– Привет! Как отдыхаем?
– Впервые вижу самосвал на пляже, – отвечает Саша.
– Наверное, утрамбовывают, чтобы не образовались полосы зыбучих песков, – проявляю дружелюбие.
– Пиздец какая рационализация.
– Море грязное. В Барселоне вода была чище, но холоднее. И ни одной раздевалки на пляже.
– Да нам нормально. От пляжа до хаты пять минут идти.
– Я снимаю комнату в районе порта. Сюда на автобусе. Зато у меня рядом комплекс центра искусств королевы Софии. Вечером хожу гулять.
– А у нас вокруг сплошные местные ебеня. Лучше не ходить… Что-то мне жарковато. Девки, кто купаться?
Остаемся мы с Натали. Я говорю:
– По-моему, я Саше не нравлюсь. Бездельница с ветром в голове. А Саша, насколько понимаю, женщина деловая.
– Имеет гарантированную штуку на фирме. Штука не в рублях.
– От штуки сейчас я бы сама не отказалась.
– У тебя зарплата больше была. Стоило увольняться? Боролись бы себе дальше с режимом, если хорошо платят.
– Борьба была временно забыта, когда начальник в разгар рабочего дня привел в офис свою бабу и шумно трахал за тонкой стенкой. Леличек, наш подающий надежды журналист, охерел от испуга и свалил домой. Мы с Владей, как люди взрослые, сделали вид, что ничего не происходит. Другой раз прихожу утром, в прихожей трусы валяются. Картонная коробка от компа и на ней трусы не первой свежести. Рядом гостиница, а номер снять жаба душит. Далеко не столь раскрепощенные поляки схватились за голову и убрали нашего Мыколу в запас. Я несколько месяцев была типа антикризисный управляющий. А потом вместо раздолбая Мыколы поставили полного придурка Ярека. С Яреком работать было нельзя вообще. Никак. Ни за штуку, ни за полторы.
– Интересная у вас работа, не то что мои отставники с танками и гранатометами… Саша ищет парня. Да хоть не постоянного, а разок потрахаться в отпуске. А тут под конец сезона всех мужиков разобрали. И такое гадство: сначала пришла твоя подруга – молодая, эффектная и замужем за испанцем. Сегодня Саше хватило одного твоего вида.
– Нувель старше нас на несколько лет, между прочим. Пока не уехала к Хуану, работала замдиректора завода.
– Я была уверена, что моложе. Классно выглядит.
– Не спорю. А что я? Трущобы плачут горькими слезами. Самое драное барахло взяла, чтобы здесь выкинуть. И полотенчико здесь оставлю.
– Под барахлом сплошной секс. На сашкины титьки посмотри: колокола с бубенцами. Нашу компанию мужики обходят в радиусе тридцати метров.
– Надела бы бюстгальтер. В купальнике делают для чего-то и вторую часть.
– Она надевает, когда в море заходит. Вдруг, говорит, медуза ужалит. Нет никаких медуз. Шторм есть, а медуз нет.
– Знаешь, а это и хорошо, что обходят. Ничего не сопрут.
– Ха-ха. Вообще да, хорошо. Хочешь просто поваляться с книжкой, а они так и начинают гулять чуть ли не по тебе, как коты, старые, молодые… будто медом намазано.
– Прошлогодний греческий дедок к тебе был особенно неравнодушен. А мне нагадал на кофейной гуще большую любовь. Теперь я гадаю, то ли сбылось, то ли как всегда.
– Классный мужик. Я уверена. Но это игра. В этой игре каждую неделю новая любимая жена.
– Я тоже уверена, что мужик. За семьдесят, а пахнет как мужик, а не как старпер. Обнимает крепко. Зато в обществе Саши ты под надежной защитой от домогательств.
– Определенно. О, наши возвращаются. Быстро они. Мы плавать! А потом по берегу погуляем. Надоело мне тут сидеть.
В обед женская компания накормила меня жареной рыбой, манго и арбузом. Я же известная халявщица. Все в этой группе, кроме Натали, были разведенки.
Есть свои плюсы в женщинах бальзаковского возраста: попиздон попиздоном, а обед по расписанию.
Я не впервые в Испании. Несколько лет назад была с туристической группой, и снова зареклась связываться с организованным автобусным туризмом. Обычно я сама по себе, но бывает, раз в десять лет выцепишь глазом по дешевке соблазнительный маршрут, и вперед. Дешевый маршрут по факту прирастает расходами мама не горюй, впрочем, есть свои плюсы. Славный пикник закатили, например, в полночь на набережной Сены. Прямо на парапете. Бри. Оливки. Ветчина. Обожаю французский окорок. Розовое полусухое и бургундское. Вода плещется у ног. Монетки кидали. Один Шрек сам по себе бухал наверху, только здоровенные крысы рядом бегали.
Когда наши бабы, профессионалки торгового бизнеса, пытались выцыганить пару-тройку евро за сувенирные эйфелевы башенки у черной мафии, а черные скалили зубы, тянули время и вихлялись, потому что бабы в соку, и за версту несет недоебом с обеих сторон, но наши бабы все сигналы к совокуплению высоконравственно игнорировали, денежная сторона сделки их занимала больше, вот да, это был спектакль. У меня живот заболел от смеха.
В Монте-Карло… да не поперлась бы я сама в Монте-Карло, что я там снова забыла? У дворца Гримальди на лавке посидеть? Вид с горы красивый. Посмотрела виды с одной и с другой стороны. В казино бы меня не пустили в пляжном балахоне. Там такая резервация, где по этикету полагается рассекать средь бела дня в смокингах и вечерних платьях. А я по-простому, с моря, с нечесаными волосьями, без косметики и без лифчика, не в мокром же ехать. Вечером тронулись в путь, и застряли в пробках, естественно, потому что братский французский народ массово возвращался с побережья. Ограничитель скорости на трассе 120, а мы стоим. Проедем 20 метров и снова стоим… Уснула, не дождалась, когда выберемся. Проснулась, когда остановились на заправке. Выхожу, осовело осматриваюсь, иду в туалет. Взяла с полки в супермаркете минералки и молочный коктейль, а цены, гляжу, непонятные. Да еще навалено тряпичных оленей и кожаных шортов. Ничего себе отдохнула, думаю, такие глюки пошли. И только окончательно проснувшись, сообразила, что мы уже в Австрии. Вот и путешествуй после этого с туристической группой.
Ах да, Шрек и Вера. Вере шестьдесят. Она из числа тех женщин, которые в меня быстро влюбляются и дня через три стремительно начинают ненавидеть. Во-первых, потому что я не гожусь на роль компаньонки. Во-вторых, потому что не могу заменить мужика. Фирма посадила нас на соседние места в автобусе. Поездка началась с пропажи Вериного паспорта: турфирма проставила визу и забыла документ в офисе. Когда нестыковочка выяснилась, автобус на полном ходу чесал к границе. Остановились на паркинге и ждали, пока паспорт доставят.
Вера даже обиделась на фирму, когда нас хотели поселить в разных номерах и поменялась, чтобы жить в одном. Жаль, меня этот порыв не насторожил сразу. Роль компаньонки я провалила сразу. На очередное предложение «Хочешь посмотреть фотографию моего внучека? Дочка только что прислала» я резко ответила «Не хочу». То есть просто честно ответила, но Вера восприняла отказ как хамство и надулась. «Ты не женщина, ты не понимаешь».
И началась моя вторая роль в верином спектакле, роль морально затраханного супруга. «Ты храпишь». («Выпейте снотворное вместо того, чтобы полночи висеть в чате со своими подругами» «Чем тебе не нравятся мои подруги?» «Подруги как подруги. Почему они должны мне нравиться?»). «Мне мужчина каждое утро дарил букет ромашек. У тебя такого никогда не было». («И на столько его хватило?» «На четыре года»). «После тебя столько волос в раковине. Сильно выпадают».(«Длинные, просто ломаются»). «Возьми нам еще бутылку вина. Мне неудобно у официантов просить». («Вам хочется выпить, вы и просите» и т.д.)
Мне не впервые попадаются женщины с трепетным отношением к раковине. Как будто это их персональный кошачий лоток. Через неделю сосуществования в одной комнате у меня было полное впечатление, что я не только в раковину бреюсь, но еще туда и ссу, причем стоя и на глазах у Веры. Несмотря на все подсознательные усилия Веры, виртуальный хуй не вставал. Зато восстал дикий внутренний мужик.
