— В этом нет ничего особенного.

Я поднимаю руку и бью его по лицу.

— Это ... это очень важно. - Он заклеймил меня. Сделал меня своей так, как я никогда не считала возможным. — Что, если бы я вырезала на тебе свое имя? - Я срываюсь.

Он поворачивается, подходит к своей тумбочке и открывает верхний ящик. Достав перочинный нож, он вскрывает его. Возвращаясь ко мне, он протягивает его мне, сначала повернув.

Я просто смотрю на это. Это тот, который я подарила ему на день рождения пять лет назад. Я сказала ему, чтобы он истекал кровью до смерти. Я сделала это для него после того, как он подарил мне фаллоимитатор с надписью "иди нахуй".

— Сделай это, - говорит он, протягивая мне нож.

— Кольт, - шепчу я его имя. Либо он сошел с ума, либо это игра. Вот куда все пошло, и я не уверена, что делать.

Свободной рукой он поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.

— Сделай это, принцесса. Тебе даже не нужно меня связывать. Я бы с радостью лежал там, истекая кровью за тебя.

У меня перехватывает дыхание от его слов. Как он может заставить меня ненавидеть его и хотеть этого одновременно? Почему я всегда чувствую, что проигрываю эту игру? Клянусь, если бы он захотел, он мог бы свести меня с ума за считанные дни. На данный момент это не займет много времени.

— Оседлай мои бедра и вырежь свое имя на моей груди, принцесса. Пусть мир увидит, как сильно ты меня любишь.

Мои глаза ищут его, пытаясь найти унцию обмана. Он пытается манипулировать мной и выставить меня глупой.

— Я не люблю тебя, - шепчу я.

Господи, что же все-таки произошло прошлой ночью? Что я сказала? Всего несколько ночей назад мы были в моем душе, выражая, как сильно мы ненавидим друг друга, трахаясь. Теперь он опускает слово "любовь"?

— Нет? - спрашивает он, нахмурившись. — Я думаю, что ты понимаешь это, Рэйли.

Я сглатываю при упоминании моего настоящего имени. Для него это всегда принцесса. Качая головой, я делаю шаг назад, и моя задница снова ударяется о чертов комод, заставляя меня хныкать. Но он уже подошел ближе, пригвоздив меня к месту.

— Ты когда-нибудь задумывалась, почему мы не можем отпустить друг друга? - Он опускает лицо к моей шее и нежно целует мой учащенный пульс. — Почему ты так охотно возвращаешься ко мне после всех неудачных отношений, которые у тебя когда-либо были? Или почему ты умоляешь меня трахнуть тебя? Это потому, что ты знаешь, что никто никогда не удовлетворит тебя так, как я.

— Любовь и секс - это не одно и то же, - выдыхаю я, пытаясь придумать разумный аргумент.

— О, так и есть, принцесса. - Он отстраняется и поднимает нож перед моим лицом, заставляя меня прерывисто дышать. — Ни один другой мужчина не будет любить тебя так, как я. - Он проводит кончиком лезвия по моей грудной кости, и я задерживаю дыхание. — Ни один другой мужчина не поставит тебя на колени так, как я. - Нож проходит по моему животу и тазовой кости. Я раздвигаю ноги, когда он не показывает никаких признаков остановки. — Или заставит тебя ползать, как я. - Наконечник попадает мне между ног.

—Кольт? - Я нервно сглатываю и шепчу: — Что ты делаешь?

Он останавливает это, лезвие оказывается у меня между ног, холодный металл делает мои соски твердыми. Его глаза встречаются с моими, когда он говорит:

— Ты моя маленькая грязная шлюха, принцесса. Моя. И именно поэтому я вырезал свое имя на твоей заднице. Так что у тебя всегда будет напоминание о том, что ты принадлежишь мне. - Слеза бежит по моему лицу, и он наблюдает за этим с удовольствием.

— Нет. - Я качаю головой, отрицая то, что он только что сказал. Это не может быть правдой.

Он тихо смеется, и его взгляд опускается на мои ноги.

— Посмотри, что я сделал с тобой прошлой ночью. Ты была такой нуждающейся шлюхой. Жаждущая всего, что я мог бы тебе дать.

От его слов у меня сводит живот, потому что я не могу вспомнить, что я для него сделала, но я уверена, что он прав. Он моя слабость.

— Умоляла меня перед твоим бывшим кончить. Затем, чтобы перестать заставлять тебя кончать. Призналась, что мои друзья трахали тебя. И как сильно тебе нравится, когда я унижаю тебя.

Я всхлипываю, когда новые слезы наполняют мои глаза, превращая его лицо в размытую фигуру.

— Все они были чертовски жесткими для тебя, принцесса. Я должен был показать им, что ты никогда не сможешь быть с ними снова. - Отступая назад, он убирает лезвие у меня между ног, и я прерывисто выдыхаю. Поднося его к губам, он облизывает плоский край лезвия, который был прижат к моей киске, и мои ноги угрожают подогнуться.

— Здесь. - Он протягивает его мне. — Сделай меня своим.

Сделать его моим?Колтон Нокс никогда не будет моим. Он никогда не будет принадлежать никому. Такие мужчины, как он, не успокаиваются, особенно с такой женщиной, как я. Я игрушка. С чем-то забавным можно поиграть. И меня это устраивало. Так зачем притворяться сейчас? Зачем заставлять меня думать, что есть возможность чего-то большего?

Я никогда не хотела большего. Не с ним. Я ненавижу его.

Но действительно? Можете ли вы испытывать физическое влечение к тому, кого ненавидите? Почему я позволяю ему ставить меня в положение, когда я знаю, что он унизит меня? Почему я добровольно переехала к нему? Почему я позволяю ему контролировать мою жизнь?

Это не может быть любовью. Это должно быть удобство. Я использовала его. Не наоборот. Я снова и снова говорила себе, что женщина может относиться к мужчине так же, как они относятся к женщинам. Он был моей игрушкой. И когда я закончу с ним, я уйду.

— Нет. - Единственное слово дрожит на моих губах, обнажая мою неуверенность в моем ответе.

И как раз тогда, когда я думаю, что больше не могу быть в замешательстве. На его лице расплывается улыбка — одна из тех улыбок, которые я чертовски ненавижу. Я видела это слишком часто за последние шесть лет. Его зеленые глаза загораются, как рождественская елка.

Мое тело дрожит, ярость охватывает меня, когда он протягивает руку и очень нежно заправляет мне за ухо выбившиеся волосы. Входя в мое пространство, он наклоняет голову в сторону.

— Я же говорил тебе, что это видео - ничто по сравнению с тем, что я сделаю с тобой за поджог моей машины.

Глава одиннадцатая

Колтон

Я чертовски люблю эту суку!Я, должно быть, самый тупой человек в мире. Я думал, что сегодня утром все пойдет по-другому. Я не лгал, когда сказал ей вырезать свое имя на моей груди, но я видел выражение ее лица. Она не испытывает ко мне того же. Она думала, что я играю в игру.

Черт, может, я и делаю это. Я не знаю, что, черт возьми, происходит. Слишком много линий было пересечено, и ничто больше не имеет смысла.

Как и сейчас, она стоит передо мной, тихо плача, и все, о чем я могу думать, это бросить ее на пол и приставить нож к ее горлу, пока я трахаю ее мокрую киску, а она умоляет сохранить ей жизнь. Что-то, что снова даст мне контроль над ситуацией, потому что я потерял ее.

Все, что у меня было на неё, исчезло. Прошлой ночью я зашел слишком далеко. Или, может быть, она зашла слишком далеко, позволив мне поступать по-своему.

Я отступаю назад, закрываю перочинный нож и указываю на свою дверь.

— Убирайся нахуй из моей комнаты.

Ей не нужно повторять дважды. Распахнув мою дверь, она выбегает, и я захлопываю ее за ней.

— Черт! - Я бросаю нож через всю комнату. Она отвергла меня. Она отдала Нейту пять недель своей жизни, но не дает мне даже гребаного шанса?

Прошлой ночью я привел ее домой, искупал и уложил в свою постель. Конечно, большую часть времени она то приходила в себя, то теряла сознание. Но я позаботился о ней. Это было самое нежное, что я когда-либо делал с ней, и она даже не помнит этого. Она прильнула ко мне. Я ей был нужен. Это заставило меня почувствовать себя мужчиной. Защитником. Я всегда использовал ее, но это было по-другому. Наконец-то я стал тем, в чем она нуждалась, кроме как в сексе. Или я так думал. Я, очевидно, ошибался.