— Что, по его словам, в этом плохого? - спрашивает она, моя мама, всегда обеспокоенная.

— Он сказал, что это нельзя исправить.

— Что? - Она смеется. — Это глупо. Он заплатил за это миллион долларов. Что он имеет в виду, что это нельзя исправить?

О, так ее хороший мальчик солгал им о том, сколько стоит его машина? Он, вероятно, не хочет, чтобы его папа знал, сколько из его целевого фонда он потратил на это.

— Я не знаю. - Он вздыхает. — Я предложил отбуксировать его к знакомому парню, чтобы он посмотрел на него. Что-то должно быть в состоянии сделать. Он сказал "нет". Что он позаботился об этом.

Я фыркаю, и они оба смотрят на меня. Положив руку на грудь, я притворно кашляю.

— Извините, у меня что-то застряло в горле.

— Здесь. - Моя мама открывает дверцу холодильника, который сделан в виде шкафа, и протягивает мне бутылку воды. - Выпей это. Это поможет.

Я даже не открываю его.

— Ну, если он говорит, что справился с этим ... - она замолкает, пожимая плечами.

— Да. - Он подходит к ней и целует в лоб. — Я собираюсь быть в своем кабинете. Мне нужно кое-что сделать до ужина.

— Хорошо.

— Не стесняйся, Рэйли. - Он указывает на меня. — Твоя мама сходит с ума, находясь здесь одна с тех пор, как ты переехала к Колтону и парням.

Держу пари. Я живу с ним уже три года.

— Ужин будет готов через час, - кричит ему мама, когда он идет по коридору.

— Ну... - Я отталкиваюсь от барного стула. — Я собираюсь подняться наверх и взять свой телефон, а затем я собираюсь уйти.

— Уверена, что не можешь присоединиться к нам за ужином? - Она выпячивает нижнюю губу и надувает губы, а я смеюсь.

— Не сегодня. У меня есть планы. - Ложь.

— Хорошо. - Подойдя ко мне, она еще раз крепко обнимает меня и шепчет: — Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, мама. - Отстраняясь, я поднимаюсь наверх и направляюсь в ванную. Мой телефон лежит на стойке рядом с раковиной с десятью новыми сообщениями и тремя пропущенными звонками. Татум, наконец, позвонила нам домой раньше, когда я не отвечала на звонки, беспокоясь обо мне. У меня все еще был включен режим тишины из-за всех видео-уведомлений. В противном случае я бы услышала его звонок, когда мы с Колтом были здесь раньше.

Три сообщения от Нейта. Я даже не открываю их. Я уверена, что ему не нужно ничего говорить мне, что я хотела бы услышать. Я уже знаю, что я шлюха. Не нуждаюсь в его напоминании.

Выходя из ванной, я останавливаюсь и смотрю по коридору на старую спальню Кольта. Я ловлю себя на том, что подхожу к нему. Открывая дверь, я включаю свет.

Он такой парень. Стены, увешанные футбольными плакатами; полки, уставленные спортивными памятными вещами. У него есть фотографии его и парней на доске объявлений, которую Мейси Джонсон сделала для него в выпускном классе средней школы. Девушка была одержима им. Они все были.

Я подхожу к его двуспальной кровати и сажусь сбоку. Все началось в этой чертовой спальне. Мое тело ожило. Он умолял о том, что Кольт заставил его почувствовать.

Я знала, что он ненавидел меня. Он обращался со мной как с дерьмом. Но здесь все было по-другому. Мне понравилось. Ненавистные слова, которые он обычно извергал в мой адрес, звучали по-другому, когда мы оба были голыми. Они чувствовали себя такими же жестокими, но он как будто сказал это на другом языке, который могла понять только я.

Он хотел меня.

Он был жестким для меня.

Он пришел за мной.

Кольт не был девственником. И давайте просто скажем, что мой первый раз был не таким, каким я его себе представляла. Но разве это не так для большинства девушек? Кольт сделал мой второй раз умопомрачительным. И третий. И четвертый. Черт, это было так хорошо, что у меня были афтершоки. Чертова дрожь.

Откинувшись на кровать, я раскидываю руки и закрываю глаза, вспоминая тот день, как будто это было вчера. Не прошло и пяти лет.

Мы врываемся в дверь его спальни, и он останавливает меня.

— Раздевайся, - приказывает он.

Я стягиваю кроп-топ через голову и отбрасываю его в сторону. Затем я стягиваю Сочные шорты с ног вместе с нижним бельем. Когда я встаю в полный рост, я понимаю, что он прислонился к закрытой двери. Все еще одетый.

Мое сердцебиение ускоряется, и я кладу руки на грудь. От паники у меня скручивает живот. Это была шутка. Его друзья собираются выскочить и посмеяться надо мной. Может быть, даже сфотографировать меня.

Он ненавидит меня. Никогда не был добр ко мне и не проявлял ко мне никакого сексуального интереса. Зачем ему это сейчас? Глупая Рэйли. Я всегда говорила себе, что никогда не стану одной из тех девушек, и все же я здесь. Слезы щиплют мои глаза, и я опускаю их на свои босые ноги.

Решив сбежать, я пытаюсь выбраться из его комнаты, но он блокирует дверь.

— Что случилось, принцесса? - он спрашивает таким снисходительным тоном.

Принцесса - это не ласкательное слово. Это прозвище, которое он дал мне, чтобы принизить меня. И я ненавижу это.

— Выпусти меня. - Я шмыгаю носом, все еще опустив голову, теперь глядя на его теннисные туфли. Моя комната дальше по коридору, но никого нет дома. И горничных здесь не будет до завтра.

Положив руку мне под подбородок, он приподнимает его, заставляя меня посмотреть на него.

— Ты никуда не денешься.

— Но—

— Я собираюсь трахнуть это милое личико, помнишь? - Его голос мягкий, почти любящий. Его зеленые глаза ищут мои, прежде чем опуститься на мои губы. — Ты будешь хорошей шлюхой для меня.

Я хнычу, мои бедра сжимаются. Почему эти слова заводят меня? Я чувствую, как влага стекает по моим ногам. Это неправильно. Нас учат не быть объективированными. Иметь самоуважение. Знайте себе цену и требуйте большего. Так почему же мое тело реагирует так, как не должно?

— Не плачь. - Его свободная рука поднимается и обхватывает мое лицо. — Во всяком случае, пока нет. Я даже не начал.

— Кольт, - шепчу я его имя, мое тело дрожит. Он, наверное, слышит, как колотится мое сердце в груди.

Наклоняясь, я остаюсь на месте, и он подходит достаточно близко, чтобы лизнуть мою щеку, пробуя на вкус мои слезы. Мое тело покрывается гусиной кожей, заставляя меня дрожать.

— Встань на колени, принцесса. Покажи мне, какая ты красивая, когда умоляешь. - Его рука хватает меня за волосы, и он откидывает мою голову назад, заставляя меня вскрикнуть. Его свободная рука сжимает мою шею, удерживая меня на месте, и я думаю, что мои ноги вот-вот подогнутся. — Умоляй меня трахнуть этот симпатичный ротик, как шлюху, которой ты являешься.

Новые слезы щиплют мне глаза от его слов. Я не должна быть возбуждена этим. Я не должна хотеть его. Но я не могу объяснить эту потребность подчиниться ему. Быть его шлюхой.

Он отпускает меня и делает шаг назад. Прислонившись к двери, он скрещивает руки и лодыжки. Его зеленые глаза выжидающе смотрят на меня, ожидая, что я дам ему то, что он хочет.

Сделав глубокий вдох, я падаю на дрожащие колени, голая посреди его спальни, и смотрю на него снизу вверх. Проглотив комок в горле, мне удается выдавить единственное слово.

— Пожалуйста?

Он грубо смеется.

— О, у меня много работы.

Его слова выводят меня из себя. Мои глаза прищуриваются, когда я смотрю на него, и я стою на своих трясущихся ногах. Подойдя к нему, я поднимаю подбородок.

— Знаешь что, Кольт? Пошел ты!

Широкая улыбка расплывается на его лице, заставляя его зеленые глаза загораться от удовольствия. Ему это нравится. Игра с моими эмоциями. Я не могу сказать, хочет ли он, чтобы я выплакала глаза или ударила его по лицу в этот момент.

Это заставляет меня сомневаться во всем, что касается него. Его мотивы того, что он сказал мне внизу, в прачечной. Почему он привел меня сюда. Его интерес ко мне вызывает у меня раздражение.