– Стой же ты! – возмутилась Птичкина, упираясь пятками в пол.

– Достала! – я подхватил ее на руки и, спустившись вниз, вышел из подъезда и посадил девушку в свою машину. Уселся сам и заблокировал двери.

– А теперь, послушай меня, – повернувшись к ней, строго начал я. – Как бы ты себя не вела, но я тебя отвезу в кафе и накормлю ужином, потому что просто не смогу вот так оставить и уйти, когда ты на моих глазах упала в обморок. Это ясно?

– Раньше ты мог. Мог и сделал. Когда надоело. Когда наигрался. – уткнувшись в стекло практически носом, проговорила она.

– О чем ты? – удивился я ее словам.

Глава 8

Антон

Восемь лет назад

На следующий день я вскочил не свет не заря. Накануне вечером, обмазался всеми возможными мазями, чтоб на следующий день скакать на больной ноге смог. Мази помогли, и я довольный и счастливый уже в десять утра сидел с бабушкой за столом и уговаривал ее помочь мне.

– Нет, ну а что я скажу ее родителям?

– Не знаю, придумай что-нибудь, ты же у меня такая умная, баб Галь. – я подлизывался, но не знал, как упросить Васю придти ко мне в гости.

– Ладно, схожу попрошу, чтоб посмотрела вновь твою ногу.

– Тогда за ней через пять минут сестрица прибежит. Нужно что-то такое, чтоб она на несколько часов сюда пришла.

– Ой, Антошка, и не знаю даже, что такое может быть…

– Галя, Галя… – в дом влетает дедуля, запыхавшийся и со съехавшей шапкой на нос.

– Да, что там у тебя? – спросила бабуля.

– Манька, Галь, там Манька…

Манька это их любимая корова, относительно молодая, но на днях должна была разродиться.

– Ну, что там опять? Какает, как козочка или поносит опять? – бабушка закатила глаза и отпила из кружки чая. Дед ее порядком достал с этой коровой.

– Рожает. Старая, рожает она у нас.

– Ох… – неожиданно бабушка посмотрела на меня и прищурилась. – А вот и алиби!

Она тут же вскочила, будто ей не семьдесят лет, а не больше тридцати. Я же ничего не понял. Какое еще алиби?

– Пойду, схожу к соседям. Помощь нам нужна.

Она подмигнула мне и, накинув шубу, вышла из дома, пустив в комнату с открытой двери морозный воздух.

Ах, вот оно что!!! Ну, бабуля, ну молодца!

– Я тоже помогу вам. – подскочил я и начал одеваться. Нога немного ныла, но я старался не делать резких движений ей. Ну и прихрамывал, чтоб не нагружать ногу весом своего тела.

Я вышел за дедом. Пошел в сарай и увидел, как бежит бабуля. Вновь подмигнула мне и прошла к деду и корове, я же спрятался за дверью и наблюдал, как моя Снегурка выбегает из дома и бежит в сторону нашего сарая.

На ней не было белой одежды, какая старенькая курточка темно зеленого цвета и смешные валенки в галошах, шапка и болтающаяся коса из-под нее.

Она бежала с озабоченным лицом и каким-то чемоданчиком в руках. Такая хорошенькая.

Когда Вася, наконец, добежала до того места, где я прятался и дернула ручку, я выскочил к ней навстречу и, поймав ее, закружил вокруг своей оси. Вася только пискнуть успела и крепко обняла меня за шею.

Я, как сумасшедший, смеялся, а она, поняв, наконец, кто ее тут раскручивает, ударила меня ладошкой по плечу и возмутилась.

– Ты что творишь? Хочешь, чтоб нога болела, как можно дольше?

– Вот ты и попалась Снегурка моя, – улыбнулся я, отпуская Васю на ноги.

– Сумасшедший, – покачала она головой. – Нога же…

– Если ты будешь ко мне приходить каждый день и лечить меня, то пусть эта нога болит хоть всю вечность, Вась.

– Подожди, так что Маша не рожает? – округлила глаза Вася.

– Рожает, рожает. Давайте быстрее, голубки вы мои! – выскочила к нам бабуля и мы с девушкой рванули в сарай, в то его место, где находилась… роженица.

Корова действительно рожала. И насколько я понял, процесс проходил хорошо, Дед справлялся отлично и сам.

Однако, Снегурочка все перепроверила, сделала какой-то укол, мы натаскали горячей воды, чистой ткани, а еще я помогал держать голову коровы, когда у нее были тяжелые моменты при родах.

Теленок родился через полчаса после прихода Васи. Снегурочка посмотрела малыша, почистила ему нос и рот, прям как у маленького ребенка. После этого деда отправил нас в дом пить чай, а сам остался со своей Машкой и теперь уже ее сынком.

– Какая ты молодец, Василиса. Хочешь стать медицинским работником, да? – уже сидя дома за столом, спросил я у нее.

– Да, только не решила еще, кого лечить буду. Людей или животных.

– Васенька у нас умница, не знаю, чтобы мы без нее делали.

– Да ладно вам, баб Галь.

Девушка засмущалась и кинула на меня взгляд.

– Так, ребят, сидите отдыхайте. Пойду к Толику своему.

Василиса засмущалась еще больше, после того, как бабуля ушла. Очаровательный румянец окрасил ее щечки.

– Ты очень красивая, когда смущаешься, – улыбнулся я.

– Перестань. Я, наверное, пойду, дома ждут.

– Даже не думай. Я тебя не отпущу ближайшие пару часов. Хочу с тобой пообщаться. Я очень редко тебя вижу, и ты постоянно сбегаешь от меня.

Вася покачала головой и улыбнулась. Я не заметил, как прошло почти два часа за простой болтавней. Я рассказывал ей о своих историях из школы, о том, как мы чудили со Штормом.

Девушка смеялась, прикрываясь ладошками. Я наслаждался, как мог, ловил каждую ее улыбку, каждое ее слово, каждый взгляд. Я даже представить не мог, что вот так, рядом с девушкой бывает. Весело, как то мило, свободно… свежо, я бы даже сказал.

Мне было хорошо. Вот так, сидя на бабушкином диванчике, рядом с красивой девушкой, с которой мы пару часов назад принимали роды у здоровой коровы, стоя на свежем навозе… в стареньком сарае, пусть и добротном. В деревне на конце света… у черта на рогах… в общем, в самой жо… Но я счастлив, очень!

На следующий день я разговорил наконец ее. Она рассказала о своей жизни, про родителей. Однако, я заметил, что лучших подруг у нее нет, все разговоры сворачивались к ее сестре.

Лиза хорошо танцует. Лиза умеет красиво рисовать. Лиза любит петь…Лиза то… Лиза се… Такое ощущение что она боготворит свою сестру.

Прошло несколько дней, как мы забросили остальных ребят и гуляли только вдвоем. Каникулы близились к концу, нужно было возвращаться домой, идти в школу, Вася говорила об этом каждый день, и я видел, как ей грустно. Уезжать я не хотел. Даже отчиму позвонил, просил оставить меня в деревне. Я был готов перевестись в школу к Васе. Родители отказали. Однако, батя сказал, что приедет через два дня и поговорим.

Я безумно боялся оставлять Васю. Все время казалось, что стоит мне уехать, и она забудет меня. Не будет писать письма, как мы договорились заранее. У нее не было еще телефона, я понимал, что бюджет ее семьи не такой, как у моей. И решено было воспользоваться услугами почты России. Я даже признал, что это очень романтично. Дурак, блин!

Лизу я видел частенько, она перестала со мной здороваться, что-то щебетать и вообще смотрела волком. Пусть, думал я тогда, и не обращал никакого внимания на сестру своей Птички. Парни, когда видели нас вдвоем с Василисой, шутили про жениха и невесту. Девушка краснела, я лишь широко улыбался, потому что мне это безумно нравилось.

Тогда вечером, перед приездом отца, я пригласил Васю к себе домой. Бабушка насоветовала.

– Завтра уже уедешь от нас. Девочка переживает. Устрой ей романтику.

– Какую? – удивился я тогда, почему-то подумался сарай и чердак заваленный сеном.

– Старый сегодня в город едет. Поезжай с ним, купи что-нибудь ей в подарок, она хоронить будет и думать о тебе, вспоминать. А я пока тесто поставлю, пирогов с ягодами напеку, она их любит. С малинкой, вот и угостим Васеньку.

– Что бы я без тебя делал, ба?

– Бобылем бы ходил!

– Ага, в свои-то четырнадцать, – рассмеялся я.

– Не умничай, собирайся, давай.

В городе я купил ей подвеску, выпросил денег у отчима и он перевел деду нужную сумму. Тонкая серебряная цепочка и два кулона. Один с буквой «В», другой с буквой «А».