Генри повезло меньше. Год назад «Быстрая Марта» ушла за китами и не вернулась. Семья Генри, его жена Эмма и сын Генрих, остались без кормильца. Какое-то время Эмме удавалось сводить концы с концами, работая прачкой, но три месяца назад она слегла, охваченная непонятной болезнью. На что они жили? Во всяком случае, никакой арендной платы Питер Хилл эти три месяца с них не получал. Но пришел он к Эмме не за арендной платой. Питер Хилл огляделся. Он не был здесь с тех пор, как пропал Генри. Свет от небольших оконцев у самого потолка освещал небольшую комнату, в которой все говорило, что в эту семью пришла беда. И запах… Запах больного человека, причудливая смесь запахов застарелого пота, мочи и испражнений.

Питер Хилл подошел к кровати, на которой лежала Эмма.

– Здравствуй, Эмма. – Питер решил сказать все, как можно быстрее. Все равно ничего нельзя было поделать.

– Эмма, я продал это здание и не знаю, что с ним будет делать новый хозяин, – быстро заговорил он.

Все так и было. Город стремительно рос. Маркет стрит стала его центральной улицей и таким невзрачным домикам, одним из которых владел Питер Хилл, было на ней уже не место. Те люди, которые решили купить это здание и на его мести построить что-то более стоящее, поступили с Питером Хиллом еще по-божески. Они прислали к нему адвоката, который предложил невысокую, но вполне терпимую цену за здание. А могли бы прислать не адвоката, а бандитов, которых еще хватало в горах Калифорнии.

– Сам я уезжаю к сыновьям на Восточное побережье. Арендную плату мне можете не платить. Насколько я знаю, они собираются всех выселять через две недели.

Питер Хилл собрался было уйти, но потом сделал, то чего не собирался делать.

– Прости Эмма, – сказал он и стал быстро подниматься по ступенькам. На волю, к глотку свежего воздуха.

За все время разговора Эмма не проронила ни звука, хотя ее глаза были открыты и, казалось, что она внимательно слушает Хилла. Высшие силы милостивы к человеку в тот момент, когда он приближается к своей последней черте. Эмоции и чувства притупляются. Раньше, до болезни услышанное, скорее всего, вызвало бы у Эммы слезы, теперь принесло только легкую грусть.

– Мама, мама, – послышался мальчишеский голос. – Фрау Бергман дала нам немного бульона.

Сверху, прижимая к себе небольшую кастрюльку, спускался ее сын Генрих.

– Мама, я сейчас накормлю тебя бульоном. Фрау Бергман говорит, что это очень полезно. А еще мистер Деклер дал мне пол доллара за то, что я срезал волосы в его ране на голове. Он говорит, что из меня получится доктор.

Генрих покормил мать, а потом стал делать, то что ему приходилось делать каждый день. Помочь матери сходить в туалет, обтереть влажной тряпкой ее тело, поменять белье в постели, а потом с грязным бельем бежать на реку, чтобы его постирать.

Генрих снова ушел. Эмме было хорошо. Она была сыта. Ее постель не была мокрой, а забота сына согрела душу. «Мальчик растет самостоятельным, а когда вырастет, то станет доктором». С этой мыслью Эмма заснула.

Дейвидх Маккелан шел по Маркет стрит. Было начало дня. С океана на Сан-Франциско наполз туман, но это не могло испортить настроение тому, кто провел свою юность в горах Шотландии. Поднявшееся солнце скоро нагреет воздух, и туман рассеется.

Дейвидх Маккелан любил этот город, хотя здесь его все чаще называли не Дейвидхом, а просто Дэвидом. Это не задевало Маккелана. Старое имя было дано ему в какой-то другой жизни, которая сейчас казалась далекой и не настоящей. В той далекой жизни время текло медленно и неповоротливо. Здесь, в этой новой жизни, все было по-другому. Здесь не надо было иметь кучу благородных предков, чтобы жить достойно. Надо было быть только смелым, умным и настойчивым в достижении своих целей. Именно таким и считал себя Дейвидх Маккелан. А Маркет стрит была этому подтверждением. Восемь различных зданий на этой улице либо принадлежали Маккелану, либо он был их совладельцем, разделяя их владение с не менее успешными людьми.

В одном из таких зданий располагалась самая удивительная собственность Дейвидха Маккелана журнал «Метрополитен», который он основал три года назад. «Удивительная» – потому что Маккелан смог многих этим удивить. Сначала все удивились, что бывший рейнджер и успешный оптовый поставщик различных товаров вдруг взял и организовал семейный журнал. А потом удивились вторично, когда журнал стал популярным и начал приносить создателю неплохие деньги. Один только Маккелан не удивился. Прибыв в Калифорнию в разгар «золотой лихорадки», он не бросился столбить участки и добывать золото, как предлагали прибывшие с ним его товарищи. Вернее, он стал добывать золото, но по-другому. Он организовал доставку на прииски продовольствия. Кушать хочется всегда! Простые старатели, почуяв шальные деньги, платили за еду и другие товары не скупясь. И они очень бы удивились, узнав, что у поставщика продовольствия Маккелана норма прибыли выше, чем у людей, добывающих золото. Свой тогдашний бизнес Дейвидх называл «продажей лопат». Люди покупали у него "лопаты", чтобы копать золото. И это золото в конце концов оседало в карманах таких людей, как Дейвидх Маккелан.

Но времена менялись. Золотая лихорадка растворилась, как утренний туман. Сан-Франциско стал действительно большим городом. С магазинами, банками, шумным портом и даже трамваем, который вот сейчас проехал мимо Маккелана. И людям уже стали нужны не лопаты, а что-то другое. И Маккелан интуитивно угадал это «что-то другое», начав выпускать «Метрополитен». Люди просто устали от войн, потрясений и хотели строить другую жизнь. И так получилось, что «Метрополитен» стал неотъемлемой частью их новой жизни. Красивая девушка на обложке. Кто скажет, что это не часть вашей жизни? Немного о политике, немного о семейной жизни, немного о путешествиях, немного о кулинарии и воспитании детей, о светской жизни Сан-Франциско. Это тоже части нашей жизни! По кулинарии, конечно, можно купить одну толстую книгу. Но журнал выходит каждый месяц и так интересно узнать, что там будет нового!

Кроме того, Маккелан много, где побывал и многое видел и использовал увиденное в своем бизнесе. Как-то раз в своей голодной юности, в Лондоне, перед самым отправлением в Новый свет, он забрел в большой магазин со стеклянным потолком и свободным пространством в центре. В магазине было целых три этажа и благодаря внутренней конструкции они выглядели, как террасы. Тогда Дейвидх еще не знал, что такая конструкция называется «атриум». На самом верхнем этаже магазина располагался ресторан. Почему его там устроили Дейвидх не знал, но рекламное объявление про этот ресторан было размещено на первом этаже. И оно гласило «Только не смотрите на третий этаж, где в нашем ресторане вы можете попробовать самые изысканные блюда со всего мира». Прочтя это объявление, юный Дейвидх тут же посмотрел на третий этаж, хотя это объявление было явно не для его пустого кармана. Наверху, под стеклянной крышей здания стояли столики, за которыми сидели люди. Эти люди что-то ели, смеялись. Дейвидх тогда посмотрел по сторонам и увидел, что не он один таращится на этот третий этаж.

Если это работало тогда, то почему это не может сработать сейчас и в его журнале. Внизу на обложке журнала Маккелан стал всегда размещать одну и туже надпись. «Только не показывайте пятнадцатую страницу своим детям».

«Ну, ты и шутник, Дейвидх», – потом говорили ему многие. – «Я первым делом сразу же открыл эту пятнадцатую страницу. И что я там увидел?! Новую главу романа о приключениях охотника на берегах Великих озер. И объяснение, что это нельзя показывать детям, так как они зачитаются романом и не выполнят порученных им домашних дел». Номера страниц менялись, как и объяснения на этих страницах. Но надпись на обложке оставалась. Она стала особенностью журнала, которая неизменно привлекала к себе покупателей.

Хотя Маккелану нравилось вот так пройтись по утреннему городу, он не просто прогуливался. Он направлялся в «Метрополитен» занести ключи от сейфа своему сыну. Его сын на прошлой неделе занял место главного редактора журнала, чем Дейвидх весьма гордился, а ключи просто завалялись в его кармане. Для Дейвидха назначение своего сына руководителем своего детища – журнала «Метрополитен» – было очень важно. Бизнес Маккелана рос так стремительно, что он сам уже не мог везде успеть. Как только идеей о назначении главным редактором Дейвидх поделился с сыном, тот предпринял весьма продуманные и зрелые действия. Такой подход лишний раз убедил Маккелана-старшего, что Маккелан-младший будет его достойной заменой в журнале. А сам Дейвидх, сбросив с себя ответственность за журнал, сможет более плотно заняться другими делами. От таких мыслей у Дейвидха даже руки зачесались. Ух … сколько нового можно сделать!