— Но… что им делать?
— Я начал делать его ещё давно, — объяснял друг, — думал будет тебе такой сюрприз. У меня арбалет, у тебя гвоздемёт. Ты же теперь маг железа, вот и будешь стрелять гвоздями.
— Спасибо огромное, — сказал я с искренней благодарностью и пожал руку друга, — но в дуэль я с ним не пойду.
— Почему? Правила запрещают?! АХ! Да, конечно… дурак я… столько времени на это убил.
— Всё нормально, — я подбодрил друга, который устал не меньше меня, — ты же принёс какие-то вещества для восстановления сил?
— Да, мы пол дня их с той толстухой делали. Я чуть ли не пообещал, что женюсь на её дочке и возьму их кошку под опеку. Кошку! Молний, ну ты слышал нет?! А дочка ничего такая…
— Аха-ха!
Засмеялся я, а потом увидел хмурое, словно старая скала, лицо друга. Пару секунд он сверлил меня взглядом, я уже подумал, что зря захохотал. Но ещё спустя секунду и изобретатель взорвался смехом, ещё более громким, чем мой. Этим меня и обрадовал. Перед тем, как провести краткий курс по алхимии, друг захотел, как он сам сказал: жрать. Да и я бы не отказался пополнить силы, тем более принимать всякие порошки и микстуры на пустой желудок не лучшая идея. Об этом знают все, кто много болел в детстве.
Мы поужинали. Оскард рассказал мне про десятку разных баночек с жидкостью. Сказал какие пить утром, какие днём, а какие вечером. Дал мне жутко вонючую мазь, сказал, что она сделана из голых дохлых мышат и масла. Ей я буду должен растирать мышцы, чтобы они расслабились.
— Брр-р-р! Мерзость, — не верил я в эти народные методы. Ладно ещё алхимия, но вот эти поедания экскрементов, натирание непонятно чем… Хуже не придумаешь. Но, что поделаешь, придётся пойти на все доступные методы, лишь бы укрепить тело и выгнать из него боль. Иначе не видать мне никакой победы.
Следующие пол часа я ел порошки ложкой, другие втирал, один даже пришлось снюхать. Давно меня так не передёргивало! Я словно завалился в алхимическую лавку и нахватался там всякого, спутав это с сахарным порошком или пряностями. Правда, я не совру, если скажу, что на вкус все порошки были лишь немного приятнее, чем тухлая рыба, в который копошились насекомые. Но хотя бы запаха от всего этого алхимического разнообразия не исходило. Это радовало.
Оскард сказал, что зелья будет на вкус такими ужасными, что захочется сразу же сдохнуть или, как минимум, выблевать свой желудок и вырвать его к чёртовой матери. Поэтому он поделился со мной одной маленькой, но очень действенной хитростью:
— Закрой нос, тогда ты почти не почувствуешь вкус.
— Откуда такие познания?
— Ну, знаешь мои дамы слишком молоды и неопытны, чтобы вкусно готовить… — объясни он и хитро улыбнулся. А я слишком часто простужался, сопли рекой текли, — добавил с сарказмом он и изобразил чихание да шмыганье носом.
— Хитро… — тяжёлый вздох, — хоть бы не помереть, — отшутился я и схватил первую микстуру из сундука.
— Уау! — прорычал как животное друг, видно он хотел так меня поддержать. Интересный способ…
Как только капля жидкости коснулась языка я захотел проклясть весь белый свет. Настолько вкус оказался отвратительный. Не помогла уловка с закрытым носом. Впрочем, если она сработала, то мне даже представить страшно насколько отвратный вкус имела жидкость в действительности. Я сделал ещё три глотка, строго по инструкции друга. Затем онемела десна, язык и горло. Холодок побежал по шее, по плечам, по рукам и из груди в живот. Ещё через несколько секунд я не чувствовал боль, или неприятный зуд от растёртых до крови ран. Но я чувствовал себя ледышкой.
Не знаю, что хуже, но если после того, как я «согреюсь» вся боль и усталость исчезнут, то результатом я буду доволен. А мне предстояло выпить ещё два зелья, одно зелёное, как гнилая ряска из болота, а второе пепельное, словно зола только из печи. Перед тем как взяться за них я вспомнил про огромный чан, в котором Лок принимал ванну. Быть может он делал это только для того, чтобы не пробовать всю ту дрянь на вкус? Если так, то у него просто горы денег. Алхимия удовольствие не из дешёвых, это любой деревенский дурачок знает.
— Давай быстрее, — сказал друг, — надо чтобы они работали в связки. Чтобы одно перетекало в другое, чтобы эффекты стреляли в тебя каскадом из целительных свойств. Чтобы волна расслабления прошла от пят и до макушки.
— Это тебе так знахарка говорила?
— Да, в уши они заливать умеют… правда не знаю зачем, я-то точно не из богатых клиентов.
— Ну, значит, сильно дочку пристроить хотела.
— А, ну это да! Жених я завидный, правда под венец ни ногой, к чёрту! Бе…
Пока Оскард ругался и хмурился от одних только мыслей о свадьбе, я залпом выпил серое зелья. Затем сразу же болотно-зелёное. Голова закружилась, земля начала уходить из-под ног. Но онемение, как рукой сняло. Я почувствовал приятное, можно сказать, обволакивающее тепло по всему тело. Казалось, что внутри меня бурлила какая-то лечебно-магическая субстанция. Словно сердце заработало иначе и, пропуская через себя кровь, насыщало её целебными и обезболивающими свойствами.
— Всё, — обрубил друг, — время прошло, эффект должен раскрыться.
— Да, я совсем не чувствую боли!
Я так этому обрадовался, словно уже никогда не надеялся просто жить и не чувствовать усталости.
— Хм… ну тогда давай протестируем гвоздемёт?
— Нет времени, Ос. После дуэли.
— Ну по-жа-луй-ста… хоть один гвоздичек, лучше, конечно, два или… семь. Скорое стемнеет…
— Ладно-ладно, уговорил — ответил я и мы направились к тренировочному полю. Боль и вправду прошла, я мог продолжать тренировки, не боясь двинуться чуть больше, чем нужно.
Не без помощи друга я нацепил гвоздемёт, протез-руку мы отложили в сторону. Затем я повертел и ещё раз осмотрел его. Понятно, что сам он стрелять гвоздями не будет, тут нужная моя сила — магия железа. Но может друг изобрёл какую-то штуковину для прицеливания или что-нибудь другое?
— Расскажи, что он ещё умеет, — попросил я.
— Вот тут нажми и будет тебе нож.
Оскард схватил протез нажал на скрытую и тугую железную кнопку. Меньше, чем за пол секунды из куска трубы выскочил нож. Один из тех самых акульих зубов, которые оказались у нас благодаря чёрному наёмнику. Такое решение, как объяснил мне друг, совсем не случайное. Он ссылался на то, что нож из зуба будет легче, чем стальной. Спорить с этим я не стал, не имел нужного опыта. А в остальном протез мне понравился. Если только я научусь запускать гвозди с достаточной точность, то никакой арбалет мне уже не будет нужен.
— Давай, целься! Пусть твой гвоздь поразит мишень.
— Секундочку.
Я поднял руку с гвоздемётом. Представил паттерны магии железа, выстроил поверх них конструкт гвоздя. Сформировать его оказалось проще некуда. Чем больше создаёшь конструктов, тем легче этим заниматься, тем быстрее получается создавать новые. Создание конструктов — этот мой навык прогрессировал, что не могло не радовать. Затем я погрузился в воспоминания и чудо-узоры заполонили белые паутинки-помехи. Оставалось только хорошенько прицелиться и запустить гвоздь в полёт.
Первый улетел метров на тридцать, быстро и далеко. Но в воздухе он начал закручиваться и вести себя слишком хаотично, чтобы поразить цель острым кончиком. Я запустил ещё несколько гвоздей. К собственному удивлению делать это оказалось очень легко. Магнитный держатель нисколько мне не мешал, скорее наоборот. Гвозди летели молниеносно, для этого мне не приходилось прикладывать много усилий. Но все последующие, как и первые несколько, не могли воткнуться в деревянных пацанов.
Попадал я не частно, но и те гвозди, что долетали до цели таранались в неё тем местом. Затем тихо падали на землю. Думаю, что перья на арбалетных болтах и луковых стрелах нужны не просто так. Конечно, гвозди — это совсем другое, да и запускаю я их магией, а не натянутой верёвкой. С другой стороны, магии не хватало, чтобы они летели ровно. Повторилась та самая проблема с запуском боевых снарядов, которые из-за неё же и стали ежами. Я не мог направить гвозди остриём к цели, как бы не старался. И Оскард понял, что допустил ошибку.
