И зажимать больные раны
Пинцетом жалости к себе.
А наше прошлое навечно,
Его не вытравить, не смыть,
Но прежде чем погаснут свечи
Прошу – дай мне собою быть.
Игра с королевой
Эта боль по ночам мне сниться,
Видно, страхи мои не спят,
В сны слетают чёрные птицы,
Словно душу клевать хотят.
Не желал я участь такую,
И не ждал и не ведал срок,
Только прежнее время всуе
Просочилось как дождь в песок.
От того никуда не деться,
С тем смириться давно пора,
Нагадала цыганка в детстве,
Мол, пробьёшься, ведь жизнь игра.
Всё сбылось, предсказаний кроме,
А за них и гроша не дам,
Словно карточный строил домик
Из тузов, королей и дам.
Первых двух словно ветром смыло,
Ну а с дамами – всё ажур,
Сыгран матч, но судью на мыло,
Счёт бессмысленный этих дур.
Ты ж твердила: «Смотри, Валера,
В расставанье твоя вина», –
Ты всю жизнь моя королева,
Королева всегда одна.
Знакомка
День ватный, сырой, беззвучный
Свалится на грудь мою,
И рот я раскрыл по-щучьи,
Проснувшись, вдохнуть боюсь.
Прошедшая ночь пропала
И скомкана простыня,
Но ближе ты мне не стала,
Уйдя утром от меня.
Нелегкой походкой сонной,
Соблазн за любовь приняв,
Была ты мне незнакомка,
Знакомой до скуки став.
Накрашенных губ подробность
Заметил тебя впустив,
Но первый твой вздох и робость
Я вспомню, тебя забыв.
Проруха на старуху
Что ж, видно стар, средь множества ошибок
Порой не мог понять, к чему готов,
Как будто ждал Матисса красных рыбок,
А услыхал рептилий прошлых зов.
Молва вилась за ней игривым эльфом,
Где развлеченья, секс, там был и кров,
Скользило имя то змеиным шлейфом,
Прельщая подлых, раня простаков.
И всё не впрок, будь робки вы иль смелы,
Обманут вас, вкруг пальца обведут,
И долго будут помнить имя Эллы,
А может Норой гарпию зовут.
Не в первый раз случалось, вероятно,
Что тешит нас пленительный обман,
Зарубкой след от зубьев в ржавых пятнах,
Застывших от больших и мелких ран.
Что это, глупость, падкая на сладость,
Как в омут, пусть была иль не была,
Так неприметно наступает старость,
И не спасёт старушка-кабала.
И после всех перипетий немилых,
Измен, вранья, лукавства без конца,
Так было гнусно, тягостно, постыло
Увидеть чёрта в облике агнца.
Тебе с горечью
Расстались мы, любовный пыл затих,
И близость наша словно призрак стала
И каждый посвящённый тебе стих
Как реквием – печаль по мадригалу.
Ты молода, а я ещё не стар,
Я сдержан был, ты детски своевольна,
Где зрелость тщетно собирает дар,
Там юность отдаёт его невольно.
И было разность нелегко принять,
Судьба наверно в том не виновата,
Ты будешь наши встречи вспоминать
Перед рассветом, я перед закатом.
Гордячка, своенравна, горяча,
А я из казаков, всегда в погоне,
Казалось, если догорит свеча,
Пусть теплиться ещё тепло в ладони.
Была игра то, иль попутал бес,
Но предала ты не однажды, трижды,
И прахом обернулся дар небес,
А праздничные дни сложились в тризны.
Твоё притворство – обоюдный нож,
И покаяния всуе безнадежны,
Когда войдёт бесчувственная ложь,
Срывает правда все её одежды.
Не сетую, но буду вспоминать
Твою заботу, слёзы, обещанья,
И помнить твоё имя Патимат
Как отзвук неизбежного прощанья.
Карине
Неожиданно, как бы внезапно,
Как весенний подарок, смеясь,
Осетински скромна вероятно,
Ты на ласки мне отозвалась.
Статью точно ночная тростинка,
Как решилась сюда приходить,
Мне хотелось бы стать невидимкой,
В тишине чтоб с тобою побыть.
Целомудренна даже в постели,
То с улыбкой, а то и всерьёз,
И подумалось, что в самом деле,
Вихрь судьбы тебя в дом мой занёс.
Что случилось, о том не печалься,
И со мной эта грусть, и с тобой,
Не спеши, оглянись и не кайся,
Будь доверчива, свыкнись с судьбой.
Пусть я сед, всё же молод душою,
Ты юна, столько ждёт впереди,
Может я тебе сердце открою,
Ты лишь это в тайне́ береги.
Ведь пришедшее к нам только случай,
Может и не повто́рится он,
Ты меня и себя тем не мучай,
Я на миг лишь тобой покорён.
К чёрту наполовину
(Почти по Маяковскому)
Бывает любовь статуэткой гордой,
Сверкнёт изяществом на удивление,
А мне простоволосую, с криком в горле,
Мол, жить не могу, полна чаша терпения.
И правила к чёрту любовной науки,
Сумбур вместо музыки, клавиши вдребезги,
Нередкие случки в неделю от скуки,
А мне без тебя в этом мире тесно.
Сама ты не знаешь, какое чудо,
Но наделить меня чудом рада,
И сам положу со смиренья на блюдо
Свою голову, словно на пиру Иродиады.
Груди холмами, и этого мало нам,
Вскипевший пыл как лавина страшен,
Крутые бёдра для любовного слалома,
Это вам не ужимки кисейных барышень.
Живот что сфера круглиться небесная,
Лёгкие стопы, ноги немеряны,
Живёт же такая Венера местная,
И часто сама в себе не уверена.
Забуду всё прошлое и что я умею,
Не смею, движенья скованы совестью,
И танцы бесстыжие Саломеи
Ничто по сравнению с твоей робостью.
Вновь взрыв, которому ты покорна,
Из жерла вулкана, как та лавина,
Захвачен этим чувством по горло,
И весь, не умею наполовину.
Имя Яна
С буквой «Я» всё шито-крыто,
Буква – гордость простаков,
Замыкает алфавиты
Всех славянских языков.
Имя женское от Евы,
Что милее всех для нас?
Даже смолкнув, имя девы
Шепчем мы в последний час.
Каждой хочется быть первой,
Как любя тебя зовут,
Но Любовь, Надежда, Вера
Вечный смысл в себе несут.
И от Анны и до Яны
Так неведомы пути,
В стройных девушках изъяны
Не сумеем мы найти.
Восхищаться не устану,
Красотой твоей пленён,
Объявляю имя Яны
Самым первым из имён.
Новый наряд
Ты наряд свой так робко надела,
Неуверенно взор поведя,
И ко мне обернулась несмело,
Будто мир весь взглянул на тебя.
