Брат, даже не посмотрев на меня, сразу спросил.

— Тебе до Сан-Франциско?

Я кивнул.

— Могу подкинуть на бензин.

Он потянул за очередной рычажок.

— Может, для начала оденешься? — Он ухмыльнулся. — Обещаю, что не улечу без тебя.

Я побежал обратно домой, переоделся в джинсы, надел футболку, толстовку и натянул берцы, закинул пару вещей в рюкзак и побежал обратно к гидроплану. Когда я сел в кресло, Брок указал на вторую пару наушников, и мы покинули пристань.

Когда мы, наконец, взлетели, я взглянул на Брока и спросил.

— Так что… твоя живет в Сиэтле, да?

Он кивнул.

— Я все еще не хочу о ней говорить. Вдруг накаркаю. Это будет моя первая поездка к ней, если все пройдет хорошо, то расскажу тебе. Но до тех пор, пока это не произошло, не могу ничего тебе рассказать.

Я пожал плечами.

— Понимаю. Вы все еще общаетесь?

Он кивнул.

— Созваниваемся по видеосвязи каждый день.

— Вот как… То есть это можно назвать виртом? — Сказал я, ухмыльнувшись.

Он закатил глаза.

— Все совсем не так.

— Разве не ее ты трахнул шесть раз за одну ночь?

— Ее. — Мечтательно вздохнул он, но затем мгновенно взял себя в руки. — Но мы решили что, если будем пытаться сохранить наши отношения на расстоянии, вирт или как оно называется, то обесценит наши попытки, поэтому мы ждем встречи. Мы пытаемся сделать все правильно, так как ни я, ни она такого раньше не делали.

Я приподнял брови в удивлении.

— Вау. Это… впечатляет, правда. Мое уважение, братан. — Я поднял вверх кулак, в ответ он поднял свой, и мы ударились костяшками.

Он вдруг взглянул на меня.

— Так что ты думаешь сказать Маре, когда встретишься с ней?

Я вздохнул.

— Я уже столько раз думал об этом, но ничего стоящего не придумал.

Брок фыркнул.

— Как насчет того, чтобы просто сказать ей правду? Привет Мара, отпустить тебя было огромной ошибкой. Может быть вернешься в Кетчикан со мной?

— Я не могу сказать ей такое, мы почти не знаем друг друга.

Брок пожал плечами.

— Да, но иногда не нужно знать человека годами, чтобы узнать друг друга, понимаешь, о чем я?

— Звучит очень глупо, но в этом есть смысл.

— Просто действуй по ситуации. Не думай об этом слишком много и не позволь своим мыслям встать у тебя на пути. Иногда то, что мы считаем верным, правильным или возможным, в реальной жизни не имеет никакого отношения к тому, что верно, правильно и возможно. — Он поправил рычаги и снова взглянул на меня. — Согласно Артуру Кларку, единственный способ определить рамки возможного — это рискнуть и выйти за эти рамки и войти в область невозможного.

— А вот и умная цитата, которую я так ждал. — Пошутил я.

— Так, никаких шуток про мой сборник умных цитат. — Сказал Брок. — Если подумать, то это не лишено смысла.

— Да, но как это поможет мне понять, что сказать Маре?

— Никак. Это просто значит, что ты никогда не узнаешь, что она тебе скажет, если ты не спросишь.

— Ох. — Нахмурился я. — И что если она откажется?

— Тогда напьешься в хлам во Франциско, а потом я подберу тебя на обратном пути в Кетчикан.

— Если что я разбил телефон, — сказал я.

— Очень по-взрослому. — Невозмутимо произнес он.

— Заткнись.

— Сам заткнись. — Ответил он в ответ. — Ты уже большой мальчик, сам разберешься.

* * *

Да даже мысль о том, чтобы еще раз пройти через учебку для котиков, кажется не такой отвратительной по сравнению с возможностью получить отказ, но я не из тех, кто бежит от трудностей, особенно связанных с такой женщиной, как Амаранта Куинн.

Я сам себе казался полнейшим идиотом. Ладони нервно сжимались в кулак, а в животе будто завелась стайка бабочек. Выйдя из лифта, я подавил в себе импульс развернуться и убежать, что было бы крайне глупо, так как я никогда ни от чего не убегал.

Медленно я дошел по коридору к квартире под номером 14Б и постучал в дверь.

— Мамочка! Кто-то пришел! — Я услышал женский голос.

— Я слышала, дорогая. Ты ешь, а я посмотрю кто там. — Другой женский голос ответил.

После нескольких секунд бренчания цепочек замков открылась дверь, и я увидел привлекательную молодую женщину лет тридцати в запачканных леггинсах и белой майке. На ней не было бюстгальтера и ее грудь и соски довольно отчетливо просвечивали через тонкий хлопок. Рукой она удерживала маленького ребенка на бедре. Ее волосы были убраны в неаккуратный пучок, и выглядела она довольно рассерженной.

Это была не Мара.

— Если это от Гарри, то можете передать ему, что он может засунуть их себе в задницу, — гаркнула женщина. — Если он хочет поговорить или увидеться со мной, то пусть тащит свою задницу сюда сам.

Я в непонимании уставился на нее.

— Эмм, простите, я не от Гарри.

Женщина ощутимо расслабилась.

— Ох, простите. Вам что-то нужно?

Мне было сложно понять, что вообще происходило.

— Это же квартира 14Б? — В замешательстве спросил я и уточнил адрес полностью. — Это же здесь?

Женщина кивнула, взглянув на дочь, которая заинтересованно выглядывала из-за ноги женщины.

— Да.

— И, по всей видимости, Мара Куинн здесь больше не живет?

Женщина с сочувствующим выражением лица покачала головой.

— Простите, ее здесь нет. — Вдруг она подмигнула мне. — Но ты можешь отдать эти цветы мне, и тогда я могу прикинуться ей минут на… двадцать. Ты горяч.

— Спасибо… но нет.

Она кивнула.

— Прости малыш. Мы здесь живем уде недели две. Наверное, предыдущему арендатору, твоей Маре, срочно пришлось съехать. Я все еще получаю письма на ее имя.

Я выдохнул, признав неудачу, и растер шею сзади.

— Понял. Простите, что побеспокоил вас.

— Прости, что не могу ничем помочь.

Я кивнул и развернулся, все еще держа в руках цветы. Остановился, замешкался на секунду и затем вернулся обратно, женщина в это время как раз закрывала дверь.

— Вот. — Сказал я. — Возьмите.

Она улыбнулась, и я увидел яркую, привлекательную женщину, на которую бы точно обратил внимание, если бы мои мысли не были заняты Марой.

— Спасибо. — Сказала она, приняв розы. Было видно, как женщина была рада получить их. — Мой козел бывший никогда не дарил мне цветов.

— Вы очень красивы. — Сказал я. — Ваш бывший идиот.

Она посмотрела на меня.

— Уверен, что не хочешь остаться? У нас скоро сонный час.

Я засмеялся.

— Нет, но спасибо за предложение. Я польщен.

— Мама, а что такое козел? — Спросила маленькая девочка.

Ее мать даже бровью не повела.

— Твой отец. И можешь сказать ему, что я так сказала, когда увидишь его в следующий раз, если он, конечно, решит навестить тебя.

Я попятился.

— Если вдруг у меня не получится, возможно, я еще вернусь.

Женщина тоскливо вздохнула, приподняв ребенка, которого поддерживала рукой.

— Буду ждать тебя здесь, думая о тебе, красавчик.

Я ушел, без телефона, без Мары и без надежды. Брок сказал, что вернется через три дня, что означало трое суток в одиночестве в Сан-Франциско. Возможно, будет весело, но сейчас явно не очень.

Я лишь хотел увидеть Мару, что, по всей видимости, не произойдет.

Затем купил билет в один конец до Кетчикана, место 16Д, у окна.

Реклама в самолетах полный отстой.

Мара

Шатаясь и едва держась на ногах, я вошла в сиэтлскую квартиру, которую снимала с Клэр. Было только начало двенадцатого утра пятницы, а я уже ушла с работы. Всю неделю боролась с приступами сильнейшей тошноты, а сегодня утром едва добралась до туалета, как меня вырвало. К сожалению, в унитаз попало не особо много, но я сочла за везение, что вообще добралась до уборной. Я, как могла, пыталась справиться с приступами на протяжении нескольких часов, но новый босс в итоге отправил меня домой. Хоть мы с Клэр и жили всего в трех кварталах от работы, я взяла такси, так как понимала, что пешком дойти не смогу.