<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Лессориус, сын...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Лессу стало страшновато. Отец ещё ни разу не говорил с ним этим тоном. Значительным, даже, наверно, трагическим... Особенно страшным было то, что папа, похоже, собирался сказать что-то не про Лару. Что-то, рядом с чем её гибель он словно бы и не заметил... Совсем уж вряд ли это касалось Клохи или Локуса (что такое Клоха или Локус на фоне расплавившейся - прямо сейчас, прямо здесь - Лары!)... Так в чём же дело?</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Лесс замер.</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Сын...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Да, папа.</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Лесс, Гроя - не мир. Никогда не была миром.</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Не мир? А... что?</p>
9.
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Николай Алексеевич Бердников не спал, просто лежал с закрытыми глазами. Ему не хотелось смотреть на то, что его окружало. Вот уже четыре года одно и то же, не обязательно смотреть, и так всё ясно, - так ясно, как будто видно...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Шум машины за окном - это везут молоко. Колёса так мягко идут, потому что листопад, а дворник ещё не мёл...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Тихое шуршание сверху - кусок бумажной ленточки на потолке. Как он там оказался? День и ночь извивается, день и ночь шуршит. Видимо, там, под потолком, какие-то свои воздушные потоки...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Глухой кашель из соседней палаты - это Краюхин, заядлый курильщик и такой же "кашельщик". Почему-то попытки бросить курить только усиливали его изнурительные "ух-ух", может быть, поздно уже бросать в этом возрасте...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Шаркающие звуки из коридора - это наверняка Чубарин плетётся, совсем ноги не поднимает...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Сразу за шаркающими - цокающие, это психолог, Елена Викторовна, она всегда к завтраку приходит...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- На завтрак, на завтрак! - Певучий голос санитарки Гели. Ангелины. Но подходит ей только "Геля", не "Ангелина". На ангела она не похожа, скорее на хохлушечку. Николаю Алексеевичу даже казалось поначалу, что коса у неё настоящая (но нет, это она её как-то хитро пристёгивает). Ещё она любит бусы. Где только берёт? Каждый день новые. Интересно, какие сегодня... И как это всё-таки хорошо, что хоть что-то Николаю Алексеевичу интересно! В последнее время он как-то... "сдулся" (это дед Дымко на днях ему сказал - "Что-то ты, Лексеич, того... сдулся!").</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Вот скрипнула койка - это дед Дымко поднимается (почему-то только его дедом зовут, хотя все здесь, без исключения, деды да бабки). Ещё скрип - это он тумбочку открывает; шорох - прячет журнал со сканвордами. Когда дело касается "подкреплянтуса" ("подкреплянтус!" - потирает он руки), дед не заставляет себя ждать. Даже странно, почему он такой худой. Худой и, даже сквозь старческие коричневые пятна, бледный...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Второй сосед Николая Алексеевича, Мокрицын, бродит где-то по этажам. Он равнодушен к завтраку, обеду и ужину, запросто может их пропустить, хотя по комплекции... отнюдь не мокрица. Разве что мокрица сальной породы - так однажды пошутил Николай Алексеевич. Неудачно пошутил, остряком он никогда не был. Теперь же ему и вовсе не до шуток. Теперь ему не до чего. Иногда ему кажется, что он умирает. И это так странно и так страшно затянулось. Иногда ему кажется, что это иногда теперь - всегда...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Бердников, Эн А, - бодро говорит Геля, ставя тарелку (глухой стук) на тумбочку. - Сами-то есть - сможете?</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
Геля всегда это спрашивает, так положено. Хотя ей хорошо известно, что ответит Николай Алексеевич. В последнее время он даже не отвечает. Кивает. Когда санитарка другая, он и глаза не открывает. Но сейчас-то открыл... Так и есть, новые бусы. По крайней мере, таких он не помнит. Тёмно-зелёные, и внушительные - и симпатичные...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Это... малахит? - хрипит Николай Алексеевич.</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Это нефрит, - улыбается Геля. Всё-таки она молодец, никогда не смотрит на Николая Алексеевича как на монстра. Просто делает свою работу. Просто - а получается, что хорошо... - Вы точно сами сможете кушать?</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">
- Точно...</p>
