Чувствую, что малышка уже на грани и замедляю темп. Хочется, чтобы это мгновение её открытости передо мной никогда не заканчивалось.

Умом я понимаю, что это невозможно, потому что у всего в жизни есть конец. И как показывает опыт, чаще всего, он горький. Однако сейчас в моей власти дать ей хоть немного сладости. И я делаю это, дразню пульсирующую горошину, а потом спускаюсь ниже и раздвигаю её лоно пальцами. Девчонка поражённо охает, и распахивает глаза, когда я начинаю двигаться в её тугой девственной дырочке.

Хватает всего нескольких взмахов, чтобы она начала дрожать сильнее.

– Смотри мне в глаза! – резкий приказ срывается с моих губ.

Она тут же исполняет его и смотрит прямо на меня, начиная судорожно хватать ртом воздух. Нежные стеночки её киски хаотично сокращаются, а Лира всё не закрывает глаз. В них столько эмоций… Беспомощность, желание, страх перед запретным и… покорность. Умопомрачительный коктейль, который я хочу выпить до дна.

Она делает в точности то, чего я от неё хочу – вырабатывает условный рефлекс на своего хозяина. Запоминает, то удовольствие, что могу дать ей только я.

Дрессировка. Я обещал ей, что обучу её тело правильно реагировать, и я сделаю это. Ведь все мы по природе животные. Если видим что-то вкусное, то во рту начинает вырабатываться слюна. Это рефлекс. Хочу, чтобы у неё тоже выработался рефлекс. На меня. Ведь послушание – это залог её безопасности.

Лира громко стонет и непрерывно выгибается. Мне приятно наблюдать за её оргазмом, дарить ей эту сладость.

Постепенно её дрожь стихает, а тело расслабляется. Я разворачиваю малышку лицом к себе и подхватываю под попку.

Кожа девчонки покрывается мурашками. Ей холодно.

Отношу свою ношу на песок и надеваю на хрупкие плечи пиджак.

– Замёрзла? – смотрю в голубые льдинки глаз.

Она кивает.

Провожу пальцем по бледным губам. Тоже холодные.

Накрываю их своими и жадно целую. Немного солёные после моря и безумно нежные.

Хочу посадить её на себя сверху и потереться членом о её промежность. Интересно, откажет ли она мне на этот раз?

Я так увлекаюсь своими грязными фантазиями, что не сразу замечаю вибрацию в левом внутреннем кармане пиджака.

Звонит не телефон Палача. А другой. Телефон для экстренных связей.

Слегка отстраняюсь от малышки. Лезу в карман, чертыхаясь про себя. Блядь, как не вовремя!

Достаю смартфон и смотрю на экран так, чтобы имя абонента было видно только мне. «Лида» горит на экране, заставляя телефон упрямо вибрировать.

Чёрт.

Встаю на ноги, замечая, что Лира закусывает губы от разочарования.

– Сиди тут, – бросаю я ей, а у самого сердце стучать начинает от беспокойства. Лира покорно опускает взгляд.

– Сейчас вернусь, – говорю девчонке и разворачиваюсь в сторону растущих позади нас деревьев. Мне не нужно, чтобы Лира услышала этот разговор.

Лира

Он – моё море. Тёмная таинственная гладь, под которой скрывается опасная стихия. Смогу ли я познать его глубину и при этом не уйти на дно?

Мне кажется, я только что побывала там. В глубинах его порока. Когда не могла дышать и билась в сладкой агонии. Утопала в нём.

И только сильные руки держали меня, не давая уйти под воду с головой.

Дамир… Сейчас, когда я смотрю в его глаза, мне хочется называть его именно так. Пока я всё ещё не пришла в себя после удовольствия, открываю губы навстречу его языку. Мне хочется, чтобы этот интимный момент близости не заканчивался…

Как раз сейчас, когда я чувствую, наконец, гармонию между нами, мужчина вдруг отстраняется.

Телефон в кармане его пиджака вибрирует, и он берёт его в руки.

Сперва хмуро смотрит на экран, а потом и вовсе лишает меня своих жарких объятий. Встаёт.

– Сиди тут, – говорит не глядя. – Сейчас вернусь.

Опускаю взгляд в попытке скрыть своё разочарование. Неужели этот звонок настолько важен? Почему он не перезвонить позже?

Смотрю ему в след. Дамир не просто отходит в сторону – он направляется ещё дальше – к деревьям.

Меня терзает смутная тревога. Быть может, случилось что-то важное? Ведь раньше он никогда не стеснялся обсуждать свои дела в моём присутствии…

Говорит ли во мне излишняя подозрительность, или я просто привыкла ожидать от жизни худшее. Но что, если этот разговор касается и меня тоже?

Чуть поодаль от машины начинается плотный кустарник. Если я сейчас спрячусь за ним и проберусь немного вперёд, то смогу услышать хотя бы часть разговора.

Я поднимаюсь, прячась за машиной и делаю рывок в сторону плотной заросли. Мой небольшой рост сейчас преимущество. Тихо продвигаюсь дальше, боясь сделать лишний вдох и случайно наступить на засохшую веточку.

Напрягаю слух.

Его голос звучит тихо, но слова я разобрать могу.

– Я много раз говорил тебе, Лида, не звонить по этому номеру просто так, – в интонациях мужчины мне чудится что-то странное. Кажется, или он звучит чуть мягче, чем обычно?

Он молчит, слушая собеседницу.

– Почему ты так решила? – спрашивает он.

Потом снова терпеливо молчит.

– Нет, ты не права. Я всегда буду любить вас. Тебя и Тимура. Слышишь? Всегда.

У меня во рту пересыхает от шока и волнения. Что? Любить? Палач умеет любить? И не только любить, а даже говорить об этом… Но кому?

Лида… Тимур? Кто эти люди?

– Я не могу ответить тебе на этот вопрос, ты же знаешь, – чувствую, что он теряет терпение, потому что дальше его ответы становятся односложными: «Да. Нет. Да.»

Сердце начинает бухать в груди. Я хватаю ртом воздух и начинаю медленно двигаться обратно. О, боже… Боже мой!

Сразу вспоминается просьба Аркадия в той гнусной записке. Узнать о том, что дорого Палачу… Ох! Неужели это и есть то самое?

Оглядываюсь по сторонам. Мужчина всё ещё стоит спиной ко мне в отдалении.

Тогда я выбегаю из своего укрытия и быстро сажусь на прежнее место.

Накидываю обратно на плечи его пиджак. От осознания собственной дерзости меня бьёт крупная дрожь. Не могу поверить в то, что только что услышала… Странные предположения закрадываются ко мне в голову. У Палача есть семья? Жена? Сестра? Ребёнок? Брат? Кто-то, кого он любит…

Любит, но почему-то ото всех скрывает. Мне почему-то кажется, что даже его самый преданный помощник Леван не знает об этом. Он скрывает их по соображениям безопасности, или по какой-то иной причине?

– Надевай платье, – я вздрагиваю, когда Дамир бесшумно подходит ко мне сзади.

Лицо мужчины выглядит хмурым и раздражённым. Теперь он гораздо больше напоминает привычный образ опасного бандита.

– Ты почему такая бледная? – Палач изучает меня.

У меня внутри всё холодеет от этого пронзительного взгляда. Каждый раз, когда он смотрит на меня так, кажется, будто у него есть сверхъестественная способность читать чужие мысли.

– Замёрзла, – лепечу в ответ единственное оправдание, приходящее на ум.

– Одевайся, – он поднимает и протягивает мне лежащее на песке платье. – В машине будет теплее.

– Мы уже уезжаем? – спрашиваю, стыдливо прикрывая грудь руками.

Мне совсем не хочется возвращаться в его мрачный дом. Этот глоток свободы напомнил мне, какой была моя жизнь, когда я была её полноправной хозяйкой. И теперь возвращение к прежнему заточению кажется ещё более тоскливым.

– Да, нам пора, – Палач больше не смотрит на меня. Его взгляд устремлён на бескрайнюю морскую гладь. Он не спрашивает моё мнение, потому что уже решил за двоих.

Я быстро набрасываю на себя платье и иду к машине. Сама не знаю почему, но к горлу подступает горькое разочарование. Слишком много пошло не так, как мне бы того хотелось. Отчаяние захлёстывает меня, когда я сажусь на пассажирское место, но я стараюсь скрыть от него своё состояние.

Однако, вопреки моим опасениям, Палач даже не смотрит на меня. Кажется, он полностью поглощён своими мыслями.

Отчего-то мне безумно грустно от того, что я только что услышала. Я думала, что Палач не умеет любить. Но это оказалось не так. Он умеет, просто любит не меня.