— Чего встали, как не родные? — поинтересовалась она и по-доброму усмехнулась.

Друзья быстро поздоровались со старшими и прошли на кухню. Успев схватить Диму за руку, я потянула его в сторону, и мы остались одни в коридоре.

— Спасибо, — шепнула ему, даже и не зная, как выразить благодарность, а затем скороговоркой проговорила: — Ты не представляешь, как я счастлива сейчас. Для меня действительно было важно их присутствие в этот день! Спасибо большое!

— Только не вздумай плакать! — строго произнёс он, а затем пригрозил в шутливой форме: — Я не для этого пригласил твоих родителей. Если ты сейчас заплачешь, то мне придётся их выгнать.

— Ты чего? Это же слёзы от счастья. Просто не представляю, как тебе удалось убедить их принять наш брак.

— Я всё расскажу, но после того, как мы останемся наедине. Не очень-то и хорошо оставлять гостей одних. Что они о нас только подумают? — засмеявшись, наигранно воскликнул парень и цокнул языком, а затем я оказалась в кольце его рук, и он пробормотал мне на ухо: — Жду не дождусь, когда наконец настанет вечер, чтобы провести с тобой брачную ночь.

— Дурак.

За столом оказались только самые близкие и родные нам люди. Среди всех не было лишь отца Дмитрия, а ещё Виолетты, которую даже не приглашали на общее торжество. Впрочем, пусть мне и не хотелось видеть сестру, но всё же я не могла окончательно вычеркнуть её из собственной жизни. С ней меня многое связывало, а потому было несколько жаль обрывать наше совместное прошлое просто так, не дав ей и шанса на исправление. «Если подтвердится, что она беременна от Фёдора Ильича, то скоро у Димы появится младший брат или сестра», — понимала я, поэтому и не делала слишком поспешных решений.

И пусть мы пока отложили пышную свадьбу, но проведённый в кругу семьи вечер ничем не отличался от той. Наблюдая за гостями, я видела, как Роберт с Альбиной кидали друг на друга заинтересованные взгляды, а ещё ощущала на себя взор отца. Пользуясь тем, что никто не обращал на меня внимания, решила поговорить с ним и поспешила на балкон, на который он вышел.

— Сегодня немного холодно. Можешь простудиться, — заметила я, накидывая ему на плечи прихваченный из комнаты плед и вставая рядом.

Несколько минут мы провели в молчании, задумчиво смотря вдаль. Папа закурил, втягивая в себя серый дым, уносимый прочь срывающимися порывами ветра.

— Дмитрий и правда хороший парень, — начал тот первым, нарушая установившуюся тишину.

Вздрогнув от неожиданности, я повернула к нему голову и с улыбкой произнесла:

— Знаю.

— Я не буду извиняться, дочка. До сегодняшнего дня мне казалось, что я видел всё в этой жизни, но только недосмотрел за твоей сестрой. Мы с твоей мамой долго ломали голову в поиске того, где же могли ошибиться в воспитании Виолетты, но так и не смогли понять. Она была желанным ребёнком, тогда как ты появилась совершенно внезапно, — выдержав паузу, проговорил он, и его слова неприятно оцарапали меня.

Мне не было известно таких подробностей, отчего подобные откровения возымели поистине отрицательный эффект. Я действительно являлась поздним ребёнком в семье, но никогда и не думала, что могла оказаться совсем нежеланным.

— Ты не пойми меня неправильно, дочка. Я люблю тебя точно так же, как и твою сестру. И желаю вам обеим счастья. Будь с ним счастлива, ладно? — спохватившись, добавил отец, посмотрев на меня.

— Папа, — шепнула в ответ и шмыгнула носом, чувствуя себя маленькой девочкой.

Он улыбнулся и обнял меня, а я положила руки ему на спину, уткнувшись носом в его грудь и ответив охрипшим голосом:

— Спасибо…

Отец ещё немного побыл со мной и ушёл, но я так и не смогла найти в себе силы, чтобы пойти к остальным. Мне хотелось переварить услышанные слова.

— Замёрзнешь же, — послышался чей-то голос, вырывая меня из размышлений.

Я не заметила, что на балкон кто-то вышел, прерывая моё одиночество. «Родители будто сговорились, чтобы поговорить со мной именно здесь», — определила про себя, поворачиваясь и встречаясь глазами с подошедшей мамой, что принесла мне горячий чай.

— Поговорила с папой? — спросила та, и я кивнула, принимая последний из её рук.

Остановившись рядом, она выдержала небольшую паузу, вероятно собираясь с мыслями, а потом произнесла:

— Когда Дмитрий появился на пороге палаты твоего отца, то мы немного удивились. А Дима… Он не испугался и не сбежал, а доказал, что любит тебя. Потом попросил простить вас и пригласил сюда.

— Не знала, что он это сделал. Мы не говорили на эту тему. Сестра… — начала было я, но мама прервала меня, приобнимая за плечи.

— Давай хотя бы сегодня не будем о ней говорить? Нам и так стыдно перед Фёдором. Не представляю, как она теперь будет жить с таким позором.

Я только кивнула, поскольку не знала, что и сказать. Мне и впрямь не хотелось лишний раз вспоминать о Виоле. Когда мы вернулись в гостиную, то Ия Степановна уже устала и отправилась спать, а ребята сидели в кухне. Улыбнувшись мне, мама оставила меня с последними и присоединилась к Антонине Аркадиевне в гостиной.

— Ещё раз спасибо, любимый, — сказала я, оказавшись рядом с мужем и обнимая его. — Люблю тебя.

— И я тебя тоже.

Примерно так наша жизнь и начала постепенно входить в прежнюю колею. Посмотрев на кольцо на правой руке, я улыбнулась и мысленно назвала своё имя, желая скорее к нему привыкнуть. «Борзова Софья. Что ж, мне нравится», — мелькнула у меня мысль, которая была полна любви к сидевшему рядом мужчине и надежды на светлое будущее.

Дмитрий

Спустя три года

«Как думаешь, в таком наряде можно пойти на свидание? Ой, извини, я перепутала чаты с Диной», — прочитал я в очередной раз пришедшее сообщение, сжимая телефон в руке. К тексту моя жена не забыла прикрепить и несколько фотографий в сексуальном нижнем белье. На последних она лежала на нашей постели, с рассыпавшимися по плечам волосами, невинной улыбкой и указательным пальцем во рту. С жадностью изучая её образ, я отметил про себя, какая Софья всё-таки прекрасная женщина. «И моя», — пришла ко мне мысль, от которой на сердце разом стало теплее.

Поначалу увидев сброшенные фото, а после прочитав сообщение, я пришёл в ярость, но потом вспомнил, с чего началась наша история. Немного успокоившись, дал отбой внутреннему зверю, который уже рвался с цепи, горя от желания задушить супругу голыми руками. В кабинете как-то неожиданно стало душно, а потому я выдохнул и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, чтобы было чем дышать. Мне ещё несколько часов предстояло торчать в офисе, однако младший Дима всё не собирался успокаиваться. Мой член буквально стоял колом, реагируя лишь на один вид Сони на фотографиях.

Сейчас последняя кормила грудью нашего сына, а потому та ещё во время беременности увеличилась на пару размеров. Мне нравилось её сосать и пить молоко во время секса. Пожалуй, я даже ревновал жену к Марату Дмитриевичу каждый раз, когда она кормила его.

Вынырнув из размышлений, посмотрел на часы, а затем перевёл взгляд на календарь. Убедившись, что есть возможность пойти домой, попросил помощника отменить встречу с возможными партнёрами, потому что у меня возникло срочное дело. Отец уже давно не вмешивался в руководство бизнесом, вверив всё управление мне в руки и будучи занятым воспитанием дочери.

После рождения моей младшей сестрёнки, он всё реже появлялся на работе, а затем и вовсе ушёл на покой, оставив компанию на меня. Я не знал, как они жили с супругой всё это время, или как ему удалось простить измену, но только их брак не распался, что удивляло. Слегка поутихнув, Виолетта больше не пыталась лезть в наши отношения с Соней, хотя подобное и случилось совсем не сразу. Она успела выпить у нас много крови, прежде чем окончательно успокоилась, а мы же просто старались поменьше встречаться с ней.

Улыбнувшись, я вновь вспомнил о жене и сыне. Меня не было с ними всего шесть часов, однако мне уже их дико недоставало. Возвращаясь домой, я купил Софье пионы, которые она обожала, а сыну выбрал несколько мягких игрушек. «Милая, конечно же, будет ругаться, что я слишком разбаловал нашего ребёнка, но только с этим ничего не поделать», — понимал про себя, вертя в руках упакованные в яркую обёртку подарки. Прошло уже три года, но я любил жену, как и в самую первую встречу. Наверное, даже больше того, ведь со временем наши чувства друг к другу лишь усиливались.