— Что-то он сегодня рано, — прошептала Угара.

— Рано? — удивилась девушка.

— Так ещё комендантский час не пробили, госпожа, — пояснила собеседница. — На улице Тучки и Дождя ещё все заведения работают.

— Бегу, господин! — наконец отозвался привратник. — Бегу сейчас!

В темноте звякнул металлический засов, громко стукнули створки ворот, и до гостьи донеслось громкое, невнятное бормотание хозяина дома.

— Я её уже два раза подогревала, — доверительно сообщила служанка, поливая на руки подопечной тёплой водой. — Пока вы ужинали.

— Пришлось задержаться, — криво усмехнулась Платина, принимая у неё из рук полотенце. — Госпожа Андо никак отпускать не хотела. А ты-то сама ужинала?

— Да, госпожа, — поклонилась собеседница.

То ли она ещё раз ходила за углями для жаровни, то ли остывали те очень медленно, только температура в каморке держалась более-менее комфортная. Так что Ия почти не замёрзла, переодеваясь в одежду для сна. Да и постель тоже оказалась тёплой. Пригревшись, девушка очень быстро заснула.

Проснувшись от тяжести в мочевом пузыре, она сразу же почувствовала, как выстыл павильон. В окружающей тьме лишь немного выделялись чуть более светлые полосы от неприкрытых циновками бумажных стен на самом верху.

Откинув одеяло, Платина спустила ноги на пол, обжёгший голые ступни ледяным холодом.

Шипя и ругаясь шёпотом сквозь стиснутые зубы, нашарила под кроватью горшок. Неловко брякнув крышкой, замерла, прислушиваясь к ровному дыханию спавшей совсем рядом Угары. Похоже, та ничего не расслышала. Торопливо оправившись, Ия встала, поправляя штаны, и задела стоявший вплотную табурет. Тот рухнул, наполнив крошечное помещение грохотом.

— Вот же ж! — процедила девушка, готовясь объясняться с перепуганной служанкой.

Однако та, шурша соломой, перевернулась на другой бок, причмокнула губами и вновь засопела как ни в чём не бывало.

«Вот же ж нервы у тётки!» — с завистью вздохнула девушка, забираясь на кровать и нашаривая в ногах ещё одно свёрнутое одеяло.

Расправив его поверх остальных, она укуталась с головой, выставив наружу только нос.

Разбудило её пыхтение и скрип половиц.

Служанка в стёганом жилете поверх кофты с видимым трудом тащила к выходу явно остывшую за ночь жаровню.

В павильоне стоял такой холод, что выбираться из-под кучи одеял совсем не хотелось.

«И как в такую стужу грудную повязку наматывать? — в панике думала Платина. — А без неё нельзя, старушка на нервы изойдёт. Может, подождать, пока Угара этот мангал назад не принесёт?»

Снаружи донёсся металлический лязг.

Решив и дальше притворяться спящей, Ия плотнее закуталась в одеяло и даже прикрыла глаза.

Она слышала, как Угара вернулась и снова ушла. Зеленоватый, металлический бочонок на растопыренных ножках стоял на расстоянии вытянутой руки, но теплом от него не тянуло. Видимо, служанка очистила жаровню от золы и отправилась за свежими углями.

На сей раз её пришлось ждать довольно долго, но когда она вернулась, то как-то слишком громко хлопнула дверью, тяжело протопала по полу и проворчала вполголоса:

— Просыпайтесь, госпожа Сабуро. Господин Андо уже ушёл на службу, а госпожа Андо только что спрашивала о вас.

Откинув одеяло, девушка потянулась и передёрнула плечами.

— Холодно.

— Сейчас будет тепло, — обнадёжила её собеседница, металлическим совком перекладывая рдевшие угли из железного ведёрка в жаровню.

Прикрыв её толстой крышкой, женщина посмотрела на свою подопечную, которая села, положив руки поверх одеяла.

— Вы зубы чистите, госпожа Сабуро?

— Что? — вскинув брови, переспросила Платина, посчитав, что ослышалась.

— Вы умеете чистить зубы, госпожа Сабуро? — терпеливо повторила служанка, глядя на собеседницу, но не в глаза, а словно бы немного ниже, так что Ия никак не могла «поймать» её взгляд.

— А есть чем? — усмехнулась Ия, весьма заинтересовавшаяся неожиданным вопросом.

— Госпожа Андо прислала вам в подарок кисточку, — с этими словами Угара отвязала от пояса кошель и вытащила оттуда короткую палочку с пучком щетинок на конце, совсем не похожую на знакомую путешественнице между мирами зубную щётку.

— И мятный порошок, — добавила женщина, показывая круглую лакированную коробочку.

— Тогда почищу, — осторожно согласилась девушка. — Только нужна же ещё и вода.

— Сейчас принесу, — пообещала собеседница, положив подарки хозяйки дома на столик.

Оставшись одна, Платина их тщательно осмотрела. Тонкие, но жёсткие, как проволока, волоски торчали из обрезка стебля бамбука, ничем противным не пахли и производили впечатление тщательно вымытых. А коробочку до половины заполнял серовато-зелёный порошок, от которого действительно исходил аромат мяты.

«Продезинфицировать бы, — с грустью подумала Ия, проводя пальцем по щетинкам. — Только как? Не заставлять же Угару обливать её кипятком? Не поймёт».

Служанка вернулась с деревянным тазиком и керамическим кувшином. Выбравшись из кровати и поёживаясь от холода, девушка умылась тёплой водой и попыталась почистить зубы.

Из-за непривычного расположения щетинок пришлось приноравливаться, но в итоге во рту сделалось свежо и приятно.

Вспомнив ночное происшествие, она спросила:

— Как спалось, Угара?

— Хорошо, госпожа, — ответила та и осторожно поинтересовалась: — Что-то случилось?

— Да, я случайно табуретку уронила, когда вставала по нужде, — объяснила подопечная. — А ты даже не проснулась.

— Так привычная я, госпожа, — с лёгкой, почти незаметной ноткой превосходства ответила женщина. — В молодости на кухне служила. А там не при таком шуме спать приходилось.

Платина понимающе кивнула, а собеседница поспешила добавить:

— Вы, госпожа, не сомневайтесь, если меня позвать, я сразу проснусь, как бы крепко не спала. Бывало, старшая госпожа только прошепчет: «Угара», — я сразу к ней узнать, не нужно ли чего моей благодетельнице?

— Я верю, — успокоила её Ия. — Иначе бы старшая госпожа тебе так не доверяла.

Служанка с довольным видом поклонилась. Она помогла девушке одеться, причесала волосы, заплетя их в короткую косу с оранжевой ленточкой на конце.

Платина отправилась на завтрак, а Угара взялась убираться в павильоне.

Заметно потеплело. Кажется, наступила настоящая оттепель. Снег осел, и в воздухе пахло сыростью. Солнце яркими бликами отражалось в коротких сосульках, свисавших с черепичных крыш.

На маленьком столике под навесом у печи Енжи кромсала широким ножом то ли редьку, то ли репу, а рядом с ноги на ногу переминался Фабай, бормоча что-то вроде: «Ну дай, мам, ну дай».

«Так он её сын! — охнула про себя Ия. — Вот не повезло матери».

Заметив приближавшуюся гостью, служанка тихо рявкнула:

— Иди. Потом придёшь. Лёд на пруду разбей.

И поклонилась.

— Здравствуйте, госпожа Сабуро, госпожа Андо ждёт вас.

Надув и без того пухлые губы, парнишка тоже отвесил девушке неуклюжий поклон, после чего поплёлся к одному из скособоченных сараев.

А его мать вновь попыталась помочь Платиной разуться, но та опять отказалась от её услуг.

Постучав и получив разрешение войти, Ия шагнула в комнату, где попыталась точно воспроизвести те движения, которым наставница обучала её вчера вечером.

— Доброе утро, госпожа Андо.

— Здравствуйте, госпожа Сабуро, — благожелательно кивнула хозяйка дома, поднимаясь. — Уже неплохо. Только следует употреблять слово «здравствуйте», потому что я ещё не разрешала вам общаться со мной неофициально.

— Я учту это на будущее, — ещё раз поклонилась гостья, с досадой вспомнив, что монашка неоднократно говорила ей о различиях между «официальным» и «неофициальным» стилях общения.

— Присаживайтесь, госпожа Сабуро, — опускаясь в кресло, сделала приглашающий жест собеседница.

И вновь девушке пришлось вспомнить вчерашний урок.

— Не совсем так, — покачала головой старушка. — Плавнее и не так медленно.

— Да, госпожа Андо, — отвесила поклон ученица и села ещё раз.