— Хорошо, — тоже встав с табурета, согласилась жена начальника уезда.

Когда они ушли, девушка посмотрела на притихшую монашку и насторожилась.

— Вам что-то не нравится Сабуро-ли?

— Зовите меня Амадо, — всхлипнув, женщина торопливо достала из рукава платок.

— Тогда и вы меня Ия, то есть Ио, — быстро поправилась Платина, ощущая странное волнение, словно при расставании с близким человеком.

— Мы с вами многое пережили, Ио-ли, — женщина всхлипнула, вытерев выступившие слёзы. — И я очень рада, что брат решил удочерить вас. Пусть я отказалась от суеты мира, посвятив себя служению милосердной Голи, семья по-прежнему многое значит для меня. И хвала Вечному небу, что вы тоже вошли в неё.

От этих слов и того тона, каким они были сказаны, путешественница между мирами почувствовала, что у неё тоже защипало глаза. Опасаясь расплакаться, она решила сменить тему разговора.

— А сами вы чем собираетесь заниматься, Амадо-ли?

— Немного погощу у брата, — шмыгнула носом та. — Потом вернусь в обитель. Нельзя дать монастырю пропасть.

Она сказала, что ещё не знает, сколько для этого понадобится времени. Посетовала на то, что после эпидемии цены на услуги мастеров и строителей сильно возрастут, а главное — беспокоилась о том, где взять новых сестёр?

Её рассуждения прервал стук в дверь.

Получив разрешение, в комнату вошла одна из служанок, сопровождавших сегодня супругу хозяина дома.

— Госпожа Амадо Сабуро, моя старшая госпожа приказала сообщить, что пришла госпожа Сасако. Если вы желаете с ней поговорить, то они пьют чай в покоях старшей госпожи.

— Да-да, — встрепенулась собеседница. — Передай своей госпоже, что я сейчас приду.

Когда служанка ушла, монашка сказала, словно извиняясь.

— Ио-ли, госпожа Сасако — моя старинная подруга. Мы с ней так давно не виделись.

— Конечно, идите, Амадо-ли, — не дала ей договорить девушка. — После всего, что случилось, у вас есть о чём поговорить.

Оставшись одна, она перетряхнула их корзину и котомки, выложив принадлежащие спутнице вещи и увязав их в узел.

Потом ей понадобилось на задний двор. По дороге Ия встретила двух слуг с большим, плетёным коробом. Заметив гостью, те попятились, уступая дорогу, а девушка подумала: «Получается, на эту половину дома не пускают только посторонних мужчин, а свои свободно шастают. Тут, наверное, и интрижки всякие случаются. И не только между слугами. Наложницам, небось, скучно целыми днями ничего не делать. А секс — какое-никакое, а развлечение».

Поймав себя на подобных мыслях, Платина невольно усмехнулась, хотя перспектива самой оказаться в подобном гареме вдохновляла даже меньше, чем раньше.

Когда солнце стало клониться к закату, вернулась монашка, а с ней явилась и жена начальника уезда в сопровождении пары служанок, одну из которых тут же отослали прочь.

— Мы пришли проводить вас, Ио-ли, — проговорила Азумо, проходя мимо девушки, и та ясно уловила исходивший от неё запах спиртного.

Усевшись за стол, женщина сурово свела аккуратные брови к переносице.

— Учитесь усердно, — напыщенным тоном заявила она. — Чем раньше вы овладеете правилами этикета, тем быстрее господин проведёт церемонию удочерения.

— Я приложу всё старание, госпожа Сабуро! — напрягая свои невеликие актёрские способности, пылко вскричала бывшая учащаяся циркового колледжа.

— Надеюсь, вы не разочаруете своего приёмного отца, — продолжила собеседница.

Лёгким движением руки, сопровождавшимся недовольной гримаской, она заставила замолчать девушку, готовую разразиться очередной восторженной тирадой.

— При всём моём уважении к достойной госпоже Андо, я не могу отправить вас в её дом одну. Это Угара.

Жена чиновника кивнула в сторону застывшей у двери служанки.

— Она будет заботится о вас.

«А заодно и следить за мной», — неприязненно подумала Платина и, не зная, как реагировать на подобное заявление, пристально посмотрела на свою новую спутницу.

Среднего роста, крепкая. Овальное, с грубыми чертами лицо. Припорошенные сединой волосы заплетены в косу и уложены в причёску, заколотую простой, лишённой украшений шпилькой. Однако на запястье поблёскивает витой, серебряный браслет.

— Угара знает, кто вы, — продолжила супруга хозяина дома. — Но она будет молчать. Главное, чтобы вы зря не распускали язык.

— Мне это ненужно, госпожа Сабуро, — Ия чувствовала, что наглый менторский тон собеседницы раздражает её всё больше и больше. — Я хочу как можно быстрее выучиться и вернуться в свой новый дом.

— Это радует, — снисходительно кивнула женщина и, громко икнув, деликатно прикрыла рот ладошкой.

Неизвестно, как долго она бы ещё разглагольствовала, но тут вернулась ранее отосланная служанка со стопкой чистого белья.

— Ваши вещи выстираны, Ио-ли, — сказала Азумо. — Я приказала дать вам ещё кое-что, необходимое каждой женщине.

— Благодарю, госпожа Сабуро, — поклонилась Платина.

— Угара, убери всё в корзину, — приказала жена чиновника, поднимаясь.

— Подождите! — остановила их девушка.

Под недоуменными взглядами присутствующих она взяла один из двух стоявших у корзины узлов.

— Это ваше, госпожа Сабуро, — сказала Платина, протягивая его монашке. — Тут плащ и… ещё кое-что.

— Не нужно, — прикусив губу, покачала головой сестра хозяина дома. — И я просила называть меня Амадо.

— Ну не нести же всё это в дом госпожи Андо, Амадо-ли, — вымученно улыбнулась готовая разрыдаться девушка.

— Возьми, Икиба, — приказала Азумо второй своей служанке, разрешив сомнение золовки.

— Да, старшая госпожа, — отозвалась та.

Когда они всей компанией шли по дворику, стоявшие на противоположном берегу замёрзшего прудика наложницы уже привычно перешёптывались, провожая их оценивающе-любопытными взглядами.

Внутри самого большого здания, делившего усадьбу на две половины, Ия с удивлением обнаружила примерно два десятка небольших столиков, выставленных в две параллельные линии от дверей в официальную часть дома до стоявшего у противоположной стены стола, явно предназначенного для главы семейства.

Несколько служанок торопливо протирали и расставляли стулья. Похоже, здесь намечается какое-то мероприятие вроде званого ужина для особ, приближённых к начальнику уезда.

На выходившей в первый дворик веранде их поджидал молодой слуга с усыпанным угрями простоватым лицом.

Поклонившись старшей госпоже, он взял у Угары корзину и узел, в свою очередь передав ей небольшую котомку.

Не обращая на них внимания, жена чиновника вновь обратилась к приёмной дочери своего мужа:

— Ступайте, Ио-ли. Занимайтесь старательно. А я вас скоро навещу.

— До свидания, Сабуро-ли, — поклонилась девушка, прижимая ладони к животу.

Приближаясь к воротам, она заметила стоявших по бокам слуг в одинаковых светло-коричневых куртках, чёрных штанах и кожаных башмаках.

«Вот и местные униформисты», — усмехнулась про себя бывшая цирковая.

— Не задерживайся там, — тихо проворчал один из них, распахивая створку.

— Я быстро, почтенный Буган, — заверил юноша, поправляя лямки корзины на плечах.

Когда они выходили на улицу, к усадьбе как раз подъезжали трое всадников, один из которых, судя по всему, принадлежал к числу гостей важного чиновника.

Одетый в яркий, шёлковый халат синего и бежевого цветов, парень лет двадцати ловко, явно рисуясь, спрыгнул с седла и беззастенчиво уставился на Платину большими, какими-то бесстыжими светло-карими глазами в обрамлении длинных, пушистых ресниц.

— Здравствуйте, молодая госпожа, — голос у него оказался чуть хрипловатый, а открытую добродушную улыбку совсем не портила узкая полоска усов над пухлой верхней губой. — Куда это вы направились в столь поздний час?

Оценив парадную широкополую шляпу из синего шёлка с золотой, украшенной зелёным камнем брошью на тулье, зелёный шёлковый кушак с заткнутым за него мечом в отделанных серебром ножнах, а также уверенность, с которой он держится, Ия решила, что совсем уж игнорировать такого богатого и важного гостя приёмного папаши будет весьма опрометчиво, но и болтать с ним зря не стоит.