Изучение физических активностей и спортивных увлечений ромеев важно и для истории спорта как особого направления исторических исследований благодаря тому огромному вкладу, который ромеи внесли в сохранение и приумножение античного спортивного наследия.
История развития спорта может изучаться лишь комплексно, с учетом прогресса или упадка отдельных его видов, как и их взаимосвязи с другими сферами жизни[8]. В этом контексте физическая культура ромеев занимает особое место между античной (греческой и римской) и современной спортивной парадигмой.
Одним из критериев, который всегда приводят социологи, обозначая отличия спорта в древности от современного, является куда более высокая степень жестокости проводившихся в то время состязаний. Признавая этот факт, нет смысла подвергать его оценочным суждениям, так как количество опасностей и угроз, которым подвергался человек в ранние периоды истории, было куда больше, чем сейчас. Поэтому жестокость, в том числе и в спорте, могла вызывать тогда жалость, но не осуждение[9]. На византийский спорт разнонаправленно воздействовали два фактора: с одной стороны, его гуманизация под воздействием христианства, а с другой – жестокость конкретно-исторической среды, в которой он развивался. Ромеи были вынуждены жить в постоянной готовности к войне, страданиям и ранней смерти. Они нашли своеобразный, но, пожалуй, единственно возможный выход из этой ситуации, разделив свои физические занятия на публичные и частные.
Публичные мероприятия в христианской империи не могли оставаться столь же жестокими, какими они были в римское время: Церковь осуждала зрелищный спорт, и приходилось идти с нею на компромисс. Именно поэтому и конные ристания, и соревнования по бегу, и бои с животными стали гораздо гуманнее. Возницы отказались от намеренных столкновений во время гонки; бегунов жестко ограждали от вторжения извне во время забега; животных перестали убивать, а сражающихся с ними бойцов старались уберечь от травм при помощи множества специальных приспособлений.
Иначе обстояло дело с частными состязаниями. Крайне опасной была игра в циканион – популярное у представителей элиты конное поло. Чрезвычайной жестокостью отличались борцовские соревнования (они проводились и публично, но их размах несопоставим с конными ристаниями или сражениями со зверьми). Поражали своей суровостью детские народные игры, такие как петрополемос, в котором сражающиеся команды мальчиков-подростоков могли тяжело травмировать друг друга. Даже рыцарские турниры, распространившиеся в империи при Комнинах под влиянием крестоносцев, были гораздо опаснее, чем проводившиеся в Западной Европе. Все эти жестокие игры призваны были содействовать отработке воинских навыков и подготовке сильного, смелого, выносливого, терпеливого к боли и лишениям воина. Все они угрожали здоровью и жизни участников, но давали максимальный результат как элементы воинской подготовки. Такая двойственность обеспечивала одновременно и поддержку авторитета Церкви, и сохранение высокого уровня боевой готовности элит и массового призывного контингента.
Отметим еще несколько характерных особенностей византийского спорта. Во-первых, это массовость, которую традиционно называют важнейшей чертой спорта современного. Профессиональные спортсмены были в Византии немногочисленным и закрытым сообществом: о повсеместном зарабатывании этой деятельностью на жизнь речи не шло. Но условно «любительским» спортом занимались в средневизантийский период едва ли не все ромейские мужчины, внесенные в стратиотские списки, как простолюдины, так и элитарии.
Система использования соревнований в военной подготовке была столь широка, что, пожалуй, лишь в XX веке она вновь достигла того же уровня признания – в Красной (Советской) армии, где в боевой и физической подготовке соревновательный элемент стал ключевым[10].
Во-вторых, византийский спорт был достаточно жестко регламентирован. По мнению исследователей, очень важным моментом становления спорта в его современном виде стала унификация порядка проведения состязаний[11], в отличие от «олимпийской древности», когда правила существовали скорее на уровне традиции. Для ранневизантийского периода характерно аналогичное положение вещей. Но не позднее X века были разработаны детальнейшие инструкции по проведению всех спортивных праздников, вплоть до процедуры жеребьевки, разных типов диверсиума (смены лошадей в колесницах для выявления самого умелого возницы), правил определения победителя гонок, а также порядка замен травмированных лошадей или возниц. Все эти нормы подробно изложены в «Книге церемоний» императора Константина VII Багрянородного (945–959), то есть им придавалось огромное значение на государственном уровне[12]. Обращение венценосца к чисто спортивным аспектам позволяет говорить о наличии писаного свода правил состязаний в Византии X века.
Исходя из сказанного выше, ясно, что византийский спорт стал «мостом», который неразрывно связал античные и современные спортивные практики.
Необходимо уточнить, в каком значении в монографии употребляются два ключевых ее понятия – физическая культура и спорт.
Для работ по спортивной истории традиционным является использование термина «спорт» в узком смысле. Это – набор соревновательных практик, сложившихся в Великобритании с середины XIX века и затем распространившихся по территории сначала Западной Европы, а позднее и всего мира. Первыми из них были скачки, бокс и охота на лис. Аналоги именно этих активностей встречаются и в Византии[13]. Но поскольку мы проводим исследование спорта средневекового и не ограничиваемся только соревнованиями, для нашей работы подходит расширительное понимание спорта, предложенное британским социологом немецкого происхождения Норбертом Элиасом. Он трактовал его как «совокупность всех состязаний и физических упражнений, какие только можно встретить в тех или иных обществах»[14]. Нами будет исследован весь спектр телесных практик византийцев – от атлетических состязаний и масштабных конных ристаний до охоты и боев с дикими животными; от закрытых от посторонних глаз «камерных» активностей элитариев, наподобие игры в циканион, до массовых спортивных зрелищ.
Вот, какой смысл вкладывается нами в понятие «физическая культура». Исследователи истории спорта, исходящие из широкого его определения, зачастую говорят, что они изучают ее как историю физической культуры и физического воспитания (physical education)[15]. Таким образом, с одной стороны, понятия спорт и физкультура вроде бы синонимичны и означают совокупность телесных практик. С другой стороны, спорт – это в первую очередь соревновательные активности, даже если изучаемая тема не касается спорта в контексте современной «британской парадигмы».
Поэтому, чтобы как можно более четко разграничить два понятия, физической культурой мы называем систему подготовки крепкого, искусного в обращении с оружием, стрессоустойчивого воина или полководца. Физическая культура ромеев подчинена обстоятельствам, в которых приходилось существовать империи: в условиях постоянных внешних угроз неизбежной была милитаризация системы их физического воспитания.
Таким образом, понятия «физкультура» и «спорт» в Византии рассматриваются не как синонимы. Но они, несомненно, взаимосвязаны. Охота, циканион и стрельба из лука, в которых соревновательный элемент был очень силен, оставались частью физкультуры, так как не предполагали зрительского и коммерческого интереса. А конные ристания или бои с дикими животными на арене ипподрома, где состязались профессиональные возницы и бестиарии, получавшие за это денежные выплаты, к физкультуре отнести нельзя. Это – яркий пример профессионального, коммерческого спорта.
