- ...Учитель... Ох, Учитель... - она горько всхлипывала, уткнувшись лицом в его колени.

- Ну, что ты, дитя мое, успокойся...

- Этот... он... он посмотрел на меня... о-о...

Холодок пробежал по спине Короля Мира, но он взял себя в руки: бред, она не могла узнать. Не могла! Нечего ей уже узнавать!

- Я ведь предупреждал тебя, дитя мое: не нужно было тебе видеть его.

- Да, да, Ты прав, Господин мой, Ты прав...

Она подняла голову, невольно вспыхнув; в ее взгляде, устремленном снизу вверх в прекрасный лик Короля, не было привычного смирения - его место заняла жгучая ненависть. Она внезапно оскалилась, стиснув маленькие кулачки:

- За одно то, что он посмел назваться Твоим... - поперхнулась словом "брат", - за одно это... если бы... я бы сама глаза вырвала!

Это заставило Манве вздрогнуть. И в первый раз благоговейная преданность его ученицы, выплеснувшаяся в этой неожиданно яростной вспышке, испугала его. Он не хотел, чтобы сейчас она оставалась рядом, он почти боялся ее в это мгновенье.

Король Мира быстро встал. Прошелся по залу взад-вперед, глядя куда-то мимо нее. Остановился.

- Иди в Сады Ирмо... Амариэ. Пусть сон изгонит из твоей души это страшное воспоминание и вернет покой твоему сердцу.

Она застыла на коленях, глядя на него широко распахнутыми глазами, а через мгновение дрожащим комочком прижалась к его ногам и зашептала сквозь слезы:

- Учитель, не гони меня... Лучше убей... Господин мой, Повелитель мой, смилуйся, убей меня... Я ведь люблю Тебя... не гони...

Эта отчаянная мольба тронула Короля Мира. Он поднял ее за плечи умоляющие, покрасневшие от слез глаза безмолвно кричат о пощаде, пухлые, по-детски нежные губы дрожат, руки - молитвенным жестом сложены на груди.

- Что ты, - как мог, мягко ответил он. - Как же я могу прогнать свою любимую ученицу...

Отчаянно-счастливое лицо:

- Правда? Ты не гневаешься на меня, Учитель?

Манве молча улыбнулся.

- Если Ты хочешь, я пойду к Ирмо... Я вернусь и принесу Тебе цветов, можно? Можно, да?..

Оставшись один, Король Мира начал мерить шагами зал, нервно сплетая и расплетая пальцы. Амариэ была не только и не столько его ученицей, сколь самым совершенным творением. Он создал ее, он сам; в ней нет ничего, не вложенного им самим в эту прекрасную совершенную оболочку, словно драгоценный камень в изящную оправу. И именно она сейчас пугала его. Почему?..

- Я отвечу тебе.

Король Мира обернулся, невольно вздрогнув.

- Целители являются без зова, иначе они могут опоздать, - объяснил Ирмо, глядя куда-то в сторону. - А я и так опоздал.

Он глубоко вздохнул:

- Так вот, Манве, я отвечу тебе. Скажу то, что должен был сказать мой брат, если бы ты спросил его.

- Намо?

- Нет, - как-то неожиданно недобро усмехнулся Ирмо и, словно для того, чтобы развеять малейшую тень сомнения, прибавил горько и отчетливо, - Мелькор.

Король Мира отступил на шаг; впрочем, выражения его лица Ирмо не видел - смотрел в сторону.

- Так вот. Ты действительно вложил в нее все. Создал ее заново. Ее мысли, чувства, движения души. Ты создал зеркало; но даже и это не было бы бедой. Ты создал зеркало, отражающее только одно существо - тебя самого. Не ее испугался - себя, своего отражения: без этого она пуста. Больше в ней ничего нет.

Владыка Снов невесело рассмеялся:

- Ты, видишь ли, ошибся... учитель. Не ученики тебе нужны, а слуги. Тени. Разве ты допустишь, чтобы кто-то стал равным тебе или, тем паче, превзошел тебя? А ученики... впрочем, ты этого не поймешь. Да это и неважно теперь. Ты тень свою попытался прогнать...

Задумался.

- Из этого вышла бы странная сказка: прогнать прочь свою тень. Но я не о том. Тебе, не ей - место в моих садах. И я бы, пожалуй, принял тебя если бы ты сам этого захотел. Просто потому, что целитель не вправе отказать в помощи. Но ты не захочешь. Бедная девочка. Думаешь, она любит тебя?

Манве невольно поднял руку, словно пытаясь заслониться от слов Ирмо нелепый жест, так непохожий на его обычные плавные отточенные движения. Наверно, именно это и остановило второго из Феантури: он замолчал, впервые посмотрев прямо на Короля Мира.

- А ты сам, ты, Манве: ты - умеешь любить?.. - вдруг тихо и участливо спросил Ирмо.

Колдовские глаза Владыки Снов встретились с глазами Короля Мира. Всего на мгновение.

Этот взгляд...

- Не бойся. Тебя я больше не потревожу. Целитель нужен только живым...

Тают отзвуки голоса, тает дымка тумана - и нет его уже в золотом зале.

...В этот уголок Садов Лориэна она не заходила никогда. Непонятно было: то ли воздух другой здесь, то ли деревья другие. Тихо и печально. Она было нахмурилась, но, увидев цветы, даже в ладоши тихонько захлопала вот то, что ей нужно, таких нет, наверно, во всей Благословенной Земле!

Больше всего здесь было пурпурных цветов: темные стебли с красноватыми, похожими на клинки листьями, три причудливо изогнутых нежных лепестка цвета крови образуют венчик, три бархатистых красновато-коричневых спускаются вниз, а странный, почти неуловимый запах пробуждает неясные видения, печаль о чем-то потерянном навсегда.

Были и другие: белые, густо-лиловые... Но один понравился ей больше всего: золотисто-розовый, рассветный. Она протянула руку - сорвать: стебель сломался неожиданно легко, венчик качнулся - словно кивнул.

- Что ты здесь делаешь? - вопрос прозвучал так резко, что она вздрогнула, чуть не выронив цветок.

Странное лицо было у Владыки Снов. Она отчего-то оробела и ответила нерешительно:

- Я... я ничего... Я хотела сорвать цветок - можно?

- Ты уже сделала это; зачем же спрашиваешь? И зачем тебе эти цветы мало ли других в лесах Йаванны?

- Владыка Снов, - успокаиваясь, отвечала Амариэ, - никогда среди творений Валиэ Кементари не видела я такого, и нигде в Земле Аман не встречала этих цветов, хотя почему-то они...

Она замолчала. Ирмо внимательно посмотрел на нее:

- Они - что, дитя?

- Они показались мне знакомыми, словно я видела их когда-то... Как зовутся эти цветы, Владыка Снов? - легкое облачко задумчивости, скользнувшее по лицу девушки, исчезло почти мгновенно.

- ...Мне хотелось бы оставить тебе что-нибудь. На память.

- Зачем? Неужели ты думаешь, что я забуду... - "брат мой", мысленно добавил Ирмо, но вслух сказать этого не решился.