В школе было тихо. Все курсы сдавали экзамены, поэтому даже не заметили маленькую светловолосую фигурку, скользнувшую в сторону восьмого этажа.
В Выручай-комнате я осмотрелась. Вокруг меня громоздились завалы книг и прочего мусора, чьи горы достигали необъятного потолка. Я вынула палочку.
- Акцио Диадема Кандиды Когтевран! – мой шепот здесь громче крика. Минута, две, но я терпеливо держала вытянутую руку. Внезапно раздалось громкое шуршание, свист и мне в руку откуда-то из-за завалов прилетела легкая красивая тиара с большим синим камнем. Я бесцеремонно бросила ее на дощатый пол. Рядом лег дневник.
Стараясь не медлить, достаю из сумки обычных кухонный нож и пузырек с ядом василиска. Смачиваю острие в смертельной настойке и, собравшись с духом, пронзаю аккуратный черный переплет. Раздается нечеловеческий высокий вопль. Меня магией отбрасывает назад, но я, упорно сцепив зубы, держусь за гладкую рукоятку и только сильнее вдавливаю ее в пропитанные чернилами листы. Еще пара ударов и дневник затихает. Я тяжело хриплю, лежа в луже чернил. Ощущение, что пробежала пять километров без остановки. Кое-как отползаю в сторону и делаю пару глотков из бутылочки с укрепляющим бальзамом. Спустя пару минут повторяю ту же махинацию над диадемой, стараясь не особо калечить камень. Только теперь вместо чернил из крестража вырывается столб черного дыма. Но и он рассеивается навсегда, стоит только яду протечь внутрь украшения.
Прежде чем уйти, зашвыриваю дневник в какой-то из завалов, а диадему, нож и яд василиска аккуратно кладу в сумку. Из Выручай-комнаты ухожу молча и с достоинством.
Осталось Пять.
Комментарий к Глава 7 В которой я меняю историю (1) День Подарков в Англии празднуют 26 декабря, на следующий день после католического Рождества.
Я написала экзамен, так что теперь главы будут выходить каждый день! От вас жду сообщения об ошибках (лол да они есть в тексте), отзывы ну и лайки, конечно же!)))
====== Глава 8 В которой я перестраховываюсь. ======
Я распрямилась, закрывая палочкой саквояж с вещами. Моя комната выглядела такой непривычно пустой и холодной, что защемило сердце. Мы переезжали.
События последних трех месяцев стали для магмира переломными. Я и подумать не могла, что наша с Томом заварушка выльется во что-то столь революционное.
В тот день мы клепали с Реддлом план по устранению близнецов. Идея подкинуть тетрадь Уизликам принадлежала мне. Том в ответ на это предложение жутко обрадовался и объяснил, что магические близнецы всегда слабее других волшебников. При зачатии маленькое волшебное ядро дрогнуло и разделилось на два. Поэтому по отдельности Фред и Джордж были слабее, чем самые заурядные волшебники (тут еще и клеймо Предателей крови накладывалось), но вместе их сила возрастала. По идее они даже могли бы общаться эмпатически, если бы развивали способности маг-близнецов. Но так как их ядра по сути являлись двумя осколками одного полноценного, то любое ментальное воздействие было для них сокрушительным. Магические близнецы так же не были способны к окклюменции или легилеменции. В общем, темные артефакты тоже воздействовали на них сильнее, чем на обычных волшебников.
Дневник я подкинула, защитный контур повредила и принялась тревожно ждать. Для следующего этапа плана требовалась примерно неделя. Я волновалась. Вдруг Том сочтет меня бесполезной на фоне легко управляемых близнецов? А может быть Уизлики не захотят писать в тетрадке и вообще забросят ее куда подальше? Вопросов было много, а ответов ноль. Однако в условленное время близнецы по установке Реддла «уронили» дневник на восьмом этаже. Я его подобрала и унесла в Выручай-комнату. На дальнейшие действия близнецы были запрограммированы.
В этот же вечер состоялось нападение. Из-за этой части плана мы с Реддлом особенно ругались. Я не хотела подставляться под заклинание, ибо слишком пеклась о своей сохранности. Том капсом «орал» на меня, утверждая, что я должна быть жертвой. В итоге сошлись на обычном «Сомниуме». Короче говоря, по нашему плану Уизли должны были просто вытурить из школы. Но то, что я увидела после пробуждения повергло меня в глубокий шок. Массовые проверки, пресса, аврорат… Так что когда у меня брали интервью я была вполне натурально потеряна и испугана, и это списали на шок от пережитого.
Впрочем позже, когда я проштудировала все газеты за этот период, то поняла какую шикарную свинью подложила Великому Светлому. Что ж, сделаем вид, что все так и было задумано. А вообще круто, ведь у других попаданцев на подобные операции уходили месяцы подготовки и тщательное составление плана, а у меня случился чистой воды экспромт. Я хорошо поработала!
Оставалась только проблема с дневником. Я откровенно боялась приходить в Выручай-комнату. Мне казалось, что Том раскусит мои замыслы и подчинит меня едва я возьму его в руки. Еле уговорила себя досидеть до конца года и сдать экзамены. А потом понеслась исполнять задуманное так, словно от этого зависела моя жизнь. Пока я преодолевала лестничные пролеты, то чувствовала жуткие угрызения совести. Что уж говорить, но я успела привязаться к Реддлу. Не душевно, нет. Я привыкла, что под боком есть молчаливый советчик, который подскажет темное заклинание, который посмеется над моим слабеньким потенциалом, а после примется наставлять на путь истинный. Я привыкла к плюшкам, которые мне давало общение с Реддлом. Вроде запретных знаний, Тайной комнаты и тайной силы.
Я искренне не хотела уничтожать дневник, надеясь как-то договориться с ним, образумить, перевоспитать. И именно это желание заставляло меня бежать еще быстрее. Что за чушь, конечно же я хочу уничтожить крестраж! Это явно не мои мысли, не мое сострадание! Быстрее, в место, где все спрятано!
Да вот только когда дневник и диадема замолчали навсегда, сожаление о содеянном осталось. Я почувствовала себя мерзким предателем. В голове промелькнула мысль, что таким был и Петтигрю. Я искренне сопереживала осколку души 16-летнего юноши, привыкла к его насмешливому шелестению страниц, но списала все это на темные чары дневника и уничтожила. Жалость потом, конечно, сменилась холодной уверенностью в правильности совершенного, но вот осадок остался.
Вернувшись из Хогвартса, я узнала, что Ксено штурмовал «Пророк». Он уже знал о нападениях и как отец главной пострадавшей требовал разбирательства. В итоге за мое отсутствие он прошел через кучу судов, не преминув воспользоваться приобретенными связями в кругах чистокровных, чьи дети активно меня поддерживали. Уизли пришлось выплатить компенсацию в размере 200 галлеонов. Немного, но для них это были баснословные деньги. Сами близнецы стараниями Дамби сидели на домашнем обучении, закрепленные за каким-то ремесленным училищем в Белфасте, Ирландии. Ну вот и хорошо, авось научатся чему-нибудь.
Однако близость потенциальных мстителей меня нервировала. Уизли жили за следующим от нашего дома холмом, а выходить за пределы «Норы» им никто не запрещал. Так что я подбила отца переехать, заслужив внегласное звание самого высококлассного параноика всея Британии. Уговоры дались мне непросто. Ксенофилиус несколько раз менял свое решение, разрываемый между желанием обезопасить меня и остаться в доме в память Пандоры. В итоге инстинкт самосохранения победил.
Строить дом с нуля было той еще морокой, к тому же связанной с гоблинами, поэтому мы выкупили уже готовый симпатичный коттеджик на неплохом месте силы. Дом с темно-серой каменной кладкой располагался на западе Девона, в этом районе находилось еще пара домов волшебников, так что асоциализация нам не грозила. К коттеджу прилагался небольшой парк с дорожками из темного гравия, кустики сирени и очаровательная беседка с резными скамьями. Едва завидев это место, я поняла, что убью за него. Жестоко и с особым садизмом. К тому же выяснилось, что неподалеку отсюда жили и Прюэтты.
Мюриэль за отстаивание внучатой племянницы взялась основательно. Напрягала всех бывших знакомых, трясла связи в Визенгамоте, так что у Уизли не осталось даже шанса на родительские права. Суд отправил в Прюэтт-холл инспекцию по опеке. На суде те постановили, что условия жизни у миссис Прюэтт не в пример лучше, чем в «Норе», да и финансовые возможности получше, так что в начале июня Джинни стала официальной воспитанницей тетушки. Спустя некоторое время мне пришло письмо от Джин. Мюриэль приняла ее в род, так что теперь она была Прюэтт. Я за подругу была жутко рада. Смена фамилии освобождала ее от клейма Предателя крови, давала доступ к родовым дарам, а самое главное – отсекала ее от неблагополучной семейки рыжиков.
