А в конце марта стало известно об аресте Хагрида. Его мне жалко не было, но я знала о факте невиновности, так что меня исправно грызла совесть. Пора было заканчивать со всем этим. И этим же вечером Том намекнул, что хочет возродиться в ближайшие несколько дней, а для этого ему нужна подпитка. Я возразила, что еще не отомстила близнецам. Дневник возмущенно пошелестел. Но потом мы вдвоем набросали достаточно сложный план.

Близнецы Уизли бесшумно скользили по коридору, стремясь проверить недавно зачарованный тайник, на котором сработали сигнальные чары. Однако, когда они прибыли на место, то обнаружили, что внутрь никто не ломился.

- Видимо, просто контур задели. – разочарованно протянул Фред. Брат кивнул ему, и они оба собрались уйти, как вдруг их внимание привлекла простая тетрадка в черном переплете. Она лежала у стены с раскрытыми страницами, и создавалось впечатление, что ее просто выронили на бегу. Братья незаинтересованно переглянулись и снова предприняли попытку покинуть седьмой этаж, но в этот момент Джордж заметил, что в тетрадке начали появляться слова. Глаза у Уизли хищно заблестели. Они подняли таинственный предмет и моментально унеслись с волшебной тетрадью в свой пустой класс, проверять ее на чары.

Джинни и Луна мирно шагали по коридору пятого этажа, возвращаясь с астрономии. Обе громко переговаривались, делясь впечатлениями от урока. Небо сегодня было безоблачным, а безумное количество звездных скоплений будоражили воображение, заставляя учеников мечтать о далеких мирах.

- … только я не думаю, что правильно нанесла на карту созвездие скорпиона. Оно сегодня было на грани видимости. – сетовала Лавгуд, размахивая папкой с картами звездного неба. Внезапный шум позади заставил Уизли насторожиться и резко обернуться.

- Что? Что такое, Джин? Что-то услышала? – напряглась Луна. Девочка покачала головой.

- Нет, наверное показа… – договорить она не успела. Из темноты вылетел белый луч, который сшиб Лавгуд с ног. Джинни вскрикнула и уставилась на бессознательную подругу, а затем в темноту.

- Эй! Кто там! – громко выкрикнула слизеринка, целясь палочкой в мрак коридора. В ответ на ее вопрос, оттуда вышли двое. Фред и Джордж Уизли. Джин в ужасе смотрела на братьев, чьи глаза были налиты злобой и абсолютной ненавистью.

- Фрэд? – аккуратно спросила девочка, делая шаг к брату. Тот вскинул палочку.

Если бы кому-то вздумалось выйти в час ночи в подземлья, то он бы увидел крайне странную процессию. Из глубины темных подземелий выходил близнец Уизли, за ним плыло два бессознательных маленьких тела, процессию замыкал второй брат. Наконец эти ночные фрики остановились у стены рядом с Большим Залом, палочками опустили двух девочек на пол и достали большой кривой нож. Фред Уизли отошел и встал над первокурсницами с палочкой наготове, а Джордж вспорол себе ладонь. Рукав его мантии мгновенно окрасился в алый, но гриффиндорец упорно черпал кровь пальцами и вырисовывал на стене буквы, которые складывались в слова. В таком виде их застал Филч.

Когда до Снейпа дошло сообщение от завхоза, что ему нужно срочно явиться к Большому залу, то решил, что какие-нибудь гриффиндорцы снова взорвали навозную бомбу и Аргусу нужен авторитет для запугивания. Но через пять минут в камин к нему шагнул донельзя серьезный Флитвик и мгновенно поспешил на выход, зовя коллегу поторопиться. Тут Северус уже понял, что дело пахнет мандрагорой. Флитвика он догнал и перегнал, на ходу вытаскивая палочку. Однако то, что он увидел в назначенном месте повергло его в глубочайший шок. В холле развернулась целая битва: Минерва Макгонагалл яростно размахивала палочкой, пытаясь успокоить близнецов Уизли. Те в свою очередь кидались в своего декана непростительными заклинаниями. Флитвик и Снейп сходу ворвались в бой и уже через пару секунд гриффиндорцы лежали связанные и погруженные в искусственный сон.

МакГонагалл стояла у стены, схватившись за сердце. Пока Флитвик успокаивал женщину, Снейп колдовал над первокурсницами.

- Северус, с девочками все в порядке? – тяжело дыша спросила Минерва, отмахиваясь от Флитвика.

- Да. Обычные чары «Сомниус». Но так как это мои ученицы, я настаиваю на проверке у медиковедьмы. – непреклонно ответил зельевар, трансфигурировал свою мантию в носилки и удалился, сопровождаемый заместительницей директора. Она не переставала лепетать:

-… как же это… братья на свою сестру… возмутительно… –

Пока Снейп и МакГонагалл разбирались с ученицами, Флитвик, как добросовестный гражданин вызвал авроров. Но когда командир прибывшего небольшого отряда узнал о произошедшей ситуации, то побледнел и смылся в министерство, велев подчиненным поместить Уизли в плотный кокон.

Наутро Хогвартс грянул. В Большой Зал на завтраке ворвалась целая процессия из Попечительского совета во главе с разъяренным Малфоем, Фаджа с репортерами и главы аврората Руфуса Скримджера. Невыразимцы тщательно обследовали замок, ученики давали воспоминания, где были запечатлены события этого года. А в частности, кровавые письмена и окаменевшие дети. Рита Скитер носилась от человека к человеку и непрестанно надиктовывала сенсационную статью прытко-пишущему перу. Всех пострадавших тщательно осмотрели и сделали тысячу колдофото. Дамблдор крутился, как уж на сковородке, разрываясь между желанием всех выгнать и начать защищать вотчину от нападок. Близнецов забрали в министерство ожидать суда в камерах предварительного заключения.

На следующий день в «Пророке» вышла статья, где умничка Скитер прилагала самые яркие и живые колдофото. Не гнушаясь витиеватых и высокопарных реплик, Дамблдора поливали грязными ругательствами, указывая на то, что он утаил от волшебного общества происходящее в школе. Так же тщательно обсуждалось то, что все пострадавшие были маглорожденными, что еще сильнее ухудшило положение директора.

Следующий выпуск содержал откровенное интервью «Драко Малфоя и его друзей», где ребята рассказывали про своих пострадавших сокурсниц. Нотт, с согласия Снейпа так же рассказал про неоднократные столкновения меня и Уизликов, вследствие которых я попадала в Больничное Крыло. Мадам Помфри подтвердила. Узнав о том, что Предатели крови сначала мстили маленькой чистокровной волшебнице, а потом и своей сестре за то, что та попала на Слизерин, общественность всколыхнулась и завалила семейство Уизли требованиями отдать дочь на удочерение «порядочной и честной родственнице», а Лавгудам выплатить приличную компенсацию.

В школе проводили массовую проверку, все сведения передавались в аврорат. Открылось дело по передаче опеки Мюриэль Прюэтт. Дамблдора дергали за бороду, он вяло отбивался и предлагал всем успокоиться. Всех пострадавших детей вылечили прибывшие с континента медики. Близнецов Уизли исключили без права возвращения, Азкабан им не светил только благодаря Дамблдору, который за рыжую семью встал горой. Главным аргументом у него было «Мальчики запутались, они имеют право на второй шанс!». Его не стали переубеждать. Скитер продолжала выпускать провокационные статьи, в которых открывалось все больше и больше подробностей про Хогвартс и его старые истории. Множество волшебников и волшебниц Британии писали в редакцию, сообщая жуткие подробности того, что с ними происходило за время обучения при Великом Светлом.

К середине мая все поутихло. Дамблдор практически отсутствовал в школе, мотаясь на всякие собрания, где ему хорошенько перетряхивали косточки. Студенты приходили в себя после произошедшего и судорожно готовились к экзаменам. Мы с Джинни, несмотря на то, что нам разрешили сдать их в сентябре, все же закопались в библиотеке и учили гоблинские восстания. Очнувшись, мы с подругой еще несколько недель не могли смириться и понять произошедшее. На Джин неизгладимый след оставило осознание того, что во всех нападениях были виноваты ее братья. А узнав, что они угрожали и моей жизни, она вообще несколько дней со мной не разговаривала – дулась, что не рассказала. А вот передаче опеки тетушке моя подруга даже обрадовалась. Причем так неожиданно и искренне, что ошивавшаяся рядом Скитер на следующий день выложила статью о том, что от Уизли даже их собственная дочь рада сбежать, что заставляет задуматься о порядочности оных.