Но во время последнего танца, танго, Вергилия с партнёром оказались прям напротив нас, она бросила выразительный взгляд на Матвея и… сбилась. То есть я бы ничего и не заметил, но Маруся ахнула, а партнёр изменился в лице. В результате они заняли второе место, что, на мой взгляд, большое достижение. А Клещиков чуть не выгнали за свист и крики «судью на мыло». Вергилия с трудом сдерживала слёзы, а её партнёр хмурился, отчего мне хотелось пойти и дать ему в нос. «Если б не она, тебя бы вообще на пьедестале не было!» – сказал бы я ему.

– Всё, что ли? – с облегчением выдохнул Никита.

И мы направились к выходу. Я предложил дождаться Вергилию, но она написала Марусе, что ждать её не нужно. Тогда мы разделились, а я, входя в метро, заметил, что Матвей направился в сторону цветочного магазина, а не автобусной остановки.

На следующий день Вергилия сидела уже не одна.

– Смотри-ка, – сказал мне Никита, – Матвей опять за своё.

– Я понял – ты ревнуешь! – сказал я довольно громко.

И Никита так перепугался, что больше и не смотрел в их сторону.

Возможно, вы обратили внимание, что в моих рассказах о начальной школе нет ни слова о дополнительных занятиях. Дело в том, что маму, когда она была маленькой, помимо обычной школы, водили в музыкальную, художественную и спортивную. И она решила, что своего ребёнка, то есть меня, от этого избавит – пусть лучше читает книжки и мяч во дворе гоняет. Предполагаю, что это решение далось ей непросто, и время от времени, узнав от соседок об очередном чудо-тренере, она предлагала мне попробовать. Обещая, что не станет даже уговаривать, если мне не понравится, что я могу ходить лишь туда, куда буду сам стремиться всей душой. В результате такого подхода чего только я ни испробовал за эти годы – всего уже и не упомнить: самбо и капоэйра, лепка из глины и вокал, хип-хоп и настольный теннис… Не то чтобы мне ничего не нравилось, кое-где я даже месяц продержался, хотя бы ради того, чтобы побыть как все и после уроков поспешить на секцию. Но всякий раз я чувствовал, что не могу поддержать всеобщее воодушевление, горение, преданность делу, из-за чего испытывал что-то вроде чувства вины. И кружок закруглялся с очередной простудой или просто каникулами.

Со второго класса я начал мечтать о футбольном клубе, но мама была против. Во-первых, травмоопасный спорт, считала она. Особенно ей не нравились удары головой по мячу. Она не сомневалась в отрицательном влиянии подобных соприкосновений на мозг. Во-вторых, ей не нравилось, что там принято ругаться. В качестве компенсации мне подарили бутсы и настоящий мяч. И я ходил с ним на ближайшую футбольную коробку. Она до сих пор пользуется большой популярностью у любителей футбола. Здесь проводят матчи дворники с курьерами, солидные мужчины в пижонских бутсах и даже негры. Две команды полностью чернокожих дядек. Кроме цвета кожи, они отличаются тем, что играют с улыбками и много смеются вместо того, чтоб ругаться. С тех пор, как мы с папой это заметили, мы говорим друг другу «играй как негр», если кто-то начинает ворчать.

Я играл на этой площадке с папой, с мамой (лёгким мячом), со знакомыми ребятами и, чаще всего, один. В последнем случае я долбил по воротам из самых разных точек и достиг определённого уровня точности ударов. Я воображал, что мимо проходит тренер какого-нибудь «Ливерпуля» и приглашает меня в молодёжную команду. Ведь если тут играют негры, то почему бы и тренеру «Ливерпуля» не пройти мимо? В моей голове звучал диалог на английском:

– Hello! – говорил радостный тренер. – I like how you play, do you want to go to Liverpool with me?1

– Thank you very much,2 – отвечал я, потупив взор. А дальше разговор стопорился.

Чтоб подготовиться к судьбоносной встрече, я подналёг на английский, осчастливив своим запросом маму. Она надавала мне текстов, а потом слушала мои пересказы.

В результате через пару месяцев я уже смог ответить уважаемому тренеру, что

– Your offer makes me happy, but here in Moscow I have my family and they can`t go to Liverpool. May be you want to open a club here? There are a lot of talented players in Moscow.3

– I will think about it,4 – отвечал тренер.

А через некоторое время в Москве открывается молодёжный клуб «Ливерпуль», и я на правах вдохновителя и первого игрока прошу позвать туда Никиту и Клещиков. А потом мы играем товарищеский матч с молодёжной командой английского «Ливерпуля», и московский филиал побеждает.

И вот в сентябре 2019 года, играя в одиночестве, я заметил краем глаза дяденьку, остановившегося около коробки. Я продолжил бить по воротам с утроенным усердием, срочно восстанавливая в памяти свой английский пассаж.

– Молодой человек, – обратился ко мне дяденька на чистом русском. – А вы в каком клубе занимаетесь?

– Ни в каком, – ответил я с гордостью.

– Приходите в наш. «Буран» называется, тут недалеко. Нам как раз не хватает забивного нападающего.

– I will think about it, – хотел сказать я, но ограничился скромным «Спасибо».

Маме пришлось покориться судьбе. Я пообещал беречь голову и другие конечности, а также не ругаться. И стал нападающим футбольного клуба «Буран». Я не знал, как до этого жил без футбола. Я считал дни до следующей тренировки, а каждые выходные мы играли матчи. Я пытался вычислить, когда позвать одноклассников – нам доставались то слишком сильные команды, то слишком слабые, то погода нелётная, то у Маруси занятый день.

И вдруг Венька Клещ пишет в классный чатик: «В эту субботу мы с братом играем важнейший футбольный матч, приглашаем желающих поддержать». А время и стадион – те же, что у нашей команды. Я бы упал, если б не сидел за столом.

И тут Aliska пишет: «Обещаете победить?»

«Обещаем», «Зуб даём» – пишут одновременно Клещики.

Их команда сильная, я знаю. «Но зуб давать всё-таки рискованно», – усмехаюсь я.

«Приду!» – пишу я. И за мной вереница «+» Вот будет сюрприз Клещикам.

Никитка мне позвонил, спросил, что это я так резво собрался за Клещиков болеть, я ему объяснил, он тоже плюсик поставил.

Победить команду Клещиков при всём классе это ж просто мечта! А вот проиграть с разгромным счётом – позор на оставшиеся шесть лет. Они не упустят ни одного подходящего случая, чтоб не напомнить мне об этом. В общем, я по полночи не спал, воображая то один, то другой сценарий. Кроме Никиты, никому свой секрет не открыл.

Вдруг на одной из перемен Никита идёт к Клещикам.

– А соперник-то как, силён? – спрашивает.

– Да не, слабаки, – проговаривается Сенька.

– Ну я так и думал, – разочарованно качает головой Никита.

– Да не знаем мы, – спешит поправить брата Венька, – в прошлом году только встречались. Кто их знает…

– Понятно, – кивает Никита. – А вы, значит, оба нападающие?

– Само собой, – разводят руками братцы. – Мы круче, чем Кавани и Суарез.

– Ну хоть посмотрим, кто из вас больше им накатает, – говорит Никита довольно громко.

– Я за Веньку буду болеть, – оборачивается к ним сидящий перед ними.

– Я ставлю на Сеньку, – заявляет другой.

– Так, – потирает руки Никита, – ставочки значит…

И берёт листочек записывать, обходит болельщиков, подходит к Алисе – смотрю – Клещики уши навострили, на кого поставит.

– Я за сильнейшего, – подумав, говорит Алиса.

Никита возвращается ко мне довольный-предовольный и зовёт меня выйти.

– Ты чего творишь? – возмущаюсь я. – Ради Алисы они нас просто порвут.

– Эх ты! Футболист называется! Да я ж вам только что победу обеспечил!

– В смысле?

– Они ж теперь пасоваться не будут, каждый сам за себя. Ты вратарю скажешь, что бить будет тот, кто с мячом, и дело в шляпе.