Помнишь, я тебе прошлый раз звонил и про «нового русского» рассказывал. Так вот он, когда дня через два оклемался, пришёл ко мне в палату с двумя бугаями, рядом с которыми братья Кличко лилипутами бы смотрелись. Ну, думаю, всё! Убивать пришли! Я, конечно, занервничал, из-под подушки телефон достаю и ему протягиваю, мол, можешь его забрать, я его не сломал, а насколько наговорил, то заплачу. А он заулыбался и говорит мне: «Братан! Какие базары! Я тебе эту трубу дарю, так сказать в благодарность, за то, что ты для меня сделал. Мне этой трубы не жалко, я тебе её даже ещё и заряжу, чтоб дольше хватило». Я глазами хлопаю, понять ничего не могу, за его спиной дверь в палату открыта, а в коридоре два мордоворота топчутся. Лиц их не вижу, они же выше дверного проёма, только грудные клетки и плечи по очереди мелькают. Двери шириною метр двадцать, сам замерял, когда свою кровать в палату закатывал. Если кто-то из них к дверям вплотную подходит, то всё! Даже муха не пролетит! Своим телом весь дверной проём запечатывают. Тут мой новый знакомый стал прояснять ситуацию. Оказывается, когда он после электрического шока в себя пришёл, ему почему-то захотелось разговаривать на иностранном языке. Он попробовал и у него сразу получилось говорить на четырёх языках: английском, французском, немецком и испанском. Правда всего по семь слов в каждом языке, но и это хорошо, если учесть, что его из школы выгнали тогда, когда он учился в том классе, где ещё иностранные языки не изучали. Что это за слова? Витёк, он мне их сказал, это: да, нет, хорошо, пошёл ты на…, и ещё одно слово, забыл какое…

А ты Витёк догадался? Ну, ты даёшь! Я бы может тоже догадался, но он мне последнее слово на испанском языке сказал, от того я, видимо, и не запомнил. Так вот он мне и говорит, что после этой электротерапии очень умным стал. Теперь могу сам без переводчиков со своими заграничными партнёрами разговаривать. Мне больше этих семи слов и знать не обязательно. Уволю всех переводчиков, экономить на этом буду. А тебя, ну, в смысле меня, могу взять к себе в штат научным консультантом или ещё кем-нибудь. Я, говорит, добро помню и всегда готов отблагодарить. С этими словами он мне протягивает свою руку, ну, чтобы пожать мою, в знак того, что договорились.

Ну что тебе сказать Витёк? Я-то на кровати лежал подключённый к осциллографу, для снятия каких-то параметров, а у него пальцы как веером были, так после электрошока ещё шире стали. Вот он ими за провода и зацепил, и мне на голову осциллограф уронил. Главный врач сказал, что обычные пациенты после такой травмы по трое суток в сознание не приходят, а я уже на вторые очнулся. Это говорит о моём феноменальном организме и поэтому обследование необходимо продолжить. Вот так вот Витёк! Я, как только очнулся, сразу тебе со своего, подаренного, мобильника звоню, но прийти сегодня не смогу, ещё голова после осциллограммы кружится.

1996 год

Инструктаж по пожарной безопасности

Давно это было. Больше 50 лет прошло, но тот инструктаж по пожарной безопасности помню до сих пор, как будто инструктаж проходил вчера. Я, ещё совсем мальчишка, 17 лет, после окончания технического училища в 1966 году, устроится по специальности не смог. Почему? Это отдельная история. Начал свою трудовую деятельность подсобным рабочим на авторемонтном заводе, но проработал недолго, слишком тяжёлая была работа, да и платили сущие копейки, всего-то 46 рублей и пять рублей каких-то надбавок. Естественно, поиск более денежной работы не прекращался. Месяца через полтора решил пристроится на Алматинский хлопчато-бумажный комбинат в слесарный цех прядильного производства. Зарплата в два раза больше, чем на авторемонтном заводе, да и слесарничать было легче, чем разбирать детали от грузовых автомобилей.

Отдел кадров дал специальный бланк, для прохождения инструктажа по технике безопасности и по пожарной безопасности. По технике безопасности провели получасовой инструктаж, где было всё понятно и вопросы лектору никто не стал задавать. Далее предстоял инструктаж по пожарной безопасности. Конечно же, на комбинате пыль от хлопка собиралась по углам цехов, как тополиный пух, во время цветения, и представляла явную угрозу при неосторожном обращении с огнём. Вот на эту тему, инспектор пожарной безопасности хлопчато-бумажного комбината, начал нам читать часовую лекцию.

Вначале всё было понятно, что курить можно только в специально оборудованном месте для курения, объяснил устройство огнетушителя и как им пользоваться. А потом началось самое интересное. Инспектор начал объяснять, почему вода тушит загоревшийся хлопок. Вот эти слова запомнились мне на всю жизнь: «ХлопО́к (именно хлопО́к, с ударением на последний слог) загорается при температуре 240 градусов. А вода закипает при температуре 100 градусов. Когда вы заливаете хлО́пок водой, вода отнимает у горящего хлопкА́ 100 градусов. А хлопО́к при температуре 140 градусов уже не горит!»

В последствии, мне самому пришлось работать инженером по технике безопасности, проходить специальные курсы по пожарной безопасности, проводить инструктажи, но нигде и никогда я больше не слышал такого оригинального объяснения, почему вода тушит огонь.

21 января 2018 год

Советские блюда

Недавно в Германии подслушал беседу позднего переселенца из бывшего СССР и местного немца. Вот такой, примерно, между ними возник диалог:

- Какие у вас были национальные блюда в вашем Советском союзе? – спрашивает немец.

- Мы все очень любили и любим пельмени, - отвечает переселенец.

- А что это такое?

- Это берётся тесто, раскатывается на небольшие кружочки, а туда заворачивают мясной фарш. Потом варят минут 10 и пельмени готовы, - прозвучал ответ.

- А что ещё у вас было интересного?

- В Казахстане очень популярное блюдо манты.

- А это как?

- Это берётся тесто, раскатывается на небольшие кружочки, туда заворачивают мясной фарш, а потом варят на пару минут 40-45.

- Понятно. Что ещё?

- Мне нравились очень чебуреки.

- Чебуреки? Первый раз слышу. А что это такое?

- Это берётся тесто, раскатывается на небольшие кружочки, туда заворачивают мясной фарш, а после жарят в растительном масле, пока чебуреки не приобретут румяный золотистый цвет.

- Интересно. А что вы ещё любили?

- Беляши.

- Тоже для меня что-то новое, какое-то неизвестное название.

- Это берётся тесто, раскатывается на небольшие кружочки…

- А, понятно, - перебивает немец, - а потом, в зависимости от того как вы доводите до готовности: варите в кипятке или на пару, жарите или запекаете, у вас получаются пельмени, манты, чебуреки, беляши…. А что, кроме фарша в тесте у вас других интересных блюд не было?

- Почему не было? Вот у узбеков на каждом углу продавалась самса.

- Интересно послушать рецепт узбекского блюда.

- Ну, это берётся тесто, раскатывается на небольшие кусочки, в него заворачивается фарш и ставят в специальные печи…

- Что ты мне об одном и том же говоришь! Я тебя спрашиваю про интересные национальные блюда, а ты мне всё про фарш в тесте рассказываешь. Я уже понял, что фарш в тесте – это ваше национальное, советское блюдо!

Июнь 2018 год

Закон сохранения

Летом этого года мне исполнилось уже 69. Что-то взбрело мне вдруг измерить свой рост. 50 лет назад, помню, почти каждый год в военкомате приходилось проходить медицинские комиссии. Там проверяли всё, в том числе измеряли и рост. Запомнил на всю жизнь, что к годам 18-19 я уже вырос до 178 сантиметров. Потом пришлось проходить медкомиссию, когда уезжал в загранкомандировку, тоже мерили рост. Получилось, что к 28 годам я уже расти перестал, то есть, рост так и остался на уровне 178 сантиметров. Врач тогда ещё пошутил, что мол вверх расти больше не буду, а только вширь. Размер обуви до 50 лет был постоянный – 42 размер. Если в переводе на сантиметры, размер стопы – 28 сантиметров, ну это по советским (российским) стандартам. Они немного отличаются от европейский размеров, тем более, от американских. Вполне нормальный усреднённый мужской рост, не маленький и не большой. Размер обуви для такого роста, тоже вполне подходящий - под общие мерки. Годам к 50 заметил, что обувь 42 размера мне стала немного тесновата и я стал покупать обувь 43-го размера. В переводе на сантиметры – 29 сантиметров.