– Опять попы виноваты?

– И попы тоже. А Ангара только в подтвержденье, что в своё время, время Ганга-ры, там жил народ одинаковых с нами души и силы. То есть – мы.

Как было не лакирнуть такой докладец спиртиком?

– Нет, объясните мне, что это за силы такие? – обглодав очередную густёрку, спросил Африка. – Грозный за Урал боялся соваться, Пётр, великий Пётр, как от страха, вообще вжался в самый краешек земли.

– Окно рубил!

– Только вот в какую сторону?

– Или запасный выход себе устраивал.

– Надо, надо туда сплавать!

– Сплаваем.

– Когда это всё было?

– Давно. Сначала восток, потом запад… Потом, в эпоху Ра, освоили Египет, там ведь всё на этом названии солнца держалось, потом была Итиль, и тут уж мы очередной раз в Европе порядок наводили. Аттила – это же никто иной, как человек с Итили, волгарь по-нынешнему.

– Виночерпий! – Николаич сиял. – Налей-ка лиофилу наградную… по одним речкам весь мир расшифровал! Нет, дай я ему сам налью!

– А потом уж и эпоха Волги, вплоть до наших дней, понятное время.

– Понятное? По-моему, самое непонятное.

– Чего тебе непонятно?

– Всё! А особенно самое последнее, именно наше. Кто мы? Где мы?

– Мне для начала скажите, с кем всё-таки была Куликовская битва, и кто такой Чингисхан? Не пришёл ли он, как тот хозяин, разобраться с европейскими мирмиками? Русский – на старую русскую родину, навести кое-какой порядок, поучить зарвавшихся обеспамятевших князьков, шпану степную, да погонять метлой зарвавшуюся немчуру и шляхту, разных фрягов и прочую папскую сволочь?

– Похоже, что именно так. И похоже, в 1772 году снова пошёл Фредерику урезонить, да уж не тот расклад был, что-то с Сибирью произошло. Сам на крыло не встал, послал орлёнка, а тот не осилил. И началось… вернее – кончилось.

К наградной Аркадьевской присоединилась вся команда.

– А ты что, кроме указа о женитьбе ничего не нашёл?

Семён уселся поудобнее, настраиваясь на длинный рассказ.

– Нашёл.

– Не тяни. Что?

– Провёл по карте радиусом в волжскую версту, примерно 1700 километров в другую сторону, на Запад, в Европу, и наткнулся… и наткнулся на…

– Ну не тяни, не тяни.

– На Орлик!

– Где, в Австрии?

– В Чехословакии! Столько на юг от Праги, сколько наш Орлик от Москвы!

– Э-э! – воскликнул Капитан. – Да я ж там был!

– Наш пострел… – уважительно усмехнулся Семён. – Тебя, Кэп, по этим Орликам спецом что ли возили? А как Орлик на чешском?

– Как… Орлик. И по-русски, и по-чешски Орлик.

– Заметьте, опять: всё остальное по-чешски, а Орлик по-русски, как в Бурятии.

– А может быть, Орлик что-то ещё означает?

– Означает, но опера другая. Орлик – растение такое есть… семейства лютиковых.

– В энциклопедию нырял?

– Но не это самое интересное! А самое интересное то, что древнее название Влтавы, на которой этот чешский Орлик стоит, – Вилт Ока. Ока-а! Дикая вода, дикая река. И впадает эта Дикая Ока не куда-нибудь, а в реку Белую, Эльбу, как и уральская, правда, та через Ик, Ай и Упу, в смысле Уфу. Попутно нашёл две Оби, Aube, одна приток Сены, сам понимаешь, другая – Уазы.

– Яузы?

– Но и это ещё не самое интересное! – Семен интригующим взглядом обвёл друзей. – Я и от этого Орлика отмерил большую волжскую версту и попал в…

– Оку, Дединово или Орёл?

– На запад, на запад!.. И попал… – Чертил по земле воображаемую карту.

– В Атлантический океан!

– К атлантам, орлам подводным.

Семён переждал подначки и неожиданно спросил:

– Николаич, а ты не знаешь, чего Англия с Ирландией не поделили?

– В каком смысле?

– Ну, вообще…

– Там, по-моему, религиозные дела: эти католики, те протестанты – ну и давай пред светлые очи единого Господа кадыки друг другу вырывать. Обычное дело. Спроси у Африки, он у нас христианин, знает…

– Только сначала ему объясни, что это за страна – Ирландия, и где она находится.

– Неужели циркуль до Ирландии довёл? – охнул Аркадий.

– Да уж больно их самоназвание, Éire, на русский рай похоже – Ирий, Яри, Эйри…

– Арии, известное дело. И что? Неужели и в Ирландии Ока нарисовалась?

Семён в задумчивости, но утвердительно покачал головой.

– Ока. Сливается из двух рек – Авомор и Авобег.

– Должна бы тогда получиться Ав-Ока.

– Она и получилась: Ав-Ока.

– И Орлик есть? – застыл в нетерпении Аркадий.

– Нет, Орлика нет. Река маленькая, всего два города.

– Рязань и Муром?

– Смейся… Не Рязань, а Яхрома и… – задержав взгляд на Аркадии, – Нижний. Арклоу.

– Нижняя Аркадия?

– Нет, не Аркадия, по-ирландски – Нижний Ковчег. Нижний Арк.

– А где тогда Арк Великий?

– Наверное, на острове Руян, слышал же про Аркон? Ну, где Световит… а, – махнул рукой, – а может, и Аркаим.

– А это ещё что?

– В прошлом году раскопали древний город… и знаешь, где? На южном Урале, недалеко от второй Оки, башкирской.

– Постой, постой… – второй раз за разговор подал голос Капитан, – в Большой Оке мы в 73-м хотели свинарники строить, два дня переговаривали, да не задалось, уехали южнее, в Бакалы.

– Большая там Ока? – только и спросил изумлённый Семён.

– Ока не большая, село так называется: Большая Ока.

«Вот тебе и Капитан… – Семён смотрел на него, словно в первый раз увидел. – Картинка: на эту косу затащил их он, на байкальской Оке чуть не утонул, на башкирской свинарник хотел строить и даже, советский студент, в чешском Орлике побывал! Всё в кучку…»

– А про Аркаим не слышал?

– Не слышал.

– Теперь и не услышишь, будет там рукотворное море. Всё на дно. Аркон – под немцев, Аркаим – под воду. Остался только ирландский Арклоу. Ковчег Нижний.

– Ноев?

– Это было до Ноя, восемь тысяч лет назад. «Ковчег минувшего, где ясно дни детства мирного прошли». Нет, тут дело не в протестантах: ни самих протестантов, ни против чего они, протестанты, – всего этого и в проекте не было. Тут глубже… А знаешь, как называлась столица их Великих королей? Тара.

– Ну и что?

– Эх ты, лиофил! Река такая есть…

– Слышал! В Югославии, самый глубокий каньон в Евразии.

– Да? Интересно, интересно… – радостно удивлялся посыпавшимся совпадениям Семён. – Но я про другую, в Ирий впадает чуть выше Омска, и город там стоит – Тара. А в Омь, рядом с тамошней Окой ещё и Тартас впадает, и вся страна эта называлась Тартария.

– Ну и что?

– А то, что у этого Авеля… вот почитай, – он быстро отыскал в замятой уже рукописи помеченную строчку, – «…омские мудрецы по сю пору силу черпают, поминая Богиню-покровительницу Тару…». И столица ирландских Великих королей в честь омской Богини-покровительницы. Тары.

– Теперь ещё скажи, что их ирландская Бригитта – это наша Берегиня, и закончим.

– Да, с Ирландией пока закончим… хотя… Берегиня – Берегита – Бригитта… – задумался. – Что-то ведь они берегли в ковчеге на Оке, а может, и сейчас берегут…

– Что?

– Что стоит беречь, несмотря ни на какие времена… Что берегут в ковчегах? И если сберегут – не погибнут, хоть сотню Кромвелей присылай, не погибнут, а как только мрак рассеется, пойдут в такой рост… Ладно, ладно! Всё равно самое интересное из-под циркуля выскочило ниже: и от чешского Орлика верста, и от ирландской Оки прямо на юг та же самая волжская верста.

– Там же море!

– Море, море, мимо Франции, – Семён вёл воображаемым циркулем по Атлантике, – и в Испанию. Вот уж где Ока так Ока.

– Смеёшься?

– Не может быть!

– Может! Может! Что-нибудь слышали про такой загадочный народ – баски? Но уж про Гернику, спасибо товарищам Гитлеру и Пикассо, знает каждый порядочный англосаксофоб. Герника стоит на Оке! Герника по-русски – это Яр-ника.