И почему все так и норовят тобою воспользоваться? Что за меркантильные создания местные людишки? Впрочем, я и сам человек, но как-то уже успел отвыкнуть от всей этой лишней «шелухи». Если что-то надо, то просто платишь справедливую цену или же меняешь помощь на равноценную услугу. Здесь же всё шиворот-навыворот, впрочем, сразу чувствуется дух старого мира. И почему меня это так бесит?
Слишком долго находился среди дикарей и отщепенцев? Возможно, но я всё же запомнил «цивилизацию» немного в другом свете. И то, что я вижу сейчас, слегка контрастирует с тем, что я помню. Но насколько можно верить собственной памяти?
Ведь мозг такая зараза, что крайне любит всё приукрашивать, менять детали или и вовсе что-нибудь затирать, полностью убирая куда-нибудь в дальний угол чертогов разума. Поэтому, ни в чём и ником нельзя быть уверенным. Возможно это лишь шёпот паранойи, но как по мне, то лучше быть живым перестраховщиком и ксенофобом, чем страдать гуманизмом, что в конечном итоге тебя и погубит.
Да и порой подобная мягкотелость бывает чертовски фатальна. Вот и приходится жить по принципу человек человеку волк! Но я всё же надеюсь вырваться из этого порочного круга и тихо-мирно отойти ото всех дел. Может мне всё-таки удастся оплести кружевом клятв Сахиби Алова? Если я буду уверен в его лояльности, то такому ифриту вполне можно будет и передать все дела. Замотивировать определённым процентом с прибыли и можно быть уверенным, что в минус «предприятие» не уйдёт.
Зная, как Ал любит тратить кредо на всякую мелочь, то я могу быть спокойным. С другой же стороны, всё, что я о нём знаю, может быть лишь хитрой маской ушлого интригана. Впрочем, какой в этом смысл? Демон его знает, поэтому для начала всё-таки стоит убедиться в «честности» нашего консильери. Так что не стоит с этим спешить, но всё же не хотелось бы терять специалиста подобного класса.
— Обиделся что ли? — надула свои губки синеглазка. — Ладно, может быть, мы что-нибудь и придумаем, мой рыцарь… — томно произнесла рыжая фурия, отправив в сторону своего сталкера воздушный поцелуй насмешливо фыркнув, а спустя секунду протянула мне голографическую визитку с личным номером.
Вяземская значит? Я лишь хмыкнул, молча убирая визитку в карман, и когда это стало вновь модным? Кажется я что-то читал в онлайн новостях про одну мадемуазель со схожей фамилией. Банальное совпадение? А, впрочем, не столь уж и важно. Там было что-то про дочь одиозного землевладельца и просто влиятельного боярина, за которым числился целый город как личная вотчина. Впрочем, это лишь совпадение и ничего более. Ведь в жизни всякое бывает, так что не стоит её усложнять.
— Не представишься значит? — хмыкнула эта лиса. — Как грубо. Впрочем, так даже интересней. Это создаёт хоть какую-то интригу. А то мне стало самую малость скучно… — тут же улыбнулась синеглазка.
— Хм-м-м. — мой ответ был весьма красноречив.
— Знаешь? Ты вообще не изменился с нашей прошлой встречи.
— Состоявшийся мужик и не должен меняться. — спокойно улыбаюсь. — До кризиса среднего возраста мне ещё далеко, так что жизнь только начинается. Говорят люди не меняются, а что по этому поводу думаешь ты ма шэ?
— И вовсе я не на Маша… — тут же улыбнулась она. — Ну а если серьёзно, то нечасто в нашей провинции встретишь говорящего на одном из мёртвых языков. Ты разве парень из франкского гетто? Не припомню чтобы у нас они были хоть где-то. — внезапно заинтересовался рыжик.
Наравне с районами для ксеносов и просто дикарей во многих городах конфедерации возникали моноэтнические гетто. Когда шерстил сеть на предмет полезных знаний, то совершенно случайно наткнулся на мимолётное упоминание одной итало-иберийской общины латинян на окраинах Иваново. Мне стало крайне интересно и я раскрутил это насколько возможно. Информации было немного, но если судить по тем обрывкам, что остались в сети, то они потомки тех беженцев коим удалось пережить приход магии, тварей и весь тот ад творившийся в мире, но за пределами конфедерации. Каким-то чудом они даже сумели выжить и в поисках лучшей жизни ушли под власть Потемневшего, что любезно позволил им жить на окраине номерного гетто для ксеносов.
Беженцы не желали интегрироваться в новое общество сохраняя старый язык и былые традиции, поэтому Вальдемар Вальтерович довольно быстро потерял к ним интерес. Ведь даже самые отсталые ксеносы и просто дикари были способны впитать новый язык и особенности иного уклада жизни в конфедерации. А вот пришлые европейцы оказались увы менее гибкими, так что они резко просели в «табеле о рангах» и с каждым новым поколением их положение становилось лишь хуже.
На данный момент даже у ксеносов было больше прав чем у таких же людей, что не желая растворятся в чужом народе избрали политику изоляционизма. Но ни к чему хорошему это к сожалению не привело, лишь усиливая состояние отчуждённости между такими близкими и одновременно с этим такими далёкими людьми. Так что всем этим народам грозит лишь мучительно медленное вымирание. Более сговорчивые уже давно влились в состав конфедерации и спокойно продолжают жить как ни в чём не бывало, максимально дистанцируясь от консервативных собратьев.
— Конечно нет… — прервав размышления всё-таки отвечаю валькирии. — Я лишь местный парнишка, что помнит разное. — обезоруживающе улыбаюсь тут же добиваясь улыбки в ответ.
— Как скажешь мой рыцарь… Какие планы на выходные? — как бы совсем невзначай интересуется эта лиса, то и дело бросая задумчивые взгляды на мирно пьющего пиво Валеру.
— Работа. — ответив максимально сухо, я всё-таки заказал себе чашечку латте и пару свежих эклеров, если обоняние не подводит меня, то десерты здесь одни из лучших в городе.
За годы вынужденного скитания по выжженному магией миру, я неплохо развил, как слух, так и обоняние, ведь одних глаз частенько бывает мало. Особенно если тварь никак не выделяется на фоне строительного мусора или обвалившегося здания. Но кто-то из них по-особому шумит, другие испускают едва уловимые запахи того или иного аспекта. Так что ты или подстраиваешься под новые реалии или становишься чьим-то «фастфудом». В этом же мире я становлюсь настоящим сладкоежкой! С другой стороны всё полезно если в меру, так что порой можно себя и немного побаловать. Или всё же сказывается довольно долгое воздержание от вкусняшек?
Последнее время даже ради обычного чая частенько приходилось рисковать своей шкурой, так что про сладости было и вовсе лучше не думать. Но не будем о грустном.
Мило улыбнувшись обворожительной девушке баристе, я забрал свой кофе и два эклера. Нежно кокосовый и банановый крем, так и манили, так что я справедливо забил на милашку, что предавалась воспоминаниям о том как папенька заставлял её такую бедненькую и хорошенькую учить франкскую речь, а после и вовсе упражняться в стрельбе из лука и в конном спорте.
Полностью уйдя в созерцание кофе, я окончательно потерял былую нить разговора и вернулся в наш бренный мир лишь с первым глотком бодрящего напитка. Но девушки уже и след простыл, а на её месте сидел хмурый Валера.
— Ну ты конечно и кремень… — не без уважения произнёс Вэл. — Я больше получаса не выдерживаю её пустой трёп, поэтому и сажусь подальше. Хотя она и бесится, что я не хочу слушать все её истории. — парень озорно улыбнулся. — Я возьму? — в меру тактично поинтересовался он задумчивым взглядом изучая мои эклеры, так что я просто кивнул, да и Матушка учила делиться.
