Мы действительно не переместились на водительское сиденье.

И всё происходящее, казалось, происходит не со мной.

В этот раз Александр чётко знал, что хочет получить, и остановить его вряд ли было возможно.

Боже, как же он целуется. Он порабощал меня, он главенствовал и направлял.

Его губы были жёсткими и горячими, язык дерзкий и уверенный, руки были, казалось, везде, и кожа, моя кожа горела и плавилась от их прикосновений.

Целуя и лаская, называя меня "Леля", он командовал мной.

– Леля, подними руки, – слышала я и покорно поднимала руки, когда он снимал с меня футболку.

И снова поцелуй, снова наши губы сливаются вместе, его язык атакует мой, и лишь ощущение его горячей руки на моей уже голой груди, заставляет разорвать поцелуй, но лишь для того чтобы сделать вдох, который оказался так необходим в этот момент. А его губы уже скользят по шее вниз, и вот уже не пальцы ласкают правую грудь. Он чуть ли не до боли сжимает левую грудь рукой в тот момент, когда нежно ласкает и целует сосок правой. Контраст столь ощутим и столь приятен, что я просто не могу сдерживать эмоции, стоны срываются с моих губ, и музыка радио уже не слышна на их фоне.

– Леля, расстегни, – снова чёткая установка.

И он опускает мою же руку на мой ремень. Мозг даже не включается, а руки уже сами расстёгивают ремень и пуговки на джинсах.

Он тем временем продолжает ласкать грудь, только уже в обратном порядке: ту, что только что терзал рукой, уже ласкают губы, а вторая узнает грубые, на грани, ласки его руки.

Когда, в какой момент он успевает снять свои джинсы, я не задалась вопросом, как, впрочем, и ранее не задумалась, где мой бюстик, разве что только уже после того, как всё случилось.

– Леля, приподними попу, – снова я слышу и слушаюсь.

Он стаскивает с меня джинсы, оставляя их скомканными в районе колен. В следующий момент я уже чувствую, как его горячая рука накрывает моё лоно. Даже сквозь ткань трусиков он сразу почувствовал мою влагу.

Я тоже хочу почувствовать его желание! Моя левая рука сама опускается от его шеи, ниже и ниже, до тех пор, пока не достигает заветной цели.

– Леля!

Слышу я хриплое.

И да, я вторю его действиям, он ласкает меня, я его. Он уже миновал преграду и прикасается ко мне, лаская мои влажные складочки и задевая комочек нервов, распаляя моё желание.

Я так же беспрепятственно получаю доступ к его возбуждённому члену.

Что могу сказать, несмотря на мой не очень большой опыт, я всё же взяла на себя смелость судить. Бог его не обделил, было что взять в руки. А он так охотно шёл в руки и становился всё более твёрдым и желанным.

– Леля, подними ноги.

Уже с трудом, за пеленой желания, слышу и понимаю смысл слов, но исполняю указание.

– Леля, ложись.

А в следующий момент он уже между моих голых ног (когда он успел снять полностью с меня джинсы и трусики, я упустила), и снова яростный поцелуй!

И уже двойное вторжение.

Яростное, как и ранее ласка груди, на грани и до безумия великолепно!

Он двигался резко, не растрачиваясь больше на ласки. Он реально просто трахал меня сейчас в своей машине, на переднем пассажирском сиденье. И мне это нравилось.

Ни о каком "романтике", мы в тот момент и не вспоминали, он нам к чёрту не нужен был тогда.

Размером бог Сашу реально не обделил, и я это чувствовала. Он почти выходил и снова входил, до самого упора, и это ощущалось каждой моей клеточкой там, внутри.

Я испытала первый оргазм в тот момент, когда только первый раз почувствовала его внутри. А дальше, чем дальше, тем больше. Я выгибалась навстречу ему, ощущение, что он растягивает меня под себя, там, внутри, было неописуемо, неповторимо. Меня трясло, что внутри, что снаружи. Мне казалось, что это уже предел, но я ошиблась.

В момент, когда я почувствовала пустоту, и не только внутри, но и рядом с собой, реалистка хотела подать голос, но услышала я голос Саши:

– Леля, перевернись. Встань на колени, прогнись, попу вот так, правую ногу вот сюда.

Он снова командовал, а я слушалась.

И за это была вознаграждена.

Да!

Он снова ворвался в моё тело и продолжил то, что делал раньше. Снова резкие глубокие движения, но теперь к ним прибавилось ощущение того, как его губы прикасаются к моей шее, его тело прогибается в унисон с моим, спиной я чувствую его мощный торс, а его правая рука…

Вот тут мне и пришёл конец! В плане, когда его пальцы скользнули по комочку нервов и начали в такт его толчкам внутри меня надавливать и выводить круги на моём клиторе, в этот момент я уже была потеряна для всего мира.

Такого я ещё не испытывала!

Меня накрыло волной, не то что цунами, а чем-то большим.

Оргазм был полный!

Мечтательница стала реалисткой в тот момент и поняла, что пропала!

Да, в тот момент, когда приходила в себя, лёжа под весом мужского тела, которое практически распластало меня по сиденью, я осознала, что это была реальность, а не мои мечты и фантазии.

Мужчина рвано дышал и не собирался двигаться.

Чёрт, да он всё ещё был во мне. И возбуждённое лоно чувствовало его сейчас так же чётко, как и в самом начале.

Я ужаснулись своей мысли, прежде чем осознала и смогла сдержать следующее движение. Мои бедра сами дёрнулись, а с губ слетело что-то среднее между мурлыканьем и стоном.

Звук получился протяжным и, как мне показалось, даже соблазнительным, и тело само (говорю же, мозг не контролировал сейчас действие организма) ещё больше сократило расстояние между нами, ощущая жар его тела.

– Леля!

Слышу я хриплое.

Он целует меня в шею и отстраняется.

– В следующий раз, обещаю, одним разом не ограничимся.

Чувствую поцелуи на плече, и вот он пересаживается на водительское сиденье. Самого факта не увидела, но его движения выдали смысл следующего его действия. Он снял презерватив.

Чёрт, он подумал об этом, а я и не вспомнила!

Это окончательно реанимировало реалистку, и я поняла, что нужно двигаться и начинать поскорее одеваться. Я всё ещё стеснялась своего тела. Тем более сейчас, воочию убедившись, что анкета не врала в той графе, где было написано атлетическое телосложение. Нет, кубиков на прессе я не разглядела, но вот то, что он в спортзал ходит не зря, я убедилась: не тело, а броня, сплошные мускулы, но не стероидный качок, а идеал.

Но захотеть одеться по-быстрому и сделать это, оказалось невыполнимо. Хотя бы потому, что я не могла понять, где мои вещи.

А спросить Сашу об этом…

Чёрт, почему всё так?

Он поворачивается ко мне, и его взгляд задерживается на голой груди.

– Леля, так нельзя. Мне на работу утром, у тебя запись в Горгаз.

Сам говорит это и сам наклоняется, начиная целовать грудь.

А я снова не могу сдержать свою реакцию, спина сама выгибается, давая ему ещё больший доступ. Его руки уже на моей спине и сильнее прижимают к нему. А во мне просыпается та самая мечтательница, что считает себя неотразимой соблазнительницей, и она начинает дразниться, то прижимаясь к его требовательному рту, то отстраняясь.

Он рычит, а я то смеюсь, то мурлычу снова и дразнюсь.

Он прерывает эту нашу забаву, отстраняется от моей груди, прижимает меня к себе и срывает быстрый, но глубокий поцелуй с моих губ. Вместе со стоном разочарования, так как следующие слова напоминают о реальности.

– Леля, вот в следующий раз либо у тебя, либо у меня, и тогда точно на всю ночь, с поздним подъёмом.

Он кладёт мне в руки пачку влажных салфеток со словами:

– Сейчас тебя нужно одеть.

И как фокусник начинает доставать из разных мест мою одежду. Я же сразу надевала то, что он мне давал. Вытерлась салфетками, насколько это было возможно, натянула джинсы, потом бюстик и футболку, надела балетки. Вот только тогда была поднята спинка моего сидения, и я постаралась сделать вид, что здесь ничего не произошло.