Я ходила по кругу своих мыслей, каждый день, стоило мне только ненадолго остаться одной. Был ли Андрей занят по работе, (а неожиданно для меня выяснилось, что у врачей есть работа не только с пациентами), или чем-то еще, как мой мозг закипал от всей этой ситуации. И даже в чем-то появилось ожидание приезда Алексея: может хоть он разрядит обстановку? Напомнит мне, почему я испытывала такие чувства к Андрею.

Как это тяжело: расставаться с человеком, даже думать об этом, когда и причин то особых нет. Трудно, практически невозможно прийти и сказать: прости, ты слишком хорош для меня, поэтому мы должны забыть, все что было и разойтись. Особенно, когда этот человек уже и ремонт собственной квартиры затеял. И относится ко мне больше, чем как к королеве. Любая другая на моем месте, сидела бы себе тихонько, запихнув как можно дальше свое недовольство и наслаждалась ситуацией. Но… я просто не могла. Тяжело было решиться на то, чтобы прийти к Андрею, сказать, что думаю, но оставаться в таком состояние дальше — еще хуже.

Каждый раз, когда он говорил нечто ласковое, проявлял в очередной раз заботу или еще что-нибудь в этом роде, я начинала чувствовать себя сволочью, просто последней дрянью. А эти ощущения нравятся мне еще меньше, чем осознание своего «несовершенства».

Странно и забавно, что в итоге, подтолкнул меня к этому разговору приезд Алексея. Он действительно внес окончательную ясность в мои чувства: одна только мысль, что сцена на кухне повторится, хватило мне чтобы набраться наконец-то смелости и отправится на поиски своего «суженного». Чем быстрее все разрешить, поставить точку в этой ситуации, тем быстрее я окажусь на пути к своему родному городу. И наплевать, что мне придется выслушать «мы же тебе говорили», от всех своих друзей. Это очень малая плата, ради того, чтобы оказаться в кругу тех людей, которые не доводят меня, тем какие они идеальные.

Поиски не были долгими: он мог быть или в кабинете, или в нашей с ним комнате. Первым я решила проверять именно кабинет, и выбор оказался верным. Как и все последние дни, он сидел за столом и делал какие-то записи в карточках или чем-то подобном. Честно говоря, особого интереса у меня его «домашняя» работа не вызывала, поэтому точно сказать было невозможно. Хотелось тут же свалить, оправдываясь перед самой собой, что он занят, но… он всегда будет занят, а так и до свадьбы дотянуть можно:

— Андрей? Ты не мог бы уделить мне немного времени? — Стоило ему поднять голову и кивнуть, как из меня полился поток фраз. Быстрый такой, скоростной поток. Как будто это могло изменить смысл моих слов. — Понимаешь, я знаю, что ты уже планируешь нашу свадьбу, но мы пожили и я, ну в общем, я поняла, что это ошибка. Нет, мы не можем пожениться. Извини меня пожалуйста. Если кто-нибудь меня отвезет, то через час меня уже не будет здесь. Сожалею…

Единственное, неизвестно почему, но я настраивала себя на достаточно быстрый, «легкий» разговор. Выдавать желаемое за действительное — в этом похоже мне нет равных, учитывая, насколько я обманулась. Выплескивая на него свой поток сознания, как-то упустила, что он может быть не согласен с моим решением. Более того, мне и в голову не пришло, что он настолько сильно может изменится за двадцать секунд, которые потребовались для моей маленькой «речи»:

— Что. Ты. Решила? Пожалуйста. Будь. Добра. Повтори. Медленно. Четко. Выговаривая. Каждое. Слово. И. Объясни. Что. Значит. Этот. Бред!

От его слов, того как он их произносил: выделяя и подчеркивая каждое слово интонацией, четко произнося и как будто давая мне время подумать, уверена ли я в своем решение, мое мнение только укрепилось. Не было взрыва эмоций с его стороны или же он удачно это скрывал. Просто холодная и очень, очень четкая постановка вопроса. Может он так опрашивал пациентов, на предмет их болей и образа жизни. Или это было тем самым проявлением злости. Но он напомнил мне машину, когда среагировал именно так. Конечно, это были больше придирки с моей стороны, но пойдя по этому пути, свернуть уже было невозможно, да и не хотелось. А тут, любая мелочь, напоминающая мне, почему было принято такое решение, стоит того, чтобы за нее цепляться. И все же… он прекрасно ко мне относился все это время и действительно заслужил как минимум внятных объяснений. Насколько я смогу их дать:

— Андрей, мне очень жаль, что получилось именно так, но мои чувства к тебе… понимаешь, они оказались немного иными, чем я думала изначально. В этом никто кроме меня не виноват, но мы не можем пожениться. Мы даже жить вместе не можем: мне не подходит такой уклад жизни. То есть… не такой, как сейчас, а будущий. Который будет. Ну не знаю, как это можно объяснить, — тут я замолчала, потому что меня озарила идея. То, что наверняка отвратит его от моей персоны. — Дело в том, что как раз так как сейчас — меня все устраивает, но я не хочу жить в твоей квартире, готовить, стирать, убирать. Это не для меня. Раньше не понимала, но теперь… когда благодаря тебе попробовала другой образ жизни, то поняла — быть женой врача, со всеми проблемами, бытом и прочим — не для меня. Прости, но у тебя слишком мало денег.

Когда я замолчала, то смогла внимательно посмотреть на него и с удовлетворением увидела на лице практически брезгливость. Ну еще бы, кто мог сомневаться, что подобные речи, вызовут именно такую реакцию. Конечно, все знают, что бессребреников очень мало, но вот так в открытую заявить, что хочешь денег — это нонсенс. Думаю, с ним такое было впервые и не удивительно, что помимо отвращения, было также недоумение и чувство сожаления. Теперь — никакой маски, эти эмоции он демонстрировал мне со всей очевидностью, явно не считая нужным скрывать.

Может и не стоило, настолько уж откровенно говорить ему, что он слишком беден для меня — это действительно оскорбительно, но главное — эффект. Теперь и речи быть не может о том, чтобы он захотел удержать меня. Наоборот, постарается как можно скорее выкинуть из дома своего друга, а также, из своей жизни.

— Собирайся. Я отвезу тебя на вокзал.

Вот и все. Шесть слов, включая предлог и местоимения. И почти три месяца моей жизни. Глупо было чувствовать обиду, но в какой-то момент, все же ощутила легкую неприязнь к Андрею. Выходит, ему потребовалась минуты три, чтобы поверить в мои слова. Три месяца и три минуты. Хорошо же он меня узнал за это время. Но и я не так чтобы очень больше рвение проявила в этом направление — тоже ведь не особо старалась узнать его со всех сторон, поэтому и удивилась такой реакции. Такому хладнокровию и быстрой вере в мои слова.

Эти мысли в той или иной интерпретации крутились у меня в голове, пока я запихивала вещи по своим «авоськам». Двадцать минут — и можно было выезжать.

Уже садясь в машину к Андрею, я мимолетно подумала о том, что теперь и Алексея более не увижу. Странно, но я не испытала радости, также, как и сожаления. Только мимолетное, необъяснимое чувство, что мне будет не хватать моего страха и некоего ожидания встречи с ним.

Я не боюсь, совсем не боюсь. Нужно просто смотреть ему в глаза, не отводя взгляда. Показать, что все в прошлом и никаких страхов у меня не осталось. Более того, данная ситуация — совершенно обычное для меня дело. Может меня каждый день ловят на улице и чуть ли не насильно тащат в ресторан, мужчины, которых я надеюсь никогда более не увидеть в своей жизни и боюсь до судорог. Ну а что? Кто-то на работу каждый день ходит, а меня по ресторанам таскают. Не приглашают разделить ужин, а именно заталкивают в первый же, что попался на глаза.

Где-то на этой мысли я расхохоталась, поразив тем самым Алексея и действительно успокоившись. Конечно, ничего веселого в данной ситуации в общем-то не было: он, действительно неожиданно представ пред мои светлые очи, буквально впихнул меня в это заведение. Ничего не спрашивая и не предлагая, и это в центре города, практически в толпе людей. Но по сути, ничего такого он мне точно сделать здесь не сможет. А вот причина его действий меня интересовала и даже очень.