Итачи не хочет спрашивать, действительно не хочет, но слова вырываются из его горла, несмотря на боль. Нукенин кивает на ее одежду. — Как он? — Немного натянуто спрашивает Учиха.

Девушка бросает на него бесцветный взгляд, устраиваясь на диване, откидывая одеяло в сторону. — Хорошо, — коротко отвечает она. — Я находилась с ним в течение часа после того, как он проснулся. К счастью, он не испытывает значительного дискомфорта.

Между ними возникает неловкая пауза: Сакура смотрит вниз на плетение одеяла, перебирая нитки слегка дрожащими пальцами, а Итачи наблюдает за ней, борясь с тем, что сказать, если в этом вообще есть смысл.

— Я рад, — все же говорит нукенин (может быть, врет? Итачи не вполне уверен), фиксируя свой взгляд на занавесках.

На несколько мгновений воцарилась тишина, пока ирьенин горько не рассмеялась, закутываясь в одеяло. — Не сомневаюсь.

Игнорируя язвительный ответ, — поскольку в данной ситуации она действительно видела его насквозь — Итачи снова смотрит в ее сторону. Девушка устраивается поудобнее на диване, укрывшись одеялом. Впервые мужчина моргает, осознавая последствия ее действий.

— Что ты делаешь? — Спрашивает Учиха, прежде чем успевает себя остановить.

Отступница холодно смотрит на мужчину, приглаживая пальцами волосы. — Извини, но я не из тех, кто спит с врагом, — ледяным тоном отвечает Харуно, глядя на белый потолок, устало закрывая глаза.

Крошечная, мстительная часть ее рада, что эти слова, казалось, ранили его так глубоко, как она и хотела. Голос Итачи звучит немного тише и напряженнее, чем обычно. — В таком случае, ты можешь…

Куноичи догадывается о конце предложения и перебивает, пренебрежительно махнув рукой в его сторону. — Не беспокойся, — холодно говорит девушка. — Поверь, тебе кровать понадобится гораздо больше, чем мне.

Сакура замолкает, поворачиваясь к нему спиной, а Итачи заставляет себя отвести взгляд, закрывая глаза от сокрушительной боли, из-за которой кружится голова. Кажется невероятным, что прошлой ночью он заснул с куноичи, так уютно и доверчиво прижавшейся к нему. Создалось впечатление, что девушка бессознательно нуждалась в его прикосновении и присутствии даже во сне, — но, как ни странно, он нисколько не счел это неприятным. Последним человеком, который оказал ему такую безусловную привязанность и доверие, была Изуми.

Уже не в первый раз сильная волна смешанной печали и тоски при одном воспоминании о бывшей возлюбленной захлестывает Итачи, заставляя чувствовать себя еще более опустошенным, чем обычно. Нукенин не уверен, происходит ли повышенное эмоциональное беспокойство от тоски по Изуми, которое он чувствует всегда, будто потерял ее только вчера… или от того, что произошло за последние часы.

Он сделал выбор в пользу Сакуры, по сути, пожертвовал перспективой будущего с ней, которое показал ему Мадара. Невероятно глупо, что Итачи на самом деле поверил в счастливый конец. Да, у него нет интереса к управлению Конохой, но Мадара, безусловно, компенсировал бы это…

Нукенин потерял всякую надежду на реальное будущее для себя в ту ночь, когда помог Изуми покончить с собой. Как ни странно это признавать, Итачи никогда не перестанет в глубине души быть пацифистом. В его личности больше непреклонности и стали от Фугаку, но есть и мягкие, часто подавляемые черты характера, которые перешли от Микото. Например, желание, каким бы тихим и незаметным оно ни было, иметь своих людей (семью?), чтобы заботиться о них; может быть, даже любить. Потребовалось почти шесть лет, чтобы угольки таких стремлений снова вспыхнули после смерти его возлюбленной. Сакура — единственный человек, с которым он сблизился с тех пор, единственный человек, которого он в перспективе мог полюбить. Эти угольки, по иронии судьбы, были подогреты гендзюцу Мадары.

Слегка вдохнув, Учиха прикладывает холодную руку к одному из поврежденных легких, ощущая запах сгоревших, сильно пахнущих сосной свечей, зажженных им ранее. Он хочет ее так сильно, что это пугает. Шиноби сделал выбор, да, но его губы немного горько кривятся от осознания того, что он все еще не уверен, правильно ли поступил. Итачи пообещал напарнице, что откажется от плана Мадары. Если бы нукенин этого не сделал, куноичи либо убила бы его голыми руками, либо оставила бы его и вернулась к Узумаки… Это означает, что если они когда-нибудь снова встретятся, то только на линии фронта. Поскольку Итачи не верит в самообман, он может легко признать, что подобная перспектива абсолютно невыносима.

Итак, мужчина сказал Сакуре то, что она хотела — нуждалась — услышать. Теперь Учиха борется с мыслью о том, было ли это на самом деле правдой или нет. После нескольких минут раздумий Итачи приходит к выводу, что, в конце концов, существует два варианта.

Можно рассказать девушке правду, и в результате им двоим каким-то образом придется найти способ исключить Мадару из уравнения. Он позволит себе насладиться примерно двумя годами, которые Сакура проведет с ним. После того, как Узумаки будет готов совершить успешный переворот против Данзо, впоследствии заняв должность Рокудайме Хокаге — ему придется отпустить партнершу в Коноху, потому что она определенно захочет вернуться в то место, которое называет домом.

Эта мысль оставляет горький привкус и заставляет все внутри болеть, что не имеет ничего общего с шестью сломанными ребрами и двумя ушибленными легкими. У Итачи нет никакого желания привыкать к ней, заботиться о ней, даже любить ее, а потом отпустить. Он не хочет быть игрушкой или развлечением. А перспектива будущего Сакуры с каким-нибудь шиноби Конохи вовсе заставляет нервничать. Нет, сама мысль о таком развитии событий является непростительной. Отпустить Изуми было достаточно трудно. Он больше никогда не поставит себя в подобное положение.

Итачи открывает глаза, их обычный угольно-серый цвет становится темнее от размышлений. Ему удается немного повернуть голову в сторону, наблюдая за медленным подъемом и опусканием стройных, одетых в оранжевое плеч куноичи. Харуно достаточно умна, чтобы он недооценил ее интеллект. Физический конфликт ранее доказал, что она обладает способностями и знанием техник, о которых он даже не догадывался. Как бы то ни было, не высокомерие заставляет Итачи так думать — но он может перехитрить ее. Есть еще сотни способов выполнить план Мадары… с большей осторожностью. Это будет рискованно, но конечный результат окажется более чем оправдан.

Тем не менее, идея предать Сакуру таким образом, бесспорно, так же неприятна, как и альтернатива. Ками, то, что девушка со слезами на глазах спросила его о том, что предложили Акацуки, чего она не могла, поразило Итачи больше, чем предполагалось.

Учиха снова закрывает глаза, чувствуя странную тяжесть в груди. Как по команде, ребра снова болезненно сжимаются, что почти выбивает дыхание из его тела. Дискомфорт лишь усугубляется головной болью. Возможно, лучшим вариантом было просто подождать до завтра, чтобы принять решение. Он не горит желанием говорить об этом с Сакурой, но тянуть больше нельзя. В то же время нукенин хочет, чтобы между ними хотя бы отчасти все разрешилось. В нынешней ситуации все кажется неправильным.

Однако до восхода солнца еще несколько часов, которые он не потратит на отдых из-за нанесенного ему ущерба. Несмотря на кратковременное затемнение зрения, Итачи поминутно вздыхает, кладя руку на ребра, чувствуя там переломы.

Медитация не очистит его разум. Это будет чертовски долгая ночь.

Примерно двенадцать часов спустя, в ответ на косые лучи солнечного света, проникающие в комнату сквозь шелковые пурпурные занавески, Сакура медленно открывает глаза. Требуется несколько мгновений, чтобы вспомнить, где она находится и почему. Вчерашнее исцеление нанесло огромный ущерб ее организму, последствия которого ирьенин ощущает до сих пор, и…

Харуно слегка хмурится, потягиваясь, и бросает взгляд на своего партнера, который, похоже, спит прерывисто, дышит реже, чем положено для здоровья, сжимая простыни в кулак до побелевших костяшек, чтобы не ворочаться во сне и не напрягать сломанные ребра еще больше.