Несмотря на крайнюю степень напряжения, Сакура умудряется ласково закатить глаза. Он спрашивает об этом, по крайней мере, в пятнадцатый раз. — Со мной все будет в порядке, — тихо заверяет девушка, прежде чем войти в палатку. — Я позову, как только Наруто проснется, чтобы мы все могли поговорить. Я хочу выяснить, кто сделал это с ним.

Как ни странно, Джирайя останавливается, его глаза немного расширяются, глядя на ирьенина. — Ты не знаешь?

Харуно замирает, медленно поворачиваясь к Саннину. — Этого не было в записке, — слова внезапно с трудом вырываются из ее горла. — Вы только написали, что они наемники…

— Из Водопада, — мрачно заканчивает мужчина.

Может быть, сказывается напряжение последних двух дней, но Сакура внезапно чувствует себя невыносимо глупой и медлительной в понимании. — Я не… — начинает она, бросая еще один тревожный взгляд в сторону Наруто.

Джирайя вздыхает, задумчиво глядя на нее. — Это произошло совсем недавно, поэтому я полагаю, что вполне разумно, что ты еще ничего не слышала. Убийцы были посланы Каге Водопада.

Куноичи моргает, вцепившись рукой в ткань брезентовой палатки, чтобы удержаться на ногах. — Этого не может быть, — немедленно отвечает она, отчаянно вспоминая свои уроки дипломатии с Цунаде. — Водопад и Коноха — союзники. Зачем их Каге отдавать приказ о нападении на известного шиноби Конохи?

— Так было до переворота, Сакура. Их новый Каге, — отстраненно отвечает Джирайя, его голос почти заглушается шумом близлежащего водопада, — преследует другие цели.

Отступнице кажется, что она задыхается, от внезапного вдоха у нее снова кружится голова. Следующее, что помнит девушка — Джирайя успокаивающе кладет руку ей на плечо, но тут же убирает. — Что? — Свирепо глядя, шипит Харуно. — Новый Каге? Переворот? Что происходит? Кто он такой?

Джирайя качает головой в ответ на шквал вопросов от разъяренной куноичи. — Какузу, — Саннин знает, что она будет достаточно умна, чтобы собрать все остальное воедино.

Какузу.

Акацуки.

Бывший член Акацуки. Он был убит в бою десять месяцев назад…

Конечно, Лидер Акацуки не остановился бы на том, чтобы воскресить одного Итачи.

Сердце Сакуры на мгновение замирает, она недоверчиво смотрит на Джирайю. Ирьенин уже собрала кусочки этой головоломки, но она не поверит, пока не услышит.

— Из какой… он деревни? — Дрожащим голосом спрашивает девушка. — Какузу, я имею в виду.

— Из Водопада, — сжав руки в кулаки, тихо отвечает Джирайя. — Возможно, ты этого не знала… Я не знаю, где ты была последние месяцы, но я надеялся, что ты столкнулась с Гаем и остальными. Если верить слухам нашей подпольной сети, то большинство членов Акацуки были… возвращены к жизни при помощи какой-то техники воскрешения.

Сакура закрывает глаза, чувствуя, как холодная желчь поднимается к горлу. — Подобное творится не только здесь, не так ли? — Отступница говорит так тихо, что едва слышит себя.

— На каждую деревню приходится по одному члену Акацуки.

Все вдруг начинает обретать смысл.

— Значит, — полушепотом произносит Харуно, указывая на бессознательное тело своего лучшего друга. — Это… должно было… расчистить путь… для…

— Кандидата для Конохи, да, — признает Джирайя. — Никто не подтверждал и не опровергал сообщения о том, что Итачи Учиха снова в деле, но… — он резко замолкает, с беспокойством глядя на молодую куноичи. — Сакура, ты…

— Нет, — огрызается она, протискиваясь в палатку и злобно вытирая глаза тыльной стороной правой руки. — Я в порядке.

Девушка безупречно лечит травму головы Наруто, с почти полностью затуманенными глазами. Закончив исцеление, она почувствовала, как чья-то рука легла ей на макушку. Это Джирайя, согнувшийся пополам, чтобы поместиться в тесной палатке, кивает им обоим. Сакура предваряет его вопрос, нежно беря левую руку Наруто в свою, рассеянно потирая большим пальцем многочисленные мозоли на его ладони. — С ним все будет в полном порядке, — мягко заверяет куноичи, поднимая голову, чтобы посмотреть на старшего шиноби.

Джирайя тоже садится, убирая несколько прядей влажных светлых волос со лба Наруто. — Хорошо, — голос Саннина немного грубее, чем обычно. — Я бы скорее умер сам, чем не смог защитить сына моего друга.

Тень улыбки касается лица ирьенина, когда она переплетает свои пальцы с пальцами все еще находящегося под действием снотворного Наруто. Джирайя перенаправляет свое внимание на нее. — Сакура, — резко предупреждает он. — Я знаю, ты… расстроена, но не делай ничего опрометчивого, глупого или опасного. Не пытайся выследить его.

— Не волнуйтесь, — отвечает отступница, иронично ухмыляясь. — В этом нет никакой опасности.

Ночь необычайно холодная.

С другой стороны, Итачи сделал сознательный выбор оставить окно открытым, так что, возможно, он должен винить только себя в ледяной прохладе, которая проникла в комнату. Головная боль вернулась с удвоенной силой. Нукенин выключил весь свет, оставив зажженными несколько бесплатных ароматических свечей. Это единственное, что не будет раздражать его чувствительные глаза.

Учиха теряет счет часам, стоя перед окном наедине со своими мыслями, глядя на свое расплывчатое отражение.

А потом он моргает.

Она находится в центре номера, рядом со свечами. Яркие цвета жилета и волос — единственные детали, которые действительно выделяются в отражении напарницы. Зеленые глаза глубоко затенены до такой степени, что их почти не узнать, кожа бледная. Итачи поворачивается к ней лицом, и в течение нескольких мгновений они смотрят друг на друга. На этот раз куноичи совершенно нечитаема. Мужчине приходится подавлять желание спросить ее…

Как ни удивительно, Сакура первой нарушает молчание. — Снаружи, — голос настолько напряженный, что грозит сорваться. — Сейчас.

Возможно, он мог бы как–то достучаться до нее, попытаться уменьшить ущерб, который уже был нанесен, но Итачи понимает — им, так или иначе, придется поговорить. Учиха приподнимает бровь, внешне оставаясь таким же отстраненным, но при этом осознающий внезапное изменение в ее поведении. — Могу я узнать, почему?

— Потому что я не хочу, — ядовито шипит девушка, оглядывая их гостиничный номер, ее правая рука сжимается в кулак до побелевших костяшек, — чтобы кто-то или что-то помешало тому, что я собираюсь сделать.

В ту секунду, когда Итачи полностью материализуется на поляне, на которой они были ранее, нукенин чувствует, как шесть его ребер ломаются в одно и то же мгновение.

Сакура замахивается снова, ее глаза гневно сверкают. — Ну и когда ты планировал сказать мне, что собираешься убить моего лучшего друга? — Буквально выплевывает отступница, нанося еще один сокрушительный удар в челюсть, от которого Учиха едва успевает уклониться.

Боль в ребрах становится невыносимой, из-за чего Итачи кладет туда руку, чувствуя переломы. — Я не собираюсь драться с тобой, Сакура, — ровно отвечает он, исчезая из поля зрения как раз вовремя, чтобы избежать удара среднего размера дерева, которое она вырвала из земли, замахнувшись на него. Слишком поздно нукенин понимает, что никогда раньше не сталкивался с ней в бою.

Ирьенин не думает, что когда-либо чувствовала себя настолько охваченной яростью. На мгновение ей кажется, что она буквально видит красное, глядя на Учиху. — Да неужели? — Язвительно отвечает девушка. — Значит, ты не раздумывая разобьешь мне сердце, но драться со мной не станешь?

Скорее всего, это был намеренный выбор слов. Итачи делает паузу всего на долю секунды, сбитый с толку короткой фразой, потому что она не могла иметь в виду…

— Что… — начинает шиноби почти неуверенно, но прежде, чем успевает закончить предложение, он оказывается прижат к ближайшему дереву в удушающем захвате. Тело Сакуры прижимается к нему, удерживая на месте, она крепче сжимает его шею. На короткое время в глазах Итачи темнеет, но затем срабатывает инстинкт. Несмотря на личные желания, и, прежде чем Сакура успевает даже моргнуть, они меняются ролями: куноичи оказывается прижатой к дереву тощим, мускулистым весом его тела, что делает ее борьбу бесполезной. — Ты не понимаешь, — мужской голос превращается во что-то неузнаваемое, когда он прижимается к ней ближе, пока не чувствует, как партнерша затаила дыхание. — У меня не было выбора.