Это невообразимо трудно. Все, через что Итачи прошел в своей прошлой жизни, было ради Саске. Всё. Он любит своего младшего брата и сделал бы все, чтобы защитить его. Учиха всегда знал это, но… как бы ни старался, он не может отрицать, что со временем у него развились похожие защитные инстинкты по отношению к Сакуре. Это совершенно новые ощущения, которые сильно все усложняют, на долю секунды нукенин растерялся. Но он вернулся к Харуно, и на то была веская причина… Пока мужчина лечил ее руку, он не мог думать ни о чем другом, кроме Саске. Что делать в подобной ситуации?
Итачи — один из умных, если не самый, людей своего времени. Не нужно быть вундеркиндом, чтобы понять, что внезапное появление Саске в этом месте, безусловно, не является совпадением. Громкая, раздражающая красноволосая девушка из его команды, была сенсором, высокомерный ниндзя Тумана, похоже, обладал похожими навыками. Судя по темпу и тщательности их продвижения по болоту страны Молнии, младший брат был решительно настроен что-то найти.
И, судя по всему, этим чем-то оказалась Сакура.
Учиха понятия не имел, как ответить на ее вопросы относительно внезапного бегства. Мог ли он сказать напарнице о том, что его младший брат был поблизости, отчаянно преследуя ее, с предполагаемым намерением принять в свою маленькую… команду? Эта мысль оставляет горький привкус во рту, но в подавляющем большинстве случаев Сакура хотела бы пойти с Саске, если бы они столкнулись друг с другом — и… Ками, рассказать правду было бы правильным поступком, но Итачи не мог заставить себя сделать это по причинам, которые он не может понять.
Размышления над этим вопросом вызвали у него ужасную головную боль. Нукенин даже не понял, что заснул, пока его глаза не открылись, обнаружив отсутствие Харуно.
Последние слова Итачи были обращены к Саске. Потрясенное выражение лица его младшего брата было последним, что он видел в этом мире.
И теперь… достаточно необъяснимо, несмотря ни на что, они снова здесь. Саске выглядит еще более изможденным, чем во время их битвы, намного старше своих пятнадцати, почти-шестнадцати лет. Его глаза закрыты, грудь мерно поднимается и опускается. Нукенин заметил, что они оба спят и сидят в одной и той же позе: подтянув колени к груди и обхватив их руками.
На мгновение Итачи презирает Пейна и Конан всеми фибрами своего существа, потому что он не знает, что делать. Согласно последнему разговору с Мадарой, Саске знает правду о… обо всем, но сможет ли кто-нибудь справиться с неожиданной встречей прямо сейчас? Для них двоих было бы лучше, если бы они могли помириться, или если… Саске просто продолжал верить, что он мертв?
Это, вероятно, единственные вопросы, на которые Итачи не знает, как ответить.
Часть его хочет отвернуться, растаять и исчезнуть обратно в тени, потому что выражение лица Сакуры, когда она смотрит на Саске, охватывает такой широкий спектр эмоций, что он чувствует, будто вторгается в частную жизнь, просто глядя на нее. Она выглядит еще более ранимой и уязвимой, чем в ночь своего шестнадцатилетия, хотя сейчас не плачет.
Учиха признает, что мимолетно задавался вопросом о специфике отношений Саске и Сакуры, но… учитывая то, что он видит сейчас, больше не о чем размышлять.
Он разворачивается и уходит, определенно не чувствуя, как что-то неузнаваемое сжимается внутри.
К удивлению Итачи, партнерша возвращается примерно через пятнадцать минут. Она все еще выглядит бледной и немного потерянной — как будто только что увидела привидение.
Он пытается не замечать этого, когда поднимается, преодолевая расстояние между ними в несколько шагов, поправив ремешок сумки на одном из ее изящных плеч. — Что… — начинает она немного неуверенно.
На долю секунды Итачи обдумывает ситуацию. Это совсем не сложно — девушка уже смотрит на него снизу вверх, вопросительно наклонив голову под углом. Он мог бы положить руки ей на бедра и притянуть чуть ближе, наклониться на несколько дюймов, пока не сможет прижаться губами к ее губам…
Но потом он вспоминает Саске.
— Береги себя, Сакура, — тихо говорит мужчина, пряча руки в свой плащ Акацуки, чтобы предотвратить любое искушение сделать что-то неподобающее.
Возможно, это просто шок от недавней встречи с Саске, но куноичи недоуменно моргает. — Я… что? Ты…
Глубина ее замешательства заставляет Итачи на мгновение остановиться, он поднимает бровь. — У меня сложилось впечатление, что ты с моим братом…
Харуно резко отворачивается, ее волосы закрывают лицо, она начинает уходить, но в противоположном направлении от импровизированного лагеря Саске. — Нет, — резко отвечает девушка, избегая его взгляда. — Боже, нет.
Явно сбитый с толку, Итачи следует за напарницей, бросая последний долгий взгляд назад на поляну, где спит его младший брат. Если им с Саске суждено встретиться снова — что ж, сейчас неподходящее время.
Они идут в напряженном молчании еще час, пока не выбираются из болота в маленький пограничный городок. В любом случае, его вряд ли можно так назвать — это больше похоже на прославленную остановку для отдыха, с крошечной гостиницей и несколькими местами, где можно поесть. Итачи снимает им комнату, которая больше похожа на отремонтированный чулан для метел. Войдя в номер и закрыв за собой дверь, ирьенин поворачивается, внезапно выглядя достаточно разъяренной, чтобы попытаться выцарапать ему глаза. — Почему ты не сказал, черт возьми? Ты с самого начала знал, что он был там!
Едва сдерживаемый гнев в ее голосе на мгновение выводит шиноби из себя. Спустя мгновение он немного приходит в себя и выгибает одну бровь. — Если ты с Саске не… тогда я не понимаю, почему это так важно, — отвечает Учиха, сохраняя бесстрастный тон — будь он проклят, если скажет ей настоящую причину.
Прозвучавшее заявление заставляет Сакуру на мгновение остановиться, после чего она делает еще один шаг, глядя на него с яростью, которую он не видел раньше. — Ты боялся, что я… решу пойти с ним или что–то в этом роде? Это все?
— Как думаешь, — сардонически начинает Итачи, в кои-то веки теряя малую толику ледяного самоконтроля, — что произвело на меня такое впечатление?
Харуно смотрит на него несколько мгновений, выглядя так, будто у нее есть миллион вещей, которые она хочет сказать. Но, как ни странно, девушка отступает, снова отворачиваясь. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— На самом деле, я думаю, что имею.
В следующую секунду Учиха едва успевает поймать усиленный чакрой кулак, который был нацелен ему в лицо. — Я ненавижу его! — Не выдержала ирьенин, отпрянув назад к противоположной стене. — Но ты не понимаешь, не так ли? Это все его вина!
— Я… — осознав сказанное, Итачи смотрит на Сакуру, шаринган активируется сам по себе — Что?
Куноичи начинает сердито расхаживать по комнате, выглядя как тигр, запертый в слишком маленькой клетке. — Ты слышал меня, — шипит напарница. — Если бы он не был таким эгоистичным идиотом, который, черт возьми, стал предателем и ушел, тогда ничего этого бы не случилось! Никто из нас не отправился бы на миссию, чтобы выследить вас обоих. У Данзо не было бы возможности восстать, и даже если бы он это сделал, мы бы подавили мятеж и убили бы его жалкую задницу, и… Это все его вина!
Она поворачивается к стене, выглядя так, будто ничего так не хочет, как пробить ее насквозь. — Твоя логика ошибочна, — говорит Учиха, слова тяжело ложатся в пространство между ними. — Ты обвиняешь не того человека.
Сакура бросает на него стальной взгляд, уперев руки в бедра. — О, неужели? — Голос сочится сарказмом.
Итачи снова сокращает расстояние между ними, прижимая ее к стене. Даже гнева Харуно недостаточно, чтобы сдержать легкую дрожь дурного предчувствия, пробежавшую по спине. — Я убил свою семью, помнишь? — шипит он. — Я сказал Саске, что того, что он делал, было недостаточно. Я сказал ему сделать все возможное, чтобы стать сильнее — стать достаточно сильным, чтобы убить меня и отомстить за клан, который я убил так безжалостно. Саске лишь послушал меня. Из-за того, что он ушел и обучался у Орочимару, через два с половиной года он стал достаточно силен, чтобы убить меня. Если хочешь обвинить кого-то, Сакура, то это должен быть я.
