Розововолосая куноичи тяжело сглатывает и, до конца не осознавая, снимает облегающую черную перчатку с левой руки. Твердой хваткой она также снимает с пальца обручальное кольцо с изумрудом. Итачи выглядит почти пораженным, когда девушка вкладывает кольцо в его прохладную ладонь вместе с перчаткой. — Что-нибудь на память обо мне, — тихо комментирует Сакура, не в силах посмотреть ему в глаза. — Когда снова окажешься в Дожде и все такое.
Она видит, как в угольно-серых глазах Итачи отражаются воспоминания за последние три года (неловкие первые встречи; катастрофический первый поцелуй; первый раз; бесчисленные случаи, когда она заставляла его ходить с ней по магазинам; дождливые дни, когда он читал свои стихи, а она сворачивалась калачиком рядом, читая медицинские учебники; ночь в Стране Риса, когда они не спали всю ночь, разговаривая о своем детстве; и миллион других вещей, которые навсегда останутся в сердце). Спустя долгое мгновение, он снова обнимает ее, притягивая ближе. Сакура упирается руками ему в грудь, изо всех сил пытаясь отдышаться.
— Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть, — отвечает Учиха. На мгновение куноичи не может понять, всему виной ее воображение или шум дождя, потому что он действительно звучит подавленно, но…
Девушка встает на цыпочки, и Итачи наклоняется ей навстречу, после чего они долго и крепко целуются. В следующую секунду нукенин исчезает, оставляя после себя горсть пепла.
Сакура стоит несколько долгих минут, совершенно не зная, что чувствовать. Как раз в тот момент, когда дождь начинает усиливаться, она направляется обратно к тропинке, чтобы вернуться домой.
Коноха, два месяца спустя
Мягкие хлопья снежинок — наполовину снега, наполовину дождя, вероятно, полностью растают к ночи, о чем Саске, неизлечимый пессимист, с радостью напомнил ей этим утром. Ощущение волшебства улетучилось. Первые снежинки увлажняют волосы, охлаждают лоб и каждый дюйм кожи, с которым соприкасаются. Выйдя из узкой, извилистой тропинки, ведущей на вершину горы, Сакура немного запыхалась.
Камень ледяной и скользкий для ее обычных сапог на толстом каблуке, из-за чего девушка проявляет осторожность, пересекая тропу, проходящую через макушки уважаемых лидеров родной деревни. Харуно на мгновение останавливается, глядя вниз на каменные черты Четвертого Хокаге. С легкой улыбкой куноичи направляет взгляд на продолжающуюся работу над лицом Наруто, которая завершена только на четверть. Сходство между отцом и сыном поразительное. Если бы не мельчайшие различия, они могли бы сойти за близнецов.
На высоте Монумента ветер свистит в ушах так громко, что это почти причиняет боль. Сакуре требуется мгновенная концентрация, чтобы адекватно оценить расстояние между тропой и вершиной резьбы по подобию Пятой Хокаге. Несмотря на официальный запрет, ирьенин пришла сюда собраться с мыслями. Наруто как-то признался, что проделывает подобное постоянно, когда хочет серьезно подумать или побыть наедине с самим собой. Именно тот разговор двухдневной давности побудил ее искать это удаленное место.
Прыжок с тропинки не был чем-то чрезмерно нервирующим, но все же с легкой дрожью Сакура садится на гребень точно высеченных светлых волос Цунаде. Она прижимает ладони к камню под собой и глубоко выдыхает, глядя на деревню, которую так любила Сенджу и за которую она, все ее товарищи по команде и друзья были готовы сражаться насмерть. Покрытая тонким слоем снега полностью восстановленная Коноха выглядит обманчиво безмятежной. С этой впечатляющей точки обзора девушка может видеть все — Академию, где Ирука и Хината, должно быть, терпеливо обучают следующее поколение шиноби, и где Карин, вероятно, в своей стихии, не только обучая девочек специальным навыкам куноичи, но и объясняя, как лучше использовать чакру для отслеживания любого человека. Штаб-квартира Анбу, где Неджи, Шино и Сай должны работать над проверкой квалификации подающих надежды новичков сезона. Башня Хокаге, где Наруто, Саске и Шикамару, вероятно, рвут на себе волосы от скуки, просматривая огромные списки новых дипломатических дел, о которых нужно позаботиться. Вместе с руководством внешняя политика Конохи резко изменилась. И, конечно же, больница, гордость и радость Сакуры, сейчас отремонтирована, реорганизована и находится на пути к возвращению былой славы и репутации по части передовых медицинских технологий.
Харуно проводит холодными, почти онемевшими кончиками пальцев по камню под собой — бледная и обветренная, так непохожая на яркую, тщательно ухоженную блондинку с длинной шевелюрой, которой была Цунаде. Она счастлива здесь, в Конохе, одновременно ненавидя себя за это.
Куноичи смотрит на безымянный палец левой руки, на котором раньше красовалось обручальное кольцо. Это зрелище больше не вызывает слез — лишь… странное, глубокое чувство пустоты.
Итачи сказал найти его в Дожде, если — когда — она будет готова. Звучит невероятно просто, что совсем не так. Куноичи понятия не имеет, что делать. Вернуться в Коноху и жить так, как сейчас — мечта, ставшая явью. Харуно хотела этого с детства. Она представляла свою будущую жизнь такой, когда ей исполнилось пятнадцать: будучи наивным чуунином, расцветающей под опекой Цунаде и прославляющейся новообретенными навыками по-настоящему могущественной куноичи.
Рассеянно девушка протягивает руку, чтобы прикоснуться к протектору — совершенно новому, из чистого металла, который подарил Наруто на следующее утро после переворота. Большинство других ее друзей, бывших нукенинов, сожгли протекторы с высеченной линией поперек символа деревни, но Сакура забрала свой домой и положила у кровати. Слишком много воспоминаний, чтобы даже подумать избавиться от него.
Днем куноичи невероятно занята, консультируя Наруто, заботясь о различных пациентах и управляя больницей. Каждый вечер она, Саске и Наруто ужинают вместе, следующие несколько часов бездельничая и разговаривая. Это так… идеально, близко к счастью.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Всякий раз, когда Сакура думает об этом, чего старается не делать, кажется, что ей не хватает конечности… или чего-то еще, чего-то внутреннего и не менее важного. Сколько раз она ожидала увидеть Итачи в темноте своей квартиры? Сколько раз наблюдая за тем, как Саске использовал шаринган, она спотыкалась на ровном месте, весь остаток дня отвлекаясь сверх всякой меры?
Почему она не спала почти всю прошлую ночь, не в силах заставить себя не думать о прошлой зиме — почти идеальной зиме, которую провела с Итачи? Самые незначительные вещи напоминают о нем: первый снег пробудил воспоминания обо всех случаях, когда она пыталась — и потерпела неудачу — вовлечь его в битву снежками. Девушка не может пройти мимо витрин в книжном магазине, потому что они рекламируют новый сборник его любимого поэта.
Покинуть Коноху, новую, улучшенную и совершенно замечательную Коноху снова… Это причинит ей сильную боль, почти такую же глубокую, если не больше, чем в прошлый раз. В то же время, никогда не видеть Итачи, никогда больше не быть с ним…
Может быть, боль от их разлуки притупится еще через несколько месяцев. Может быть, куноичи научится по-настоящему жить дальше и в полной мере наслаждаться вторым шансом.
А, может быть, этого не произойдет.
И, что самое неприятное, хочет ли она этого вообще?
Сакура измученно вздыхает, от отчаяния запуская пальцы в свои длинные волосы. Ветер стал еще холоднее, чуть ли не царапая лицо и вызывая на глазах слезы.
Как только к ней возвращается часть самообладания, розововолосая куноичи кладет обе руки плашмя на монумент. Рассуждая логически, она знает, что это просто необычайное сходство, в котором нет ничего от сердца, души и отношения Цунаде, но…
Новая волна отчаяния захлестывает девушку, заставляя чувствовать себя потерянной и несколько обделенной.
— Что бы вы сделали, шишо? — Шепчет Харуно. Вопрос, обращенный к человеку, которого она уважала больше всего на свете, почти теряется в вое ветра. — Пожалуйста, мне нужно что–нибудь — что угодно — чтобы продолжать, просто дайте мне какой-нибудь знак…
