© Объедкова Ирина Владимировна, 2022 г.

Англия 1789 год

Никто не думал, что дело обернется таким образом. Решили – обойдется. Даже пару лет назад, когда ситуация стала совсем критической, посчитали – выдержат, сдержат, решат мирным путем. Никто не желал предпринимать радикальных мер, даже когда они были нужны. А ведь если осмелились, возможно, Людовик остался бы на престоле, а они – у власти. И продолжили бы руководить страной до самой смерти, пока им на смену не пришли другие – дети и внуки. Править с таким королем – одно удовольствие.

Если бы тогда кто-то рискнул все изменить, принять новые законы и исправить ситуацию, возможно, не было бы революции. Но опасались, вдруг наоборот – эти законы ее только ускорят? Тогда прекрасная жизнь закончится еще раньше. Жаль, что нельзя вернуться назад и попробовать другой сценарий. А потом еще и еще. Пока не придешь к нужному результату.

Ведь в тот раз он не угадал. Не угадал как многие рядом с ним, и выбрал неверный путь. А теперь расплачивается: вынужден прозябать в этой холодной стране практически без денег.

Были те, кому повезло – они покинули Францию раньше, чем все началось, успев вывезти часть накопленного. Но кто-то сглупил – не получил ничего, или погиб. Хотя сейчас, живя в забвении, он не знал, какой из исходов лучше.

Взять хотя бы его племянника – незавидная ему досталась доля. Интересно, где сейчас его хорошенькая вдова? Где они все – девочки школы «Белая лилия»? Их надежда, взращиваемая годами. Кто-то оставил ремесло, выйдя замуж в далекой стране, когда тут все началось, кто-то выполнял приказы короля и приближенных до последнего, до того самого момента, когда они перестали приходить. Но и те устроились неплохо – любимые фаворитки, теперь уже не имеющие никакой цели, кроме как удачно свершить свою судьбу, вышли замуж или стали постоянными любовницами.

А Сандрин Вилье? Похоже, она на другом конце света. Именно оттуда пришло ее прошение. Америка, кажется. Только он не успел увидеть, какая из них. Людовик тогда удовлетворил просьбу, вернул титул ей и даже мужу – монарху хотелось почувствовать, что он еще что-то может, принять решение. Хотя какой прок от этого титула на том конце света? Да и здесь – еще меньше. Вернуться во Францию она все равно не рискнет – не настолько глупа. Получить назад все полагающееся мужу не сможет, да и что там осталось… Этот хитрец продал все задолго до своего бегства. Только деньги так и не нашли. Интересно, где богатства сейчас? Утонули с ним или спрятаны до лучших времен во французской земле? И в том и в другом случае они уже никому не принесут пользы, разве кто случайно наткнется на эти сокровища. Но судя по тому, что сейчас творится в его отечестве, ничего путного с ними не придумают. Ну не верил Сеар, что человек, ни разу не державший в руках больших денег, сможет правильно ими распорядиться. Спустит в кабаке или в карты, бросив работать и начав жить не по средствам. Даже детям ничего не оставит. Нет, правила обращения с накоплениями надо прививать годами. Даже равные ему не всегда знали как поступать, спуская на ветер все до последнего; а уж что взять с какого-то клошара.

Как искали эти деньги тогда, что только ни делали, но все тщетно. А был ли смысл? Сеар даже свое забрать не успел, не говоря об остальном – все ждал, что образуется.

В дверь настойчиво постучали и первым желанием было не открывать, но герцог не какой-то малодушный крестьянин, чтобы прятаться за створкой.

Сеар распахнул дверь и недовольно спросил:

– Что еще?

– Мистер Берч просил напомнить, что вы должны ему за шейные платки.

– Я же сказал, все отдам!

– Так все сроки вышли, – помощник галантерейщика явно боролся с собой. С одной стороны ему не хотелось грубить знатному человеку, с другой – хозяин отправил его сюда с определенной целью и вернуться ни с чем, значит подвергнуть себя риску потерять работу.

– Все верну! – рявкнул Сеар и захлопнул дверь.

Каждый день одно и то же! Портной, хозяин кабака, бакалейщик, сейчас вот этот, галантерейщик. С утра ходят, ходят каждый день, словно другой работы нет! Да, он обещал отдать все еще две недели назад, но что делать, если средств так и не появилось? А скоро к ним присоединится хозяйка дома, где он снимает комнаты, и список будет полным.

Стук повторился, потом стал настойчивей. Сеар решил не открывать. Он все сказал этому наглецу, а если тот не понял с первого раза – его проблемы, он, Сеар, герцог и не намерен повторять по несколько раз. Разве могло такое случиться в его родной Франции – да никогда в жизни! Хотя все тоже привыкли брать в кредит, и многие его не возвращали.

Да и если честно – бедствуют, что ли, эти лавочники?! Клиентов пруд пруди, пусть требует оплату с того, кто рангом пониже. А что касается его – должны гордиться тем, что обслуживают такого человека как герцог Сеар, а эти еще и денег требуют.

О том, что многие прогорели из-за таких невозвращенных долгов, Сеар предпочитал не думать, полагая, что если боишься все потерять, не нужно прыгать выше головы и пытаться прислуживать знати. Обслуживай кого попроще – и горя не знай. У простого люда всегда деньги имеются. Уж сколько ни душили податями и налогами, а они знай, живут, выкручиваются. Еще и бунтом на короля пошли. А все от свободного времени. Были б заняты, не лезла бы глупость в голову.

Но с этой ситуацией надо что-то делать. Не пристало ему каждый день выслушивать под своей дверью упреки.

Сеар оделся и вышел на лондонскую улицу. Город давно проснулся и спешил по делам, вечно занятой, вечно суетливый. И он явственно ощущал себя лишним в этой суматохе. Никаких целей, никаких перспектив. Быть может, стоит уехать? Лондон так и не стал ему родным, не принял его, да и он сам не любит этот город. После летних садов Версаля все здесь казалось ему серым, после веселых королевских приемов – унылым и чопорным.

Только вот куда податься? Где его ждут? Он не мог вспомнить такого места. Хотя… есть один город, где бы он очень хотел оказаться. Только дорога туда не близкая. Ну ничего, он никогда не искал легких путей. Ведь только трудный путь ведет в вершине.

Новая Шотландия 1789 год

– Где она? – Анри строго посмотрел на горничную и снова задал свой вопрос: – Где она, Арлет?

– О сэр, я же сказала, что не знаю… – Арлет опустила голову и покорно взглянула на него снизу вверх.

Грош цена этой покорности! Анри точно знал. Не далее как неделю назад ему стало известно о беременности жены, а сегодня уже она вскочила на лошадь и куда-то уехала. Ни свет ни заря. И пусть погода в начале июня установилась отличная, ее положение не благоприятствовало долгим прогулкам.

Анри покачал головой от осознания того, что Сандрин осталась все такой же, как и была: дерзкой своенравной девчонкой.

Уже столько лет они были женаты, но он ни на миллиметр не приблизился к пониманию того, как удержать дома собственную жену. Хотя ему было оправдание: несмотря на давность их брака, жили вместе они не так долго. Конечно, в этом была целиком и полностью его вина, но должен же он был хоть чем-то себя оправдывать.

Вот и Арлет Сандрин наняла явно для того, чтобы заполучить союзника в хранении секретов. Разыскала бывшую горничную в Канаде, куда та перебралась вместе с мужем, и предложила работу.

О том, что эта девушка снова будет работать на него, Анри узнал практически сразу, после новости о беременности Сандрин. Как оказалось, его жена занялась поисками почти сразу как они стали жить вместе как муж и жена. И ее старания – кто бы сомневался! – увенчались успехом.

Она сообщила ему, что берет на службу Арлет, утром, следующим за днем, когда поведала о беременности, после очередной безумной ночи. И уже тогда он насторожился. Конечно, Сандрин объяснила, что это исключительно потому, что Арлет уже имела опыт ухода за детьми, родив четыре года назад дочь. Анри подозревал, что Сандрин сведуща в этих вопросах не хуже Арлет. Да и почему именно она? Вокруг полно женщин, имеющих детей. Так нет же, не поленилась, отыскала именно бывшую горничную.