Меня подняли в несколько рук, подали чемодан. Сердце колотилось очень быстро, но ровно. Выдохнув несколько раз я ненавистью уставилась на первого сидящего дяденьку. Заговорили мы разом и на очень повышенных тонах.

– Вы тут обалдели что ли?

– Да Вы чуть технику дорогую не разбили!

– Весь коридор занять в темноте!

– Вы съёмку срываете!

– Да какого черта, это мой номер!

И действительно, в конце стола была дверь моего номера, на неё опирался товарищ невзрачной наружности в турецком свитере с ромбами – привет из 90-х годов, как только сохранил! Чуть дальше по коридору за его спиной открылась дверь и кто-то очень похожий на очень известного актёра спокойно спросил:

– Ещё дубль?

Оттолкнув любителя турецких свитеров, я быстро открыла дверь ввалилась вместе с чемоданом в номер. Пришлось некоторое время посидеть и успокоится.

Номер стандартный, но светлый, чистый, балкончик крохотный, но зато вид! Вся набережная как на ладони и закаты тут будут…

Отправила мужу пару снимков номера и видов, разложила вещи, постояла под душем. Все это время за дверью было очень тихо. Переоделась, включила и выключила телевизор, ещё немного просто посидела в тишине. Чего я стесняюсь, в конце концов «тварь я дрожащая или право имею»? Я же к морю приехала и кофе хочу. За дверью в коридоре никого и ничего не было, естественный свет проходил через верхние мансардные окна. Я чуть-чуть постояла возле номера-люкса, подслушивая под дверью, – ничего.

Медленно прошла по коридору, везде горел мягкий верхний свет, ни намёка на чье-либо присутствие. Сбежала по лестнице на первый этаж, вылетела на брусчатку двора и побежала через парк к началу Косы, я уже слышала море – лёгкие пенистые бурунчики ждали, когда их коснуться мои руки.

Сумерки первого отпускного дня были совсем серые – море, песок, небо – все было совершенно одинакового стального серого цвета, и даже листья почему-то перестали выглядеть зелёными. Публика на берегу гуляла разномастная и успешно создавала ощущение раздражённой растерянности. И отдыхающие, сидящие не брёвнышках, и гуляющие вдоль кромки воды усиленно демонстрировали полную отстранённость – не вижу никого, кроме моря!

Было воскресенье и подавляющая часть прогуливающихся заполняла лёгкие целебным морским воздухом в последние минуты перед отъездом… Я со своими восторгами была здесь несколько неуместна, у всех отдых заканчивался, а у меня только начинался. Но волны ласково шумели и чуть слышно шелестели осоки, морской воздух будоражил, влажный песок легко пружинил под ногами, лёгкий вкус соли на губах, а лицо охлаждала тонкая маска из водяных капелек… В номер я вернулась часа через три, стало уже темно, да и надо было хоть что-то поесть. В отеле и на этаже оказалось удивительно тихо, даже в бассейне был технический перерыв и никто в плавках не топтался.

В день приезда ужинать в номере было бы обидно и я пошла в ресторан отеля. Основной зал пуст, но выбрать место не получилось, все столики предназначались только для утреннего пользования, а застеклённая терраса, где десятилетие назад мы с мужем провели столько милых вечеров часто единственными гостями, оказалась забита почти под завязку.

Свободным оказался только один стол, второй от входа, возле панорамного окна, но с одним большим недостатком – в соседях у меня оказалась та самая киногруппа, с которой я так близко познакомилась. Господа явно очень сильно устали и к моему приходу активно восстанавливали силы при помощи водки и, кажется, томатного сока. Они вливали в себя рюмку за рюмкой не ослабляя темпа, и так упорно и методично, как будто забивали сваи.

Пока я изучала меню, мне удавалось игнорировать их внешний вид и поведение, но сделав заказ, я поняла, что девать глаза мне просто некуда. Днём через панорамные окна чудесно наблюдать курортную жизнь, но сейчас за окном темнота, только два фонаря освещают детскую площадку и небольшую часть пустой набережной, а в огромных окнах отражается только зал ресторана, придётся пялиться на пьяную компанию в ожидании неприятностей. Не соблюдая никаких приличий, я медленно рассматривала тех двоих, что сидели лицом ко мне.

Господин в турецком свитере (надо же, даже к ужину не переоделся!) почему-то трижды отражался в окне и по-прежнему имел крайне неприятный вид: череп лысоватый, плотно обтянут сухой, почти пергаментной кожей, уши круглые, небольшие, и на фоне нездорового и недоброжелательного лица очень привлекают к себе внимание. Общий вид у дяденьки очень угнетённый и водку он заедал макаронами, пардон, пастой. В голове, не совсем к месту, немедленно всплыла известная кинематографическая фраза «А в тюрьме сейчас макароны!».

В этот момент этот любитель простой ресторанной еды поднял глаза, светло-серые, взгляд внимательный и такой безотрадный, как если бы человек уже исчерпал свой лимит на счастье и ждёт его только горе лютое… Аж сердце сжалось от нехорошего предчувствия и я быстренько уставилась на его соседа.

Этот персонаж был гораздо живее и на фоне первого, безусловно привлекательнее. Одет, правда, не по сезону, в яркую полосатую футболку с пальмами, но зато лицо румяное, и, несмотря на солидные мешки под глазами, довольное и даже динамичное. Он все стремился вовлечь сидящих за столом в обсуждение какого-то профессионального события дня, но народ вяло кивал, а его сосед никак не реагировал. Только иногда вскидывал голову и с внимательной тоской смотрел в мою сторону, вроде бы старался что-то вспомнить. Кажется моё любопытство может выйти мне боком.

Наконец официант принёс заказанный бокал белого вина, ожидая пока приготовят лосось по-велингтонски (исполнение первого клятвенного обещания – в отпуске на море есть только рыбу и овощи), я обратила внимание, что на низком узком подоконнике возле моего стола, и возле стола киношников, и со стороны улицы на детской площадке на освещённом кусочке – везде стояли мои новые «знакомцы» – маленькие пирамидки в три камушка. В основании тёмный, но скорее серый, чем чёрный, широкий, как пластина, средний объёмный, как яйцо, и светло-серый, верхний – маленькая галька серый с желтоватыми вкраплениями. Если отнестись серьёзно к этим каменным мини – инсталляциям, то можно подумать, что по периметру отеля кто-то очень настойчивый разместил немалое число амулетов.

Позже, устраивая тёплое гнездо из четырёх подушек и двух одеял – я решительно оставляла окно на ночь открытым , но замёрзнуть под утро не хотелось,– я все размышляла о количестве каменных пирамидок, распространённых по всему отелю, о предпочтительном выборе серого цвета и необходимости такого количества защитных амулетов, ведь это явно были не просто инсталляции…И почему камни не падали, чем они скреплены? Шум моря мягко убаюкал меня, изгоняя мысль, а не мешает ли магическому амулету применение клея или эпоксидной смолы?

Утро выдалось таким ясным и ярким, как с только что отпечатанного рекламного плаката. Небо насыщенно голубое, море шумливое и с разными оттенками зелёного, «барашки» пушисто-белые. И только внешний вид вездесущих утренних бегунов на набережной не позволял полностью поверить прекрасной погоде – господа и дамы натянули капюшоны и закутались в шарфы, многие в перчатках. Диктор местных новостей бодро проинформировал, что утренняя температура не более 3 градусов тепла, но днём разогреется до привычных летних показателей.

Время завтрака гуманно было растянуто на целых четыре часа, с семи до одиннадцати, можно было не торопиться, поваляться, переключая каналы, позвонить мужу, не торопясь «навести красоту» после душа, поболтать с коллегой по пустяковому рабочему вопросу…чудесное утро!

В ресторане, поедая пышный омлет, я все рассматривала официанток сегодняшней смены, пытаясь определить, кто из них так сильно увлёкся магическими ритуалами.

Двух парней с независимым видом складывающих скатерти со свободных столов я решила в расчёт не принимать, а девочки были очень похожи друг на друга. Преимущественно низкорослые и плотненькие, все в белых блузках, длинных чёрных юбках, бордовых фартуках, на голове плотно прилегающие чёрные шапочки, так, что не разглядеть волос, на лице обязательные и в этот год медицинские маски – словом, никаких отличительных черт, просто не за что зацепиться. Они толпились возле выхода, демонстрируя друг другу что-то в своих телефонах, негромко, но активно обсуждая. При появлении администратора мгновенно рассыпались по залу, деловито собирая посуду. Работы у них было достаточно.