Опускаю мимолётный взор на его дорогие ботинки из мягкой кожи и тотчас его отвожу… Как и не было нашего прошлого… И не было этого парня. А вместо него рядом сидит богатый успешный американец… Он ведь всю жизнь стремился к этому.
– Ты бы мог привезти Никиту вечером? Я пока отдохну и приведу себя в порядок.
– Конечно, мог. Но я бы хотел пригласить тебя в гости. Когда тебе еще выпадет возможность побывать у меня в гостях?
«А жена не будет против?», – вертится на языке. Ну какие гости? Нам надо поскорее возвращаться в свои жизни и забыть обо всем, как о страшном сне!
– Не сомневайся, Злата. Никитушка будет доволен, честное слово. А о Габи не беспокойся… Пока у меня гости, она съехала. Я Степку в гости позову. Помнишь моего брата?
– Помню. Ну… хорошо. Если это будет удобно, я приеду. "Куда эта мадам, интересно, съехала?".
– Злата, а где Мирон? – неожиданно произносит Никита. – Ирина Максимовна сказала, что вы были женаты.
«Да, мне пришлось выйти за него, потому что я не хотела рожать ребенка вне брака. А в браке он унижал и бил меня. Я не выдержала, когда Никитушке было два месяца – ушла с огромным фингалом под глазом и больше никогда не возвращалась… А злость он вымещал, потому что я его не любила… Мирон всю беременность упрекал меня за чужого сына».
– Мы развелись. Он тоже оказался, в некотором роде, чайлдфри, – сухо бросаю я. – Только понял это уже после рождения сына.
– Мне очень жаль. Правда, – бросает на меня короткий взгляд Никита. – Вот мой адрес. Если нужна какая-то помощь, звони. – Он протягивает визитку, паркуясь возле подъезда бабули.
– А у меня нет телефона, Никита. Разбился при задержании.
– Даже старого нет? Кнопочного? Ну хотя бы для связи…
– Старый где-то дома есть, не волнуйся. Такси вызвать сумею. Ждите меня в шесть часов, – киваю и выхожу из машины…
Никита.
Я идиот. Высокомерный дурак и жестокий гордец, вот кто я! Вот зачем я сказал Злате эту форменную глупость? У нее потрясающий сынишка. Я и мечтать о таком боюсь, но вместо этого я сказал чушь про чайлдфри. Наверное, в Америке я искренне считал себя таким. Я не хотел детей, потому что рядом не было ее… Вот в чем корень всех бед. Я хотел сделать ей больно. Уколоть за все те чувства, что испытывал, когда она вышла замуж. Помню, как Роберт рассказал мне об этой чертовой свадьбе. И чувства свои помню… Они и сейчас вернулись, как снежная лавина. Обида, боль, гнев, непонимание… За что она так поступила со мной? Целовала и говорила, что любит, а потом спешно вышла замуж за этого напыщенного придурка.
«– Она выходит замуж, Никита. О свадьбе трубит весь город. Странно это все…»
«– Почему, Роб? – с трудом подавляя эмоции, спросил я».
«– Ее папу таскают по допросам. Даже не знаю, удасться ли ему выпутаться из этой ситуации. А у Златы свадьба… Как-то слишком быстро. Может, она…».
«– Мне все равно, Роб. Я здесь и у меня получается закрепиться в одной компании. Мне надо думать о будущем. Я хочу зарабатывать и ни в чем себе не отказывать».
Тогда мои слова были такими… И мои мечты сбылись. Я хорошо зарабатываю. И я крутой стартапер. Моим приложением пользуются миллионы людей по всему миру. Наверное, я многое могу купить… И я счастлив. И мой успех со мной разделила Габриела. Она была рядом, когда я не поднимал головы, сидя над программой. Она носила мне гамбургеры, когда приложение давало сбой и мне приходилось запускать программу снова… А теперь… А теперь я не чувствую, что все это нужно. Да, множество людей сравнивают цены на один и тот же товар, используя мое гребаное приложение, и в глазах матери и брата я умница и человек, добившийся всего, чего хотел, но… Почему всегда есть дурацкое «но»? Ты чего-то не достиг или достиг слишком многого, упуская важные житейские мелочи? Получается, так? Крепко сжимаю руль, съезжая на проспект Мира. Работу никто не отменял, да и Габи… С ней надо поговорить. Какими бы ни были наши отношения сейчас, я не могу делать вид, что ее нет…
В кабинете меня ждет Степка. Брат в этом году закончил факультет программирования и программного обеспечения и ждет с нетерпением моего возвращения в Америку. К большому неудовольствию мамы, между прочим…
– Привет, Ник. Опаздываешь? – важно произносит он, пожимая мне руку. Высокий, широкоплечий, он производит впечатление серьезного парня, а не мальчишки, которого знала Злата. Вот опять я о ней думаю… И о своем обещании позвать брата в гости тоже.
– Степка, ты помнишь Злату? – вместо приветствия произношу я.
– Конечно. А что случилось?
– Так получилось, что я помог ей и ее сыну. Она приедет за ним вечером. Ты не хочешь приехать в гости? Ну… Я пригласил ее и теперь…
– И теперь трусишь? – улыбается Степка. Ясновидец долбанный! – Ее мальчишка у тебя дома? Офигеть!
– Сам не знаю, зачем позвал ее в гости. И таких наговорил глупостей.
– Господи, Ники, глупость – это твое второе имя. Начать можно с того дня, когда ты свалил в Америку без объяснений, а продолжить твоей женитьбой, – закатывает глаза Степка. – Приеду, конечно. А наша миссис ее не выгонит? Где она, кстати?
– Как узнала, что в нашем доме будет ночевать ребёнок, ушла в гостиницу.
– О боже… Лишь бы не вернулась домой вечером. Может, позовем Роберта? Посидим в непринужденной обстановке, поболтаем…
– У нас разные жизни, Степка. Я помог ей и на этом все. Единственное, чем я еще попробую помочь в память о былом – разобраться с ее бывшим мужем. Почему он не участвует в жизни сына и жены? И почему…
– Не лезть к ней, вот, чем ты еще можешь помочь, Ники. Ты упустил Злату, ясно тебе? Уехал и не объяснился. Она вышла замуж, потому что тебя не было рядом. Она ничего не должна тебе и не виновата ни в чем. Ясно тебе!
– Да ясно, чего ты разорался? – вспыхиваю я. Степка стал важный – палец в рот не клади.
– Не береди ее раны, не подчеркивай, какая сейчас между вами пропасть. Она никто, а ты все… Ей и так больно все это видеть. Тогда все было по-другому. Вспомни, каким ты пришел в ее дом, а теперь… Падать с пьедестала очень больно, Ники.
– Какой ты стал умный, я погляжу. Вечером приедешь?
– Конечно. Надо же кому-то следить за твоим языком.
Злата приезжает ровно в шесть вечера. С домашним пирогом на пластиковом подносе, счастливая и домашняя до дрожи в коленках… Никитушка выскакивает навстречу, заслышав шум в прихожей. Обнимает мать за колени и тараторит без умолку:
– Мама, у Никиты такой большой телек. Давай мы тозе купим такой?
– Хорошо, сынок. Никита, возьми пирог. Спасибо за приглашение, – смущенно шепчет она, оглядывая дом. – У тебя очень красивый дом, уютный и стильный. – Добавляет, сбрасывая ботинки и снимая куртку. На ней мягкое вязаное платье, волосы собраны в низкий хвост, на лице нет никакой косметики…
– Проходи, Злата. А вот и мой брат. Посмотри, какой мужчина вырос?
– Здравствуй, Злата. Рад тебя видеть. А что за пирог? – неожиданно спрашивает Степка. Еще хотел следить за моим языком!
– Зебра. Надеюсь, что вышло вкусно.
– Ну, проходи. Я покажу тебе дом, а потом поужинаем, – усмиряя дрожь от волнения, произношу я.
За окном мелькают огни фар подъехавшего такси. Мне не надо гадать, кто вернулся домой… Габи… Она весь день где-то пропадала и сейчас, именно сейчас, решила вернуться! Ну почему сейчас? От досады хочется топнуть ногой, но я делаю вид, что ничего не случилось.
– Упс! – многозначительно произносит Степка.
– Помолчи, – рычу я, завидев в сумраке фигуру жены.
Двери распахиваются и на пороге появляется Габи…
Глава 8.
Злата.
Мне бы всучить Гончарову блюдо с пирогом, забрать Никитушку и свалить из его дома, только меня и видели! Но внутри поднимает голову странный протест. Правильно отец говорил: «Ты Белоцерковская!». Почему Никита решил, что у меня все плохо? Спаситель хренов… «А разве у тебя все хорошо, Золотко?», – противным старческим голосом бормочет внутренний голос. А разве нет? Да, Никита разбогател, женился на красивой женщине, обзавелся хорошей машиной и дорогой одеждой, новым загородным домом, а ты-то что? Кем стала ты, Злата? Несчастной матерью-одиночкой, живущей с бабушкой и перебивающейся от зарплаты до зарплаты? Черта с два! Он не будет так обо мне думать! И эта его… фифа тоже.