Перед ними снова представал Знайка, одетый то в свинцовый скафандр с надписью "Знайлер", то в щеголеватую военную форму под именем партайгеноссе Знайлица, то в виде огромной летучей мыши Знаймана, то вообще в виде робота X-Знайки. Призывы его снова были обращены то к толпам сторонников, то к кучкам врагов, то к огромным лупоглазым осьминогам, то просто к холодному космическому пространству.
- Да, этот твой Знайка изрядный фрукт,- задумчиво проговорил Спрутс, лицезрея после очередного перехода клубящуюся перед ним гигантскую амебу в очках.
- Знайка, конечно, не сахар, но он в глубине души добрый. Еще неизвестно, какими мы могли бы быть,- возразил Незнайка.
Амеба громко рыгнула и протянула к путешественникам сизые псевдоподии.
- Возвращаемся,- скомандовал Спрутс,- ставь рычажок вот сюда...
Осторожнее!
Но было поздно. Незнайка задел широким рукавом маленький тумблер, раздался щелчок, и началось нечто невообразимое.
Мир словно размазался, перед глазами поплыли разноцветные полосы и узоры. Гудение машины перешло в противный свист, проникающий, казалось, до мозга костей. Земля под машиной, похоже, исчезла, уступив место бурлящим темным облакам. Незнайка почувствовал, что его лицо раздувается во все стороны, а ноги становятся тонкими, как спички.
Он повернулся к Спрутсу, чтобы поделиться впечатлениями, и в ужасе отпрянул. Спрутс выглядел как обычно, за исключением одной детали- вместо носа на его лице красовался огромный слоновий хобот.
Судя по тому, с каким испугом Спрутс отшатнулся от Незнайки, тот выглядел не лучше.
Старая не глядеть на перепончатые лапы, в которые превратились его руки, Незнайка перещелкнул обратно злополучный тумблер, поставил рычажок на исходную позицию и снова грохнул оглушительный гром.
Перед путешественниками вдруг на секунду показались тысячи вариантов их же собственных изображений, по сравнению с которыми метаморфозы Знайки были добренькими карикатурами. Разум Незнайки помутился, но невыносимое видение, к счастью, быстро пропало.
Машина выключилась сама.
Незнайка с трясущимися руками и лицом слез с машины. Спрутс сполз за ним. Они опасливо осмотрели себя и друг друга, но, убедившись, что их обычный облик восстановился, шумно вздохнули и повалились на траву.
- Ужас какой!- сказал наконец Незнайка.- Ужас, во что мы ввязались!
- Да уж,- откликнулся Спрутс,- больше я в эту машину ни ногой.
Это не машина времени или чего она там машина, это... не поймешь даже, чего это машина. Какой она тебе клюв приделала- страшно было смотреть! Я чуть в обморок не упал.
- А ты с хоботом своим тоже красавчик! А Знайка-то, Знайка! Видел бы он себя со стороны!- вдруг истерически засмеялся Незнайка.- А если мы попробуем...
- Нет уж, хватит!- одернул его Спрутс.- Запомнил место? Давай забросаем машину ветками и пошли отсюда.
Незнайка продолжал безостановочно хохотать, но к панели управления больше не полез и стал помогать Спрутсу маскировать машину.
Название учреждения, в котором выдавались "разрешения в виде особого исключения", было длинным настолько, что вывеска, его содержавшая, превышала человеческий рост. Часть слов была почему-то заклеена липкой лентой. Из названия следовало, что учреждения называется "министерством" и что там занимаются "всесторонним повышением" и "всемерным углублением", а также "комплексными вопросами управления" и "межведомственными согласованиями".
Вход в министерство представлял из себя пять огромных тяжелых парных дверей. Открыта была, правда, только одна, крайняя, а затем еще требовалось найти следующую открытую дверь, которая располагалась отнюдь не напротив первой, а как раз на другом конце дверного ряда. Путешественникам по неопытности пришлось подергать за все двери.
- Пропуск,- остановил их коротышка в фуражке.
- Мы хотим...
- Пропуск.
- Но мы ненадолго.
- Вы к кому?
- Мы еще не знаем. Видите ли, дело в том...
- Пропуск.
Никакие уговоры на коротышку в фуражке не действовали. На фертинги он тоже не реагировал. Вернее, брал их, но путешественников внутрь не пускал. Впрочем, фертинги немного смягчили привратника: он объяснил, что следует заказать пропуск в бюро пропусков, расположенном в другом конце здания.
В бюро пропусков вышла новая заминка. Оказывается, нужно было позвонить кому-то из министерства, а для этого нужно было иметь там знакомых. Знакомых чиновников, конечно, не имелось.
Спрутс крепко призадумался, но навскидку ничего путного не смог придумать. Незнайка предложил погулять на улице, так, мол, легче думается, мысли интересные приходят. Гуляли вокруг министерства, разглядывая украшавшие его барельефы. Барельефы навевали целое море этих самых мыслей, так как на них были изображены довольно замысловатые сюжеты. На одном одетый в живописные лохмотья тип запускал руками в полет космический спутник, на другом через автомобильную покрышку были просунуты снопы пшеницы и знамена, на третьем двое детей с автоматами в руках сосредоточенно вглядывались вдаль, видимо, готовясь пристрелить неосторожных прохожих.
Наибольшее впечатление производила лаконичная композиция из двух коротышек в трусах, закалывающих друг друга штыками.14)
- Незнайка, мы, кажется, нашли проход,- вдруг прервал эстетические открытия Спрутс,- гляди.
Оказывается, с задней стороны министерства была дверь без вывески, через которую так и сновали коротышки с портфелями. Спрутс, сделав Незнайке знак следовать за ним, смело вошел в эту дверь. Она тоже была снабжена привратником, но тот ни на кого не бросался, а сидел на стуле и лишь сонно косился на проходящих.
Всего-то навсего ему нужно было кивнуть, как старому знакомому.
Спрутс и Незнайка попали в вестибюль, как раз за спиной первого привратника. Вестибюль был украшен статуями Всезнайки в бухгалтерских нарукавниках и с папкой в руках, а также еще каких-то личностей, вооруженных канцелярскими принадлежностями. Именно вооруженных, поскольку все как на подбор статуи изображали плечистых и могучих коротышек и канцпринадлежности, даже те, которые были едва заметны в их громадных кулаках, торчали как изготовленные к бою штыки.
