Поттер качает головой, обменивается с Драко недружелюбными взглядами и взмахивает рамкой.

— Я передам его подпись. Ту, что нашли в его голове, уже записали в Контроль. Если заклинатель применит чары на территории Англии, мы об этом узнаем.

Грейнджер кивает:

— Спасибо, Гарри.

Пока они обнимаются, Драко с раздражением разглядывает потолок. Когда Поттер прижимается щекой к ее макушке, очки у него сбиваются.

— Надеюсь, ты останешься в Англии. Мне не нравится, что ты одна, когда вокруг опасно.

— У меня все хорошо. — Ее рука ободряющим жестом проходит по его спине, и они разрывают объятия. Поттер, вновь наградив Грейнджер одним из арсенала своих выразительных взглядов, оборачивается к Драко.

— Малфой.

— Поттер.

Придурок со шрамом вытаскивает палочку и, крутанувшись, исчезает.

— Забавно вышло. Чуть сам себя не проклял.

— Кое-что никогда не изменится, — негромко замечает Грейнджер, переводя внимание на него.

— Хватит смотреть на меня как на инвалида. — Она притворяется, что не понимает. — Ты приглядываешься. Как будто я хрустальный или не понимаю базовых понятий. — Драко терпеть не может этот взгляд: возникает желание стереть его с ее лица.

— Ничего подобного. Я просто волнуюсь из-за того, что он сказал, потому что ты не помнишь прошедший год. Я не хотела, чтобы ты ему верил, потому что тебе не хватает воспоминаний, чтобы думать иначе. Насчет того, что он сказал.

Насчет того, что она с ним лишь из-за стремления помочь всем и каждому. Что он давит на жалость, поэтому Грейнджер не уходит — а до него самого ей дела нет. Эта мысль мгновенно выводит из себя, но Драко заталкивает ее поглубже. Да и верится с трудом. Разве что Грейнджер спит с каждым, кого жалеет, но он не позволяет этой мысли развиться. Да, он многого не помнит, но иногда ловит ее взгляды — и их достаточно.

— Да какая разница. Я все равно через пару часов забуду этот разговор. Или через день.

— Разница есть. Мне — есть.

Драко наблюдает за тем, как она обводит края фотографии, пересматривая сценку.

— Он на тебя запал.

— Гарри? — Грейнджер улыбается, словно ушам своим не веря. — Нет. Мы просто близкие друзья.

— Тогда почему он меня ненавидит?

Она быстро облизывает губы и глубоко вдыхает.

— У нас очень… сложное прошлое.

Драко пристально изучает ее, сложив на груди руки.

— Мы были врагами.

— По началу по глупости, — Грейнджер медлит, подбирая слова. — Потом все стало серьезнее, но в то время я уже не считала тебя врагом. Хотя бы из-за того, что знала, какой враг — настоящий. И что он может сотворить. Ты помнишь что-нибудь о войне?

Драко, проглотив язык, качает головой, перед глазами все кружится. Подташнивает, по шее проходит озноб. Будто кто-то следит за ним из темноты, пробуждая интуитивное ощущение опасности. И Драко уже знает, что произошло. Знает, потому что детали выписаны на доску, которую он читает каждое утро; которая рассказывает, что на него напали из-за того, что он был Пожирателем смерти. Прозвище неприкрыто намекает, что за просто так его не получить и что до благих намерений там было далеко. Драко убежден, что видения змеиного лица с красными глазами, которые посещают его при каждом взгляде на татуировку, преследуют его не случайно.

— Ты был на другой стороне. Против меня. Против Гарри. И Гарри… именно он убил вашего предводителя. В какой-то момент ты перестал верить в ваши идеалы. Может, это началось с Дамблдора. Я не видела тебя года… года четыре. А потом ты вошел в мой кабинет, и мы стали коллегами. Это все изменило. Но… однажды, да, мы были врагами. Терпеть тебя было невозможно.

Возможно, он не хочет знать. Возможно, и не стоит. Возможно, знание о войне, о том, что он наделал, отправит его во Францию дожидаться конца. Возможно, Драко разобьет все найденные в чемодане флаконы, где к крышке прилеплена записка, по пунктам разъясняющая, что значит прошлое в контексте нынешней жизни. Возможно, в ее словах был смысл. И возможно, если Грейнджер все еще с ним и смотрит на него этим своим взглядом, если он может пережить тишину наедине с собой, если жизнь не кончается — возможно, он все-таки вылепил из тьмы прошлого нечто лучшее. Возможно, это лучшее — он сам.

— Расскажи мне о войне.

========== Глава 9 ==========

Двадцать шесть

— Хорошо, а…

— Гермиона, — обрывает Драко ее следующий вопрос. Она взглядывает на него, по щекам расползается румянец. — Хватит.

— Это же очень важно, Драко. Мы должны досконально знать обо всем…

— Вряд ли проблемы с пищеварением так уж важны, — он переводит глаза на помощницу целителя, которая вежливо улыбается, убирая под мышку его карточку.

— Телом управляет мозг. Он может отрицательно повлиять на все, что… — Драко бросает на Грейнджер предупреждающий взгляд, и та недовольно замолкает. Смотрит на помощницу, отчего женщина неловко переминается, и у Драко складывается ощущение, что, как только он выйдет из комнаты, вопросы пойдут по новой.

Грейнджер тяжело, с нотками раздражения, выдыхает через нос и переключает внимание на помощницу целителя. Драко едва сдерживает ухмылку: она когда-то заявила, что он всегда злится, если не получает желаемого, но ведь сама — точно такая же. Особенно в случае, если кто-нибудь не соглашается с ней в том, что она полагает правильным, или встает на пути к знаниям. Они оба добьются своего, несмотря ни на что. Как только разберутся с обследованием, помощницу целителя спасет только чудо.

Грейнджер странно на него смотрит и, обернувшись на женщину, подвигается к нему ближе. Драко непонимающе хмурится, поглядывая то на одну, то на другую.

— Ты отключился?

Он качает головой.

— Нет.

По всей видимости, он что-то пропустил, но раз Грейнджер расслабляется, это были мелочи.

— Мистер Малфой, — сотрудница больницы просматривает его карточку, — сегодня у вас третье обследование, как и третье посещение. Вы уже дважды отказались от стационарного лечения. Наши специалисты готовы вас принять. Они уверены, что после обследования точно установят, как вас исцелить, и выскажут прогнозы.

— С чего они уверены, если я у них уже третий раз, а ответов так и не прибавилось?

То ли из-за его тона, то ли из-за чересчур внимательного взгляда женщина секунду безмолвствует.

— Мозг — это необычайно сложная, запутанная система, и хоть его подробно изучают, ни магия, ни магловское оборудование не позволяют провести полных исследований. Ваши обследования помогли целителям подтвердить диагноз и способы лечения.

— Значит, у них лишь догадки, — тянет Драко.

— Иногда да. Но это догадки профессионалов. У нас лучшие специалисты в сфере лечения мозга и последствий проклятий.

— Мне прямо полегчало.

Грейнджер награждает его раздраженным взглядом, но женщина лишь улыбается, помечая что-то в карточке. Хватает с тележки у стены какую-то вещь и протягивает ему.

— Пожалуйста, переоденьтесь в больничную рубашку.

Драко кривит губы и морщится:

— А без этого никак? — он почти уверен, что улыбка сотрудницы становится чуть шире.

— Нам нужно знать, что на вас нет никаких следов магии. — Драко с неохотой забирает одежду. — Я вернусь через пару минут.

Помощница целителя выходит, но он не обращает на нее внимания и крутит запястьем, разворачивая свернутую рубашку. Грейнджер откашливается, по полу скрипит резиновая подошва.

— Мне выйти или?..

Драко бросает на нее взгляд и стягивает рубашку. Кладет на стоящую рядом кровать, споро разбирается с ремнем и расстегивает штаны. Оглядывается на Грейнджер, которая стискивает руки и периодически поднимает на него глаза.

— У тебя тоже проблемы с памятью или внезапный приступ застенчивости?

Она поджимает губы и, вздернув нос, оглядывает его довольно испытующе.

— Я думаю об обследовании.

— Вот как. А я-то думал, ты глазеешь на бесплатный стриптиз.

— Не такой уж бесплатный. После него мне придется заново обедать.