Едва на пороге показалась Грейнджер, Драко оперативно задвинул бедром ящик. С кулинарными книгами в обнимку он чувствовал себя педиком. Поначалу Драко отнесся к ним как к рецептам зелий, но позже выяснил, что кухонные принадлежности и готовка — в основном сфера женщин. Большей частью ему не хотелось, чтобы Грейнджер прознала, что готовить ему помогают книги, а не интуитивные попытки волшебника, который владел домашними эльфами и никогда в жизни не готовил.

Всего-то и нужно было, что правильно рассчитать время. С зельями не возникало никаких проблем, каждый ингредиент отправлялся в котел точно по расписанию — как подсказывало чутье. Готовка оказалась совершенно не похожим процессом с другими ингредиентами, где разом выполнялась куча действий. К тому же зельям не требовалось быть съедобными. Как только он рассчитает время, то сотрет с ее лица эту раздражающую усмешку, которая появлялась каждый раз, стоило ему приняться за готовку.

— Достал со шкафа? — Драко напрягся, наградил раздраженным взглядом холодильник. — Будто я не осмотрела дом целиком и полностью. На стулья вообще-то можно вставать.

Любопытная зубрила.

— Надо было запереть тебя в подвале.

— Ты бы помер со скуки.

— Не таскал бы воду, не колол дрова, не слушал…

— Не защищался бы от вилки. Не красил стены. А как же Великое фиаско с комодом? И жизненно важная расстановка мебели, и вечные споры? А учиться готовить? Этим, кстати, пора бы заняться. Можно продолжать до бесконечности. Кто еще целую неделю бы слушал, как ты нянчишься с пальцем…

— Во-первых, не целую и было охренительно больно. Во-вторых, готовить я учился без твоих советов.

— Ты научился? Я же сказала, уже пора, — Грейнджер, заглядывая в кастрюлю, прислонилась к его боку. — …что готовишь?

Он повернул голову, встряв лицом в ее волосы, пока она не подняла свою. Моргнул от непривычной близости: наклонись, и столкнетесь носами. Она тоже повернулась, взгляд опустился ниже, и Драко последовал примеру, переведя глаза на ее губы, оценивая новый угол, прежде чем посмотреть выше. В ее глазах появились оттенки, которых он раньше не замечал. Такие, что ловили издали свет; вкрапления теплых тонов.

— Это смесь.

— Пахнет как будто смешалось не очень. — Подбородок согрело ее дыхание, стало интересно, что Грейнджер сделает, если он ее поцелует. Просто ради того, чтобы туманное воспоминание приобрело четкие очертания. Чтобы знать. Проверить, возымеет ли новый поцелуй похожий эффект.

— Такой рецепт.

— Иногда стоит прислушаться к интуиции и отойти от рецепта.

Сведя брови, Драко уставился на потолок.

— Услышал что-то? — шепнула Грейнджер.

— Вот-вот будет. Небеса обрушатся, я точно знаю. — Она пихнулась, и он со смешком отступил. — Противоречить фактам? Я в шоке.

— Даже книги иногда ошибаются. А я подвержена эмоциям, — Грейнджер принюхалась и оглядела лежащий на стойке стейк. — У нас есть отбивной молоток?

— Я в курсе, что подвержена. Тобой управляют эмоции, забив на всю эту логику и знания. Поэтому ты стараешься всех спасти и рыдаешь отврати…

— Я не…

— Я просто считал, что твоя страсть к знаниям и фактам перевешивает интуицию.

— Я предпочитаю следовать книгам, но, вопреки твоему мнению, я познаю и мир, а не только тексты. Если бы не знания и интуиция, вряд ли бы я дожила до сегодняшнего дня.

— И удача. Поттер в ней буквально искупался.

— Мне вот не хватило. У тебя миллион приправ, но ни одного молотка.

Драко пожал плечами:

— Я просто тащил все, что казалось полезным.

— Что угодно, кроме молотка, — пробормотала Грейнджер, задумчиво рассматривая холодильник. — На, порежь еще.

Драко забрал протянутый нож, осматривая кубики уже порезанного чеснока.

— Ты хочешь убить вампира или…

— Просто порежь. По ходу дела добавим. Найди уже мускулам применение. Под должным наклоном… — конец предложения заглушил гул холодильника, куда Грейнджер залезла с головой, собирая по полкам разные банки.

Драко ухмыльнулся: не ей с оттопыренной задницей было говорить о должном наклоне. Что она сделает, подойди он сзади, прижми ее к холодильнику и толкнись бедрами? Упрись он руками по обе стороны от нее, нашептывая все фантазии, которыми вечером доводил себя до разрядки? У нее появится причина сбежать. Опрометью броситься прочь — и то недостаточно быстро.

Или она ответит. Позволит спустить до колен джинсы с трусами, схватиться за верхушку холодильника, ощутить жар ее кожи. Повернет голову, поцелует снова, жестче, чем в первый раз. Поддастся водовороту эмоций, а он зароется в ее волосы. Покажет ему, почему застряла в том воспоминании, почему не ушла, когда была возможность, почему наблюдала, как он рубит дрова, почему вообще тогда поцеловала.

Ее уход обернулся бы к лучшему по ряду причин. У него давно не было секса, в мозгах творился сумбур, и она подобралась слишком близко. Слишком слишком близко. Меньше всего ему нужно представлять, как кончит она, как кончит он сам внутри нее. Требовалось отступить и заново изложить соображения, по которым это все не сработает. Выкинуть ее из дома, из крови, из головы. Драко не понаслышке знал об опасных дорожках, лично ступал на многие и понимал, что не стоит ступать на другую.

И продолжал вытаскивать из головы воспоминания о ней. Выставлял их на новую полку, приколоченную как раз над окном. Он не хотел ее забывать. Даже если Грейнджер уйдет и не вернется, Драко не хотел не помнить, что она была. Безнадежная борьба с самим собой. Отпустить или запереть, позволить проклятию стереть все воспоминания о ней или сохранить и запечатать каждый момент. Даже сдерживаться не выходило. Полка была забита до отказа.

— Ты не режешь.

— Я прицениваюсь.

— Не думай. Это не трудно, просто делай. Чувствуй — помнишь?

Хмыкнув, Драко вонзил нож в зубчик.

О.

Встреча с Поттером и Уизли прошла не так уж плохо. Обошлось без проклятий, наставленных палочек, ругани или взрывов злости и ненависти. Последний раз Драко видел их три года назад — с той поры многое поменялось. Поттер ему кивнул, Уизли зыркнул, Лонгботтом проигнорировал всех, и троица отправилась в переговорку мракоборцев, не сказав ему ни слова.

Драко начал задумываться, что из-за прошлого, наверное, не стоит ставить на себе крест. Что перемены существуют, что можно вылепить из своей жизни что-то помимо руин, в которые та обратилась. Он начал считать, что систематизация преступлений не столько вынуждала переживать прошлое, сколько встречать его лицом к лицу, подшивать к делу и двигаться дальше. Что прошлое, наверное, не должно определять, какой он человек, — что он сам определяет прошлое, выбирая, на что именно оно повлияет.

Драко придержал книги, проталкивая между ними новую, и оглянулся на скрип. Даже не поворачиваясь, знал, что увидит, но от удивления все равно чуть не свернул себе шею. Грейнджер стояла над чемоданом, который проделал с ним путь от дома и всегда напоминал о Хогвартсе. Беспокойство вызывало не то, что она смотрит, — а то, что она смотрит внутрь. Следовало его запереть, раз уж Грейнджер слонялась вокруг, но мысли эти не сильно взволновали. Учитывая, что она видела, как он зверски убил мужчину — по правде или нет, — особого смысла держать чемодан на замке не было. Грейнджер наверняка догадывалась или предполагала, что там хранится.

— Что это? — прошептала она, опустившись на колени, и покачала пальцем один из флаконов.

— А не очевидно? — Драко ступил ближе, выгнулся, чтобы видеть ее лицо и знать, чего от нее ждать.

— Воспоминания. Почему не на полках? Определенной категории? — Грейнджер склонила голову, когда он оказался сзади и, потянувшись, с размаху захлопнул крышку, чуть не прищемив ей пальцы.

— Нечто вроде. Так ты говорила…

— Ты мне пальцы чуть не сломал!

— Не преувеличивай, Грейнджер, а то ты похожа на идиотку.

— Я не преувеличиваю! Ты…

— Если ты роешься в дерьме, которое не твое дело, последствия не заставят себя ждать. Если ты…