Грейнджер не дала ему ни додумать, ни закрыть дверь.

— Сотни воспоминаний. Все по флаконам. На каждой полке красные записки — какая-то система катал…

— Замолчи. — резко, отрывисто, жестко.

— Ряды флаконов. Книги разбросаны, везде пергамент, Омут памяти, списки зелий. Чем ты занимаешься в той комнате, Малфой? Это все твои воспоминания? Ты их копируешь или извлекаешь? Потому что тебя могут найти или…

Упаковка ручек промазала мимо кровати и шмякнулась на пол, но нужен был звук громче. Взрыв звука.

— Чем я занимаюсь, не твое дело. Тебя оно никоим образом не касается и не затрагивает. Я говорил…

— Это мое дело! Ты чуть меня не убил, а я всего лишь увидела…

— Сколько раз мы будем спорить…

— Сколько захочу! Это не… не беспорядок в ванной, не глупая шутка. Это жизнь. Моя жизнь, а ты чуть ее не забрал! Я имею право…

— Вряд ли, — огрызнулся Драко. — Ты всего-то задержала дыхание на пару секу…

— Не смей оправдывать и отмахиваться, будто это пустяк! Ты…

— Как ты с вилкой…

— Это совершенно другое! А ты…

— Я же сказал, что не должен был! — проорал Драко, взмахнув руками.

— А сначала сказал не ныть! Не считается! И подачки мне не нужны! Купил одежду и думаешь…

— Подачки? — ее пронзил потемневший, посуровевший взгляд; Драко шагнул навстречу.

— Да! Как… как… когда серийный убийца прячет тело, но укладывает в красивую позу, как будто раскаивается. А в конце концов…

— Я тебе не серийный убийца!

— …временное помешательство и доказать себе что-то, о чем, по-твоему, я не имею права знать. А своими никчемными подарками пытаешься оправ…

— Никче… Ты представления не имеешь, чего мне это стоило!

Боли в голове и по всему телу — на шаг ближе к краю. Забытые воспоминания. Это стоило ему воспоминаний. Он расплатился отрезком своей жизни, который уже не вернуть.

— Да плевать мне на твои деньги! Мне. Плевать!

— Речь не о деньгах, — хрипло прошептал Драко.

— Что… О чем ты? Как еще ты их купил? Убил владельца? — Грейнджер усмехнулась. Ему пришлось схватиться за косяк, чтобы удержать вспыхнувшую ярость. — Продался за шампунь? Что? Неблагодарная я, да, Малфой? Просвяти уж меня, за что мне бы…

— Неблагодарная! Я старался, чтобы тебе, несносной ведьме, жилось сносно, а ей еще и плевать! Тебе повезло, что я не убийца, Грейнджер! И извини — хоть ты и не перестанешь клевать мне мозг — в третий раз извини! Полегчало? Теперь все в порядке или ты найдешь новую причину поднимать эту тему?

Она взмахнула рукой, затем фыркнула, ткнула пальцем ему в грудь — пускай. Им завладело знакомое состояние, когда в голове нет места иным мыслям, когда теряешься в выбросе энергии, бурлящей между ними от злости и произнесенных слов, — когда чувствуешь себя до одури живым.

— Ты… Ты хоть раз извинялся? Нельзя ляпнуть извинение за попытку убийства сразу после новой угрозы! Вот это да, ты и правда жалеешь, Малфой! Спорим…

— Естественно, — сорвался он. — Естественно, тебе все мало…

— …недалекий придурок…

— …стерва, которая бревно в глазу не…

— …бессмысленную чушь, лишь бы я его…

— …заткнуться, но это слишком слож…

— …серьезные проблемы, которые не решаются…

— …осуждает, лишь бы…

Шестнадцать

Летом, когда ему стукнуло шестнадцать, все изменилось. У Драко прибавилось свободы, силы и вечности — такого он еще не испытывал. То же самое он ощущал два лета назад, вот только нынешние чувства отливали чернотой. Они делали его взрослее, опаснее, утапливали в землю, а не возносили в небеса.

Он стал Пожирателем смерти. Боль была лютой, но он без сомнений принял метку своей участью, своей судьбой. И данное ему задание казалось выполнимым. Он рвался показать себя и сражаться за убеждения, что привили ему родители. Сократить подавляющее число грязнокровок и их предводителей: Гарри Поттера и Дамблдора. Поттер предназначался Волдеморту, а Драко выпала честь сразить Дамблдора. В то время это казалось честью. Ему наконец-то доверили важную задачу, рассчитывали на его способности и знания. Поттер бы утерся. И Дамблдор — тоже. Семья бы им гордилась, они бы вернули расположение Лорда, и Драко отомстил бы Поттеру. Он бы отнял у Поттера то, что Поттер отнял у него. Героем стал бы Драко.

Он получил Темную метку и задание уже через месяц после дня рождения. Когда Драко с ухмылкой во весь рот задрал рукав, вид у матери стал несчастный. «Ты еще ребенок», — прошептала она, а он потом не разговаривал с ней неделями. Тетка тут же взяла за правило вторгаться в его разум, насмехаясь над мыслями и воспоминаниями. Окклюменция далась ему быстро; Беллатриса чуть не послала в него Круциатус, когда не смогла забраться в голову, а он ухмыльнулся. Угомонила ее лишь мать, вытянув палочку и напомнив, что в защите и был смысл и теперь Дамблдор не прочитает его мысли.

Драко боялся и не одну ночь провел без сна, составляя сотни планов, но это не имело значения. Он собирался прославиться. Вознести свой род на более высокое положение. Вернуть грязнокровок туда, где им самое место. Увидеть, как проиграет Поттер. Убить Дамблдора. Получить безграничную власть.

Драко потер костяшкой губу, провожая взглядом Грейнджер; та глянула на него по дороге к холодильнику. Он взялся за ручку кружки, прислонил ее к груди и перевернул лежащую перед ним подгоревшую рыбу.

— У нас кончилось горючее.

Чуть не ляпнул «горючая штука».

— Для плиты?

— Нет, я все-таки решил поджечь дом, — протянул Драко. Представил ее испепеляющий взгляд, но не потрудился отвлечься от пламени свечи.

Время было позднее, это точно. Его разбудил пробирающий до костей холод: камин погас. Дрова лежали снаружи под слоем снега, бушевал шторм, а казалось, до весны осталось совсем немного. Проходя через зал, он заметил за окном снежинки: в ту пору буря только начиналась.

— Как ты приготовил рыбу?

Драко бросил на Грейнджер взгляд, целенаправленно отвернувшись от свечи. Тишину раз нарушило царапанье вилки, а потом Грейнджер хохотнула.

— Что?

— На свечке?

— Нет.

— Палочкой?

Драко отпил чай, вопрос повис в воздухе.

— Тут холодно…

— Я заметил. Какой бы рептилией ты меня ни называла, у меня человеческая кожа и чудесная способность ей чувствовать.

Он отметил удивленное выражение ее лица, и на секунду показалось, что ее волосы в огне. Кудри будто впитали в свои закрученные глубины весь свет от свечи и горели теперь сотнями оттенков каштанового, красного, рыжего, русого.

— Малфой! Ты умеешь чувствовать?

Рот его скривился, вилка жестче воткнулась в рыбу.

— Какой сюрприз. Ты только по книжкам учишься, а за их пределами ничего не знаешь.

— Непра… Знаешь, чему учат книги?

— Чему угодно, только не искусству понимать, когда человеку посрать.

— Согревающим чарам! — Грейнджер саркастично улыбнулась, Драко выгнул бровь.

— М-м. Тогда вечером заколдую себе комнату.

Она пронзила его взглядом, он ухмыльнулся.

— Уверен? Или просто по-магловски закутаешься в одеяло? Судя по всему, ты пытаешься стать маглом.

Драко умел задевать людей. Он был наблюдательным: потом всего-то и требовалось, что сказать правду. Правду всегда принимают с трудом. Грейнджер не владела этим умением в той же мере, ее целью редко было уколоть. И все же иногда она точно знала, что сказать, чтобы вывести его из себя.

— Я никогда не стану маглом, — прорычал Драко. — Я навсегда волшебник.

— Н-да?

Они вперились друг в друга взглядами, от ментальной защиты, возведенной впопыхах, кольнуло болью, и Драко отвернулся.

С.

Он с гордостью вернулся в Хогвартс. Хвастался кому мог, показывал, как его выделили, трепался, каким великим станет. Доказывал, что арест отца ничем не аукнется. Был таким самоуверенным и самовлюбленным, зациклился на своей важности и планах. Исполнил бы приказание на расстоянии, как-нибудь хитро и по-умному. Потом бы впустил их через шкаф, провел через чары и в защищенные залы.