— Тренер еще здесь… И вообще, мы ведь не знаем наверняка, вдруг кто-то еще остался. Зашел бы и…

— Ладно, — опустил взгляд в пол он. — Просто… — чуть надулся, — это так тяжело. Ты целый день перед глазами, совсем рядом. Но тебя нельзя обнять. Это… трудно.

Она не знала, что ответить. Конечно, для обоих волейбол и тренировки всегда были на первом месте. И, да, Кагеяма сказал, что иногда будет… целовать ее. Однако сдерживать чувства становилось все сложнее и сложнее, да и чувства словно разрастались и разрастались. Шое и сама ощущала, как ей невыносимо хочется порой просто дотронуться до него. Взять за руку… Прижаться к его спине, обхватить крепкие плечи, провести ладонью по черным гладким волосам…

Она каждый раз отгоняла эти навязчивые идеи. Становилось страшно от понимания, что их все сложнее контролировать. А если Кагеяма будет себя вести так же, как сейчас, станет еще хуже!

— Пожалуйста, — опустила голову Хината, так, чтобы не было видно ее покрасневшее лицо под взъерошенной челкой, — не делай так больше.

— Тебе… это… не нравится? — тихо спросил Тобио.

Она легонько кивнула. Повисло неловкое молчание. Шое подумала, что, наверное, Кагеяма не так понял: ей не нравятся не сами объятия, а лишь факт того, что они происходят в зале для тренировок, где другие волейболисты могут это заметить… Только она хотела это пояснить, как в подсобку заглянула Ячи.

— Ребята! Вы еще тут? Мы закрываем спортзал!

Вот! Загляни она сюда минутой раньше, что бы было?..

Все трое вышли из зала. У раздевалки стоял с вещами Сугавара. Пожалуйста, еще один человек здесь! С чего Кагеяма был так уверен, что они с Хинатой остались лишь вдвоем? Ячи бросилась к Сугаваре, крича что-то про то, что сама все унесет. Они перекинулись парой слов, она взяла коробку из его рук и попыталась сделать пару шагов, но споткнулась и чуть не навернулась на ровном месте. Коуши успел ее подхватить.

— Она такая неуклюжая, — нахмурился Кагеяма, наблюдая за ними.

— Хорошо, что Сугавара-семпай всегда рядом, чтобы помочь ей, — улыбнулась Хината. Через пару секунд на нее снизошло (как она сам подумала) озарение. — Стоп! Это же Ячи-сан! Та самая!

— Чего?

— Та девушка, которую любит семпай!

— Что? Не-ет, — закатил глаза Тобио.

— А ты в курсе? — удивилась Шое. — Ты знаешь, кого он любит?!

Он промолчал, нахмурился и отвернулся, закрывая дверь в спортзал.

— Расскажи мне! — допытывалась Хината.

— Я не буду говорить, — брови Кагеямы опускались все ниже и ниже.

— Ну, пожалуйста!!!

— Зачем это тебе?

— Интересно!

— Если так интересно, спроси у самого Сугавары-семпая!

— Что спросить? — подошел к ним Суга сзади, чтобы забрать ключи. Они даже не заметили его. И естественно, замялись. Но чуть погодя Шое все-таки ответила:

— Мне подумалось, что Ячи — это та девушка, которую вы любите, семпай.

— Ха? — сказать, что Коуши был в шоке, это ничего не сказать.

— А Кагеяма сказал, что не Ячи. И, видимо, он знает, кто она! Я тоже хочу знать, кто она.

— Зачем тебе это? — обретя вновь дар речи, недоуменно произнес Суга.

— Интересно! Интересно, кто эта дурочка!

Кагеяма еле сдерживался от фейспалма.

— Она… не дурочка, — криво улыбнулся Коуши.

— Еще какая дурочка! — возмутилась Шое. — Как можно вас не любить?! Вы же такой замечательный, семпай! Вот, если бы я был девчонкой, то точно бы выбрал вас!

— Э-э, — улыбка Суги искривилась еще больше.

— Что, правда? — хмуро спросил Кагеяма.

Хината осеклась и виновато улыбнулась ему.

— Ну, чисто гипотетически…

***

После этого происшествия Кагеяма перестал внезапно сзади лезть с объятиями, более того, он как-то совсем охладел к Шое. Провожая ее до станции, молча смотрел себе под ноги и практически не поддерживал беседы. Хината так хотела, чтобы он взял ее за руку. Раньше он на прощание целовал ее в щечку, после чего весь красный отворачивался и уходил… Дома после такого было сложно уснуть, особенно в первые разы. Однако теперь Тобио лишь хмуро махал на прощание, пока двери поезда не скрывали его угрюмое лицо до следующего дня.

Шое не понимала, что случилось. И порой вновь не могла заснуть, думая о Кагеяме, правда, уже с небольшой тревогой. Может, она ему наскучила?..

Такое ведь могло случиться?

От этого становилось очень грустно. Но спрашивать было страшно, обычно даже не было возможности.

В один вечер после очень успешной тренировки Карасуно решили немного отдохнуть в кафе. Заказали мясо, наелись до отвала, болтали и смеялись. И в итоге не заметили, как пролетело время. Когда вышли, поняли, что уже довольно поздно. Хината пропустила последний поезд. Все стали прощаться и расходиться в разные стороны, а она, ни о чем не думая, подошла к своему велосипеду.

— Ты что задумала? — взял ее за локоть Тобио. — Хочешь ехать домой так поздно?

— Ну, у меня нет особого выбора… Домой попасть все-таки нужно!

Он хмурился и неотрывно смотрел на нее, раздумывая, что же делать. Шое понимала: тут нечего делать, больше ничего не остается, кроме как ехать домой на велосипеде.

— Слушай, я делала это тысячу раз, ничего со мной не случится!

— Можешь… — покраснев, промямлил он, — если хочешь, можешь… остаться у меня. Я недалеко отсюда живу.

Первой мыслью, конечно, было: «Что?! Нет! Как ты мог такое предложить?!» Но когда прошел шок, Шое вдруг осознала, что просто… уже так давно они не разговаривали. Так давно не оставались вдвоем наедине. И да, она сама попросила об этом. Но… как же она соскучилась! Может, наконец будет шанс спросить у него… все ли в порядке с ними?

Шое позвонила родителям и предупредила. Было очень стыдно, и она приврала, сказав, что останется у подруги.

До этого она уже оставалась ночевать у парня, у Идзуми. Но он всегда был просто другом, и как парня Шое его никогда не рассматривала. Тем более, там еще был Кодзи. Сейчас же была совсем другая ситуация. С Кагеямой они… больше, чем друзья. Они даже целовались пару раз!

В комнате у Тобио было прохладно и довольно просторно, практически не было ничего лишнего. Даже у самой Хинаты, наверное, было более бардачно из-за кучи всяких ненужных мелочей.

— Ложись сюда, — смущенно пробубнил он, указывая на кровать у стены.

— А ты? — Хината очень волновалась.

— Я лягу тут, — он постелил матрац возле кровати.

Она юркнула под теплое одеяло и посмотрела на него в ожидании чего-то. Тобио же отвернулся, накрыл себя тонкой простыней и бросил бесстрастное «спокойной ночи».

— Ты не замерзнешь? — брови выстроились домиком.

— Нет.

Она чувствовала странное напряжение. Ей казалось, что он будто обижен на что-то. Но на что?

— Слушай… — нерешительно и тихо спросила она, — я тебе… больше… не нравлюсь?

Сердце заколотилось быстро-быстро, так страшно было спрашивать это. Но вопрос терзал уже несколько дней.

Тобио развернулся, лунный свет из окна осветил его недоуменное выражение лица.

— Чего?

— Я спросила: я тебе… больше?..

— Я слышал, что ты спросила. С чего такой вопрос?

— С того, что в последнее время ты… мало со мной общаешься…

— Ты же сама просила об этом.

— Да, но!..

Кагеяма смотрел на нее, прямо в глаза. Было невыносимо терпеть этот пристальный взгляд. Шое зажмурилась, накрылась с головой одеялом и, поджав коленки, сжалась в комочек. Чуть погодя, услышала негромкое:

— Ты мне очень нравишься. С каждым днем все больше. И поэтому… мне сложно сдерживаться.

Она осторожно выглянула из-под одеяла. Пальцы дрожали.

— Я думал, что я тебе больше не нравлюсь.

— Что? Почему?!

— Ты ведь сказала не обнимать тебя и не трогать. Что тебе это не нравится. А еще… что тебе больше нравится Сугавара-сан.

— Я не это имела в виду! — чуть не закричала Шое. — Мне не не нравятся объятия! Просто… я боюсь, что кто-то может нас увидеть вместе! А Сугавара-семпай… я лишь считаю, что его может полюбить любая девушка на свете. Но не я! Я… — тут Хината замялась. — Ты… Для меня нет никого, лучше тебя…