— Иногда мне тяжело бывает, и я вспоминаю тебя. Твоя целеустремленность в какой-то степени восхитительна. На твоих плечах огромная ответственность, но ты идешь твердо и не сдаешься. Я слабая, мне тяжело идти с высоко поднятой головой, глядя на смерти вокруг. Но ты всегда олицетворяешь для меня отвагу. Тебя назвали «Надеждой человечества», и я помню, как непоколебимо ты принял такую тяжелую ношу. Ты сильный, Эрен. И я верю в тебя, верю, что ты сможешь подарить человечеству спасение.

Эрен отворачивается. То ли от страха навсегда потонуть в ее чистом небе, то ли оттого, что глаза слегка защипало. Ему только сейчас понятно стало, как не хватало простых слов поддержки. Не «Я защищу тебя» Микасы, которая, конечно, незаменима, всегда помогает, всегда рядом, но… не верит в него по-настоящему. Он знает, что Микаса очень боится потерять его, и из-за этого он не может чувствовать себя рядом с ней… полноценным. Мужчиной. Микаса оберегает, защищает, прикрывает — ему никогда не нужно было это. Все, что нужно было, как оказалось, это лишь неугасаемая вера в него.

— Спасибо, Криста. Спасибо за твою искренность и поддержку.

Эрен сам слышит, что у него голос странный, с болью и горечью, чуть хрипловатый и дрожащий то ли от радости, то ли от прилива сил.

— Тебе спасибо, Эрен. Ты всем подаешь надежду и заставляешь не забывать о ценностях. Не будь тебя, мы… Я бы не стояла сейчас здесь. Я помню каждую твою речь. Мне было страшно во время вторжения, а оттого хотелось, может быть, побыть эгоисткой, бросить бедных жителей на смерть, но спастись самой. Однако ты всегда пробуждал во мне — и я уверена, не только во мне — человечность. Ты, возможно, даже сам не знаешь, насколько помог каждому, кто слышал тебя. Даже Жану, с которым у вас довольно разные взгляды на жизнь. И… я уверена, Райнеру, Бертольду, Энни тоже хоть каплю. И Имир…

Эрен молчит и неотрывно смотрит на нее. Криста слегка опускает голову, и руки начинают заметно дрожать. Чушь же. Его речи почти никогда не находили слушателей. Он уверен — небо тихо смеялось, слушая его отчаянные попытки навязать всем свое мнение.

— Криста, ты же сама не веришь в то, что говоришь, — с долей тоски и с грустной улыбкой говорит Эрен. — Просто хочешь верить в это. Вряд ли хоть кто-то из них считал нужным прислушиваться ко мне. — Он видит, как она отчаянно пытается возразить, поворачивается, качает головой, чуть приоткрывает губы, но… слишком заметно они дрожат, а во взгляде — страх. Потому что прав он, а ей на этот раз не хочется мириться с правдой. — Но тебе спасибо, — Эрен улыбается. Про себя Криста была абсолютно честной, он знал, чувствовал.

Она все еще пытается возразить как-нибудь, чуть хмуря брови и хлопая глазами. И снова как будто холодный дождь собирается начаться.

Сильным людям иногда оступиться хочется, обернуться. Сильным людям тоже нужна твердая опора, чтобы жить.

Сильным людям тоже нужна поддержка.

Эрен таким глупым оправданием скрывает чертово желание просто обнять ее. Потому что благодарен ей за каждое слово, за то, что его речи нашли слушателя в ее лице. Осторожно вначале — все равно чужая еще. И Криста слегка вздрагивает, чувствуя, как он не совсем уверенно прижимает к себе ее маленькую фигуру.

Эрен сам понимает, что, черт возьми, вовсе это не похоже на дружеские поддерживающие объятия. Даже на утешительные слабо тянут. И так хочется самому опустить голову, прикрыть глаза и зарыться в светлых волосах той, что… всего лишь-то верит. Словно он все же обернулся, но не пропал в омуте страха, потому что она была рядом и спасла.

***

Эрену порой кажется, что он ужасно слабый и ничтожный человек. Криста стала его зависимостью. Когда груз ноши и судьба «спасителя человечества» давят излишне сильно, он приходит к ней в поисках поддержки. Целует отчаянно и требовательно, тянется к ней излишне сильно.

Ведомый страхом, потребностями ли, Эрен просто ничтожно извратил такое чистое понятие любви, когда провел с ней ночь под сверкающим небом на сеновале. Он смотрел в ее глаза и находил миллион ответов на свои вопросы. Но сам терялся. Бесповоротно тонул в омуте ее глаз, который в первые мгновения казался ему намного опаснее чертового замкнутого круга.

Криста не разорвала его. Все сложилось даже хуже — Эрен ненавидел себя за то, что каким-то образом она тоже оказалась втянутой в этот круг. Что там она говорила — она слабая, а он сильный? Не наоборот ли?

Эрен чувствовал, что с ней мог разделить всю свою боль, все отчаяние и страхи. И чувствовал, что Криста так же делилась своими страданиями с ним. Она искала в нем поддержки почти так же, как он в ней.

— Знаешь, Эрен…

Только она могла знать о его слабостях. Только она принимала его любого. Он знал — она без слов понимала все отчаяние и боль от взваленной на него ноши. Ему не нужно было выговариваться, когда становилось тяжело, она всегда была рядом и разделяла его страдания. Она безгранично верила в него. Такие, как Криста, жили верой в других. Возможно, это было их опорой. Эрен всегда был честен со всеми, даже с ней, едва знакомой с ним девушкой.

В его круг теперь влилось еще и ее «Знаешь, Эрен», ее хрупкие плечи и светлые волосы. Ее улыбки и ее губы.

— Мне иногда другой мир снится. Там гигантов нет.

Эрен гладит ее по волосам, прижимает к себе ее хрупкое тело. И каждый раз все-таки удивляется, как она может быть солдатом. Ее кожа излишне нежная, ее волосы излишне шелковистые, она вся излишне чистая.

Ночной холод обдувает их обнаженные тела, сцепленные в объятия. Звезды миллионами огней сверкают на небе. Эрен не смотрит, у него теперь есть свое небо. Криста шепчет свои сны — его небо не молчит, его небо умеет слушать.

— Мир, безопасность. Люди не прячутся за стенами. Люди не ощущают голода, они свободны и счастливы. Стараются совершенствоваться, делятся интересами, пытаются объединиться. Тоже порой враждуют, природу рушат, но, несомненно, чувствуют себя счастливыми…

Криста продолжает шептать сны, под которые Эрен засыпает.

Когда капитан Ханджи еще раз спросит, о чем он мечтает, у него будет ответ. И она улыбнется, когда услышит его, так же, как матери улыбаются, глядя на выросших и достойных зваться человеком своих детей.

Воплотить сны Кристы в реальность.