– И потому вольнопёров на передовую?

– Боже упаси! Ваш батальон при посольстве, считайте тыл глубокий, остальные пойдут через Техас, прикрывая Юг от возможного удара мексиканской армии. Вряд ли там что серьёзное случится. Сейчас и южане и северяне вперегонки тянут «линии заграждения» от Луисвилла на запад. Остряки в штабе генерала Ли именуют это «бег к Тихому океану»…

– Но позвольте, Андрей Дмитриевич, Тихоокеанское побережье за Россией!

– Да понятно, что сплошной «Континентальный вал» ни одна, ни вторая сторона не в силах выстроить. Тысячевёрстные расстояния – не шутка! Остановятся в середине континента. О чём я? Ах, да о добровольцах. Обкатать их конечно нужно, чтоб мужчинами себя почувствовали, на войне побывавшими. Разница между обстрелянными бойцами и новичками – огромного размера. А как закончится здешняя заваруха, предложим участки в Орегоне и на границе с Британской Колумбией. Пускай заселяют, обживают, тут не забалуют.

– А что с железной дорогой до Тихого океана?

– Южную, что на паях с Российско-Американской Компанией тянет Правительство Конфедерации строят невиданными темпами, три прочих батальона Добровольческого корпуса там тоже отметятся. Инженеры на стройке обещают через год-полтора запустить сквозное движение, вот как раз от Норфолка до Сан-Диего. От порта к порту через континент! А стройка северян сейчас забуксовала. Объединились в районе Чикаго банды дезертиров не желающих гибнуть за барыши банкиров и железнодорожных магнатов. Грабят банки, государственные учреждения на Среднем Западе, разрушают полотно железной дороги.

– Ого! Если спрошу, не приложили ли вы руку к этим беспорядкам, Андрей Дмитриевич, не поставлю вас в неловкое положение?

– Лучше не спрашивайте, Василий Васильевич, чтоб СЕБЯ не поставить в неловкое положение, – отпарировал посол России в КША.

– Ловко уели, – смущённо признал Михеев, – сразу видно дипломат, горчаковская выучка!

– Чёрт, совсем забыл! Горчаков через пару недель приезжает! С официальным визитом, по итогам которого Россия может вступить в войну на стороне КША. И Добровольческий батальон, как единственная русская часть в Ричмонде, должен непременно участвовать в торжественных церемониях.

– Ох ты ж горюшко! Мои охламоны в шагистике «сено-солома». Пару раз всего и практиковали строевщину.

– Вот и первое важное задание на земле американской. Не допустить, чтоб престиж России упал из-за нечётких строевых приёмов. Завтра ещё день на обустройство, а послезавтра извольте начать учение. Да не смотрите так на трость, Василий Васильевич, вам на коне с палашом лицедействовать. А вольнопёрам придётся туго с непривычки. Так на то и армия.

– А форма?

– Найдём. И парадная отыщется на складах и повседневная. Уж «посольский» то батальон обеспечим, не сомневайтесь.

Глава 3.

Спровадив «черноморцев» в Конфедеративные Штаты Америки (а поехали с Корниловым и Нахимовым почти все старшие офицеры, угодившие в «Кондопогскую ссылку», лишь семь моряков отказались принимать участие в войне Севера и Юга, предпочтя «оставаться охранять окрестности Онежского озера») я крепко задумался.

Слом вековых, незыблемых ещё недавно флотских традиций шёл полным ходом, во всех морских державах. А Павел Степанович и Владимир Алексеевич, как ни крути, но марсофлотовцы до мозга костей и перестроиться, откреститься от «парусной романтики» у адмиралов не получится. Вроде и понимают необходимость ухода от паруса, но физиономии «бывалых» моряков, наблюдающих океанские пароходы серии «Выборг» столь выразительны, что являются лично для меня тестом на «профпригодность». В самом деле: большой корпус лайнера, надстройки венчают труба и пара брёвен-мачт, исполняющих исключительно функцию передачи флажных сигналов. Уродцы, одним словом – «утюги»…

Другое дело – клипера, там паровая машина совмещается с парусом, существенно повышая автономность. Так им и предстоит крейсерство в океане неделями! А пароходы чётко нацелены пересечь Атлантику и, заполнив угольные ямы, – в обратный путь. Отклонения от маршрута лишь в крайнем случае. Но как увижу «перекошенное» лицо морского волка, рассматривающего суда трансатлантической линии, сознание сразу «отщёлкивает» офицера в стан ретроградов. Ничего не могу с собой поделать. Спасибо «сдвоенной матрице» – память абсолютная, что читал в прошлой жизни, при некотором усилии вспоминается от и до, даже чертежи мудрёные всплывают из глубин подсознания. А читал, ой как немало. Однако прогрессорство не по моей части, – всё лучшее мигом переймут, перехватят промышленно развитые европейцы. Да те же североамериканцы моментально скопируют образцы морских мин и бензиновых двигателей, не говоря уже о «дизеле», каковой в этой реальности будет точно носить иное имя. Как приехал, ещё с 1848 года попросил Путилова, ставшего компаньоном великого князя, создать «Особое Техническое бюро» при заводе, который в этой реальности я выкупил из казны за «калифорнийское золото», сделав Николая Ивановича младшим компаньоном. По правде говоря, то золото было с сибирских приисков, но сие неважно. Важно, что «скромный» великий князь поименовал «Общество заводов» – «Путиловским», о чём много судачили в своё время, а незабвенный папенька Николай Павлович даже похвалил второго сына за продуманную дипломатию. Дескать, теперь Путилов в лепёшку расшибётся, за такую честь то.

Но я знал, каков Николай Иванович умище и какой великий организатор и всемерно продвигал Путилова, не жалея «золотой кубышки»…

И теперь, за без малого 15 лет совместной работы, с гордостью могу сказать – управленческий гений Путилова, всемерно поддерживаемый великим князем, а затем и императором Константином, плюс приобретение наисовременнейшего оборудования (уж тратить золото, так на индустриализацию, а не на балы и храмы) горы свернул. Горы бардака бюрократического и косности российской. Молодёжь из небогатых дворянских семей подросла, «вышла в инженеры» и ударно трудилась под началом Николая Ивановича. На заводах Общества, куда раньше чем в МОЕЙ реальности освоили производство рельсов и даже строительство цельных металлических корпусов для клиперов полуторатысячетонников и машин к ним. Англичане и те заволновались, как это так – у лапотной, полукрепостной и безграмотной России крейсера, способные к океанским переходам, с отменной мореходностью, сходят со стапелей один за другим. Бритты посчитали сие угрозой их морскому владычеству, пришлось пояснять, что скоро заводские мощности переключатся на выделку пароходов, а на первенство «владычицы морей» Российская империя покушаться не собирается – нам бы Сибирь освоить да Калифорнию удержать.

Доведя число парусно-винтовых клиперов до трёх десятков (восемь больших «трёхтысячников» ещё достраивались и готовились к переходу на Тихий океан) Балтийский флот практически в полном составе, за исключением учебных судов и дивизии миноносок, охраняющих Финский залив, ушёл в Северную Америку. Надо было подкрепить заявление канцлера Горчакова о поддержке Конфедерации и возможности вступления России в войну на стороне Юга, если янки не свернут боевые действия и не усядутся за стол переговоров. Но Александр Михайлович, как я и ожидал, по правде то говоря, начал мямлить и слать панические шифрованные телеграммы, умоляя не втягивать страну в чуждую и разорительную гражданскую войну. Тем более всё равно скоро южанам придётся капитулировать под напором превосходящих сил Севера. Хорошо, посол в КША Мезенцев, параллельно с канцлером пересылал в Санкт-Петербург наисвежайшую информацию, беззастенчиво гоняя наиболее быстрые клипера через океан, дабы в дополнение к отрывочным сведениям получаемым через кабель телеграфа, можно было уяснить, что же творится на полях сражений. А там прелюбопытные вещи происходили.

Для начала в Вашингтоне посчитали, и не без оснований, приезд канцлера Российской империи за недружественный акт (в принципе, так оно и было) и упредили мятущегося Горчакова, объявив нам войну.