Стюарт среагировал мгновенно, опасаясь, что Роберт Ли может отменить приказ. Прорвав фронт у Цинциннати практически без потерь, генерал повёл 2800 всадников на северо-восток, «круша и сжигая всё на своём пути».

Про «круша и сжигая» писали газеты как Севера, так и Юга, одни восторгались лихостью удалых кавалеристов, другие проклинали негодяев и разрушителей. Как впоследствии оказалось, огромную роль в успехе рейда и приобщении южан к «настоящей» войне сыграл польский эскадрон, сформированный из «сливок общества Речи Посполитой».

Поляки, получив автономию в составе Российской империи и короля, пусть и из династии Романовых, но всё-таки полонофила (женатого на полячке, наследника заделавшего, всё как положено) невероятно возбудились и озаботились величием Польши. Перед отбитием Кракова у австрияк паны решили – боевой опыт, полученный на Кавказе, конечно же хорошо, но желательно и в «современной» войне принять участие. И перебрались триста человек из знатных фамилий через Атлантический океан, чин чином вступив в армию Конфедерации на правах добровольцев. Подчёркивали паны свою независимость всячески, – от Русского Добровольческого корпуса дистанцировались, эскадрон выступал всё время с развевающимся национальным прапором, трубачи гимны всякие выдували, и так далее и тому подобное…

Александр даже нервно поинтересовался, не считает ли младший брат такое поведение поляков демонстративным. Успокоил короля польского, – пускай его подданные творят что хотят, а то, что они формально числятся ещё и моими подданными, – увы, факт прискорбный. Ну да ничего, вот окрепнете, поднатаскаетесь, и идите прямиком на Краков, да хоть на Познань, с расчехлёнными знамёнами. Вот нисколько мешать не буду. Помогать, впрочем, тоже. Брат успокоился, а родовитая шляхта поступила на службу в бригаду самого лихого кавалериста Конфедерации генерала Стюарта и рвалась в бой, вояки то они отменные, что есть, то есть. Когда бригада пошла по вражеским тылам случилось невероятное – чистоплюи южане не знали что делать с захваченными трофеями. И если склады с амуницией ещё как-то сжигались, то мастерские, где изготавливалось оружие решено было не трогать, ведь частная собственность. Разве что изъять из станков самые важные детали и утопить их в ближайшем пруду…

Когда поляки поняли, с какими чистоплюями связались, то невероятно изумились и начали учить кригскамрадов как следует разрушать вражескую военную промышленность.

Стюарт, в минувшую войну дважды раненый орлами Турчанинова, и не подозревал, что знатные польские аристократы (а в «Польском эскадроне» действительно собрались наследники лучших фамилий, будущая элита королевства) могут крушить и ломать чужое имущество совсем как гунны, или как иные какие варвары. Генерал искренне полагал, что настоящие, не «липовые» князья и графы должны являть пример благонравия и не уподобляться «русским рабам», разрушавшим инфраструктуру во время диверсионных рейдов во время Русско-американской войны…

А тут такое – вооружившиеся ломами и кувалдами поляки в хлам разнесли оружейный заводик и как начали разгром по пути следования бригады, так любо-дорого посмотреть! Офицеры и солдаты КША, слегка робевшие от соседства с сиятельными польскими вельможами, изумились не меньше генерала Стюарта, но уж коль командир меланхолично покачивался в седле, не делая замечаний ретивым шляхтичам, значит так тому и быть! И запылали склады и мастерские в штате Огайо, разрушались заводы и железнодорожное полотно…

Три недели рейда и тысяча с боями пройденных миль, отвлечение с фронта нескольких полноценных дивизий Союза для «ликвидации занозы», невероятно прославили бригаду Стюарта, ушедшую в итоге на Запад, в район Большого Солёного озера, где закрепился кавалерийский корпус Турчанинова. Лихие южане потеряли в боях всего с полсотни человек, всех раненых вывезли с собой и смешали все планы янки на завершение компании 1861 года сильнейшим решающим ударом.

Промышленники Севера, подсчитав убытки, прокляли «русских» разрушителей, а когда оказалось, что бесчинствовали в тылах Союза исключительно поляки, вынудили Президента Сьюарда объявить войну королевству Польша…

Занавес…

По идее, по всем канонам законам и правилам Польша, получившая лишь автономию в составе Российской империи, и так находилась в состоянии войны с Северо-Американскими Соединёнными Штатами. Но когда поляков «особо выделили», тут шляхта как с катушек слетела. Надо же! Их заметили! Признали! Признали полноценной стороной конфликта!

Король Польский Александр Первый Романов, на спешно созванном Чрезвычайном Сейме, к вящему восторгу «цвета нации» 7 ноября 1861 года объявил войну САСШ. Предварительно его величество бомбардировал меня тревожными телеграммами, спрашивая, что делать. Каково же было удивление брата, когда император всероссийский отбил предельно лаконичный ответ: «Саша, поступай как считаешь нужным. Победим – будут Польше и репарации и контрибуция и колонии заокеанские. Дерзай»…

И поляки дерзнули. Семь тысяч добровольцев только в первые два дня проведения Чрезвычайного Сейма. А когда Александр обмолвился о разделе «американского пирога» после победы, число панов, желающих покарать негодяев янки, одномоментно скакануло до тридцати тысяч…

Вот она энергия, скопившаяся в польской нации и вылившаяся в восстание 1863 года! Лучше уж направить её через океан, пускай там саблями да кувалдами орудуют. Я даже решил немного урезать программу переселения в Орегон и Калифорнию, только бы побольше поляков загнать в армию Конфедерации.

А на море у нас как-то не заладилось. После эпического подвига «Алабамы», моряки воодушевились и готовы были «повторить Бостон», но отрезвление пришло быстро. «Опричник» и «Варяг», преследуя пароход-прорыватель блокады из Европы, нарвались сразу на четыре военных корабля САСШ, более сильные в плане артиллерии, нежели чем полуторатысячетонные, к крейсерству длительному предназначенные, русские клипера…

«Варяг» чудом ушёл, помогли сумерки, отличная работа машинной команды, удержавшей предельную скорость и азарт янки, спешивших добить героический «Опричник».

С «Опричника», по сведениям североамериканцев, спасённых не было…

Вообще же, флот САСШ действовал у побережья, миль так на 50-100 от берега очень хорошо, пресекая малейшие попытки Истомина даже разведку провести, не говоря уже о высадке десанта. Похоже, в этой реальности отладить систему береговой охраны у янкесов получилось лет так на 80 раньше, нежели чем «у нас».

А «Опричник» жаль – и командир был хороший и экипаж отменный. На «Варяге», кстати, офицеров повыбило практически всех, мичман Лебедев принявший командование после гибели старшего офицера, к тому моменту сам еле стоял на ногах и свалился после успешного прорыва прямо на раскуроченном мостике.

«Патриотическая общественность» требовала предать команду «Варяга» суду. Как же – сам погибай, а товарища выручай, закон русского флота!

Отстучал Истомину открытую телеграмму, перепечатанную «Петербургскими ведомостями». Мичман Лебедев за прорыв и доставку важнейших сведений командованию стал кавалером Ордена Святого Георгия и производился сразу в капитан-лейтенанты. Ордена получили все участники боя, три четверти из героев – посмертно. Поймал себя на цинично-кощунственных размышлениях, – жаль «Опричник» не рифмуется так же здорово как «Варяг», ведь уже готов хит: «Наверх вы товарищи, все по местам»…

Всё-таки пропагандистские приёмы 21 века на хроноаборигенов середины века 19 действуют убийственно. Только-только вышли газеты в траурной рамке, с фотографиями молодых и весёлых моряков с «Опричника» и «Варяга», как дом на Литейном, где располагалась «контора» Добровольческого Корпуса, словно кольцами удава окружила-обвила очередь впечатлительных патриотов.

Благо люди, занимающиеся у меня кадровой политикой, – спецы высшей пробы, не первый год, даже десятилетие не первое служат «ситом», отыскивая кандидатов на переселение в Калифорнию, решая кого в Константинополь-Тихоокеанский направить, кого во Владивосток, или же на освоение Севморпути. Знают, куда порекомендовать человека семейного, лучшей доли ищущего, что посоветовать пылкому романтику, жаждущему подвигов во славу Отечества. Психологи – у-у-у-у-у какие. С их подачи жандармы начинали проверку «подозрительных» переселенцев или добровольцев и в девяти случаев из десяти оказывалось – то карбонарий хренов, по заданию «Организации» эдаким хитрым способом внедряющийся в структуры приближённые к императору, или опасный шизоид какой.