Женщины ехидно заулыбались, тогда как мужчины, не смотря на всю их выдержку, нахмурились.

— Есть у меня такой составчик, — заявила Мелантия. — Даже готовить не придется. Сутки гарантирую, дальше само пройдет.

— Два сигнала. По одному применишь его, по второму припрячешь подальше. Проблем не будет?

— Да какие там проблемы? Они пиво хлещут, вообще ни о чем не думая. А сейчас как раз обед. Надо только успеть до того, как они уйдут из замка.

— Тогда не будем терять времени. До вечера у меня еще слишком много дел. Шайнтлайн, у тебя есть что сказать по поводу утечки?

— Ничего страшного, как я и предполагал, все произошло до меня. Даже обвинить некого, контрабандисты просто подслушали болтовню халфлингов в их таверне. Правда, они искали, где что подслушать, целенаправленно, так что шпионаж как он есть. Сейчас халфлинги более осторожны, и о чем попало не болтают. Зато обнаружилось другое: шпионили не только они. Торговцы целенаправленно выспрашивают, какие товары нам больше всего нужны, это нормально и заметно. Но одна группа зачем-то интересовалась населением Замка, делая упор на его темноэльфийской женской части. Я понял бы, если бы это был торговец каким-то специфическим товаром, однако в его ассортименте была лишь провизия, не особенно деликатесная.

— Шпионаж, но какой-то странный. И что в этом такого удивительного? Особенно если учесть, что этот торговец уже покинул наш замок? Иначе бы у тебя было намного больше информации.

— В том, что это были светлые эльфы, — пояснил довольный Шайнтлайн. — После обнаружения на нашей территории Мстящих, я бы не назвал эту информацию малозначащей.

— Давай ты сейчас не будешь играть в свою любимую игру, выдавая информацию по кусочкам, — я не сердилась, но… Невовремя это он. — У нас просто мало времени для таких игр.

— Он и еще пара светлых эльфов ушли на юг. За мост. Больше никто из торговцев туда не уходил, все предпочитают двигаться через Галадинен.

— То есть, ты полагаешь, что Степных обрабатывают не только кораксы?

— Я полагаю, что нам нужно повнимательнее следить за окружающей нас территорией. Мне еще не пришла информация из Галадинена о той паре Мстителей, что мы отправили восвояси. Но ее уже достаточно, чтобы сопоставить их появление с данным странно любопытным торговцем и его свитой.

— Разведка и ликвидаторы, я поняла. Спасибо за информацию. Но поскольку мне надлежит уже этой ночью отправиться в Ил Алук, то разбираться буду не я. Бинайраэн в курсе, я полагаю?

— В курсе. До Чесслайдрил и Баэльквейта я ее еще не донес, но немедленно отдам нужные распоряжения.

— Хорошо. Это надо будет учитывать, но без меня. А сейчас разберемся с тем подарочком, которым одарил нас Ормстюр. Нужно убедиться, что проблем не будет. Скауты здесь?

— Светлоэльфийские во главе с Ириаэном. Наши все на мосту.

— Это даже лучше. Я сама отдам им приказ.

***

С орлами вышло весьма просто. Когда я планировала очередную интригу, то еще не знала про подставу кораксов с отравлением и проклятьем инкуба. А сейчас фальшивые Перья, которые я попросила оборотней сделать, оказались просто не нужны. Кораксов в любом случае следовало уничтожать, а не изгонять хитростью, иначе я бы сама себя не поняла. Вот это я и высказала их посланнику, вручая Перья Великого Орла, которые похитил Темный Друид.

Сами орлы-оборотни были практически целиком плодом фантазии создателей Земель, несмотря на то что где-то в настольных ролевых играх такие существа и проскакивали. Не в Мире Тьмы точно. А тут… Гордый дитятя гор, как он есть! Повадки, внешность, имя и даже акцент — все было взято с кавказа. Разве что, внешность была, скорее, грузинской, а имя армянским. Зорар, как мне перевел интернет, означало “Глава Воинов”. И рослый, зараза! На две головы меня выше. Высокомерен и надменен? Ну, я бы так не сказала. Горделив — да! Причем это не гордыня, как чувство собственного величия, а именно что личная спокойная гордость, как черта характера. Примерно такая же, как у Тарука. Но если драконид просто иначе выражает свои эмоции, то Орел смазывал их. Выглядит это, словно человек холоден, как лед… Ну, не знаю, вулканцев небезызвестных, что ли, привести для примера? Не помню причину их столь жесткого контроля собственных эмоций. Но Орлы были именно такими: малоэмоциональными. В сочетании с ростом и, похоже, врожденной птичьей дальнозоркостью это выглядело как зашкаливающая гордыня. Однако найти с Орлами общий язык оказалось элементарно просто. Кораксы для них были кровниками, подлежащими уничтожению, и они совсем не чурались получать в этой войне помощь от темных существ при том, что сами обладали некоторыми врожденными способностями, эквивалентными заклинаниям светлой магии. Еще больше упростила ситуацию принципиальность Орлов. Зорар наотрез отказался принимать Перья от меня в дар, как проявление доброй воли. Совместные действия против кораксов это взаимный интерес, причем не пересекающийся в чем-то еще. А вот такой дар поставил бы стаю в положение должника (умен, зараза!). Договорились на том, что будет нужна помощь в защите замка против созданий кораксов, да и разведка против Степняков, явных союзников воронов, совсем не мешала. Воевать со степными эльфами при всех их недостатках Орлам не хотелось: пересечений в жизни практически нет, а, как ни крути, Степняки, с точки зрения Зорара и его племени, это заблудшие светлые эльфы. Светлые — это главное. Про дальнейшее пересечение не разговаривали. Я не просто так отправила к орлам Брана. Именно с ним и его горным народом следовало договариваться крылатым оборотням, а вовсе не со мною. Вассалитет как он есть: вассал моего вассала не мой вассал. И пусть орлов мое главенство откровенно коробило (то есть, Зорар слегка морщился, так, что это было заметно — серьезное проявление эмоций для его народа), но факт присяги не мне, а гному их, в целом, устраивал. Сейчас есть общий враг, а через неделю будет еще один — вот это они понимали прекрасно. Ну а мне было достаточно и вот такого дружеского нейтралитета.

На все про все не ушло и получаса! Витиевато болтать орлы тоже не умели, а у меня было очень мало времени. Так что я демонстративно засобиралась куда-то вместе с Искрой. Именно там меня и отловил Эйнар вместе с остальными своими подчиненными-викингами. До него, наконец, дошли пущенные мною ранее слухи.

— Это правда, что Ормстюр присылает сюда кого-то для воспитания своей внучки?

— Правда. Мне неоткуда больше взять никого, кто был бы связан с Фрейей.

— Он пришлет свою падшую шлюху. Правда, Фрейя к ней и в самом деле благоволит. Впрочем, понятно, почему.

— Ты знаешь о ком речь?

— Конечно, знаю.

— И у тебя с ней очевидные проблемы.

— У меня нет проблем с той, кто предала Отца Битв. Кроме одной: придумать ей достойную казнь!

Предала Одина? Служит Фрейе?

— Она что, валькирия? — уточнила я.

— Она не валькирия!

— Имя!

— …

— Имя!!

— Сигрдрива! — Эйнар словно выплюнул это имя.

— Я слышала про одну Посвященную Фрейи с таким именем, — осторожно уточнила я, не веря своим ушкам. — Но она прославленная и известная героиня. Помоги такая Ормстюру против меня, и пришлось бы намного сложнее. Однако, в той битве ее не было. И на мосту тоже.

— Видимо, она отказалась помогать Ормстюру в этой схватке. Есть такой пунктик в их договоре. Почему так уж не знаю.

Ух ты, вранье! Вот не ожидала!

— Если, как ты говорил, спор за замок и моя вражда с Ормстюром это разные вещи, то не думаю, что стоит сильно удивляться тому факту, что его официальная союзница решила не участвовать в этом споре на поле боя, — ой, лукавлю! Но это взаимно. Эйнар только что в запале продемонстрировал свою осведомленность. У каноничной Сигрдривы-Бринхильд-Брунгильды — той самой, из Верхней Эдды и “Песни о Нибелунгах” — есть просто суперповод избегать сражений. Один проклял ее на поражение в любой битве! Если это проклятье присутствует и в Землях — наверняка, так и есть — то ничего удивительного в том, что Ормстюр разделил со своей официальной союзницей полномочия: боевые действия и управление замком — ведь проклятье Одина касается только присутствия на поле боя, вне его он не властен. Это все четко по канону. Однако, здесь у нас Земли, и кое-что канона скандинавских Эдд не касается в силу конкретной переработки авторами Земель. Очевидно, что Сигрдрива враждебна Одину и его последователям (я бы на ее месте тоже была враждебна). Проклятье на поражение — это не все, что сделал Один. Он еще проклял Сигрдриву на замужество, что для валькирий принципиально недопустимо. Потому-то она и является падшей. Однако проклятья вывели Сигрдриву из числа небесных воительниц, но вовсе не запретили “воевать” в рамках другого портфолио Фрейи — любви и любовных отношениях. Все “художества” Брунгильды в Эдде были связаны отнюдь не с ее личным участием в поединках. Так что Сигрдрива остается под патронажем Фрейи, является ее Посвященной, и такую свою протеже Фрейя никому не собирается отдавать. Включая и Локи, который от действий падшей валькирии в искреннем восторге. В сумме, интересный получается персонаж: очень серьезная воительница, которая, тем не менее, в драку не лезет принципиально, предпочитая действовать хитростью и коварством вне боя. И при этом вернейшая служанка Фрейи.