Большой и светлый кабинет, оформленный в чисто деловом стиле, идеально подходит мужчине, сидящему в удобном кожаном кресле за массивным рабочим столом, столешница которого выполнена из цельного куска векового дуба. По левую сторону вдоль всей стены тянутся полки с различными папками и книгами, тогда как противоположная абсолютно пуста, за исключением лишь небольшого диванчика и журнального столика, стоящего рядом с ним.

Огромное панорамное окно беспрепятственно впускает в помещение лучи летнего солнца и открывает шикарный вид на раскинувшиеся внизу городские улицы и утопающий в буйстве зелени парк.

Несмело прохожу от двери в глубь кабинета и замираю в одном шаге от стола.

– Присаживайся, – мимоходом мазнув по мне нечитаемым взглядом и махнув рукой в сторону кресла для посетителей, официальным тоном предлагает хозяин данного царства минимализма и функциональности.

Аккуратно опускаюсь почти на краешек сиденья и кладу стопку бумаг на стол перед собой. Замираю в ожидании.

– Ознакомилась? – оторвавшись наконец-то от изучения какого-то документа, холодным тоном спрашивает он. Небрежно откидывается на спинку кресла и, скрестив руки на груди, всем своим видом демонстрирует безразличие к моему ответу. И если я скажу, что нет, он нисколечко не удивится, а просто даст мне возможность исправить свою оплошность, но уже под его чутким присмотром.

Молча киваю, окидываю мужчину внимательным взглядом. В памяти вновь всплывает его образ в нашу прошлую встречу. А он ни капли не изменился за прошедшее время, все так же чертовски хорош собой, самоуверен и харизматичен. Красив какой-то чисто мужской красотой, притягателен и желанен. Холоден и безразличен к чужим слабостям.

– Хочешь обсудить или…?

– Обсудить, – поспешно перебиваю его и возвращаюсь к бумагам.

Вновь беру документ в руки и перелистываю свой рабочий контракт. На первый взгляд, вполне обычный, ничем не примечательный документ, напечатанный на стандартных листах формата А4 и скрепленный металлической скобкой из простого офисного степлера, – все как у традиционных трудовых договоров, подписываемых сотрудниками при поступлении на работу.

Пробегаю глазами по первому листу, с легким сарказмом отмечаю, что без труда могу определить название и размер шрифта, которым данный документ набран. Два года из пяти студенческих подработки делопроизводителем в небольшой строительной фирме моего отца не прошли для меня даром. Да и сейчас по своей профессиональной деятельности я буду часто сталкиваться с различного рода договорами, обязательствами и переписками не только в электронном виде. Но тот документ, что жжет мои руки вот уже несколько минут, выходит за рамки общепринятых соглашений.

– А если…? – Я поднимаю глаза от бумаг и запинаюсь, столкнувшись с его непроницаемым взглядом, а еще в нем просто бурлит и переливается через край стопроцентная уверенность в своей власти.

– Нет никаких «если», – спокойно осаждает он мою попытку пересмотреть условия.

– Вы же предложили обсудить, – напоминаю ему, получая в ответ еле заметный кивок, – тут нет сроков, – вношу замечание, которое безжалостно разбивается о черный оникс его глаз, смотрящих на меня с хищным прищуром.

– Начало с даты подписания, – вертя между пальцами пафосный «Паркер» с золотым пером, спокойно констатирует он. – А завершение зависит только от тебя. – Он уверенно подается вперёд и, поймав мой взгляд в плен своих бездонных омутов, играючи порабощает мою волю.

По телу пробегает предательская волна желания, смешавшаяся в ядреный коктейль из возбуждения и презрения к собственной слабости. Я давлю в себе вспышку гнева, протягиваю руку и самонадеянно забираю у него ручку. Уж если подписываться под таким контрактом, то только чернилами элитного происхождения.

Меня покупают! И полезный срок эксплуатации моего тела истечет с исполнением мною его последнего желания. Мне остается только молиться, чтобы их было немного. Надо просто четко выполнять все его прихоти и умудриться сохранить свою маленькую тайну. Тайну с такими же черными глазами, как и у его отца.

Могу ли я отказаться? Могу ли послать его извилистым путем?

Могу!

Хочу ли я этого? Или нет, не так. Имею ли я на это право?

***

Формально я подписываю трудовой договор, но с индивидуальными корректировками своих должностных обязанностей.

– Продолжительность рабочего дня, – пробегаюсь глазами по строчке, вновь перечитывая ее, – двадцать четыре на семь, – произношу вслух. – Не слишком ли круто?

– А чему ты удивляешься? – как всегда, спокойно и без лишних эмоций уточняет мужчина. – Мой личный ассистент нужен мне именно в таком режиме.

Вздохнув с легким сарказмом, возвращаюсь к изучению документа, перелистывая его дрожащими похолодевшими пальцами. Строки мельтешат перед глазами.

– И жить ты будешь у меня! – безапелляционно заявляет он, даже не дожидаясь, когда я размашистой рукой оставлю витиеватую подпись под контрактом на свое тело.

*Глеб*

– Ты когда-нибудь сменишь этот визгливый рингтон? – недовольно бурчит Стас, прикрывая глаза и массируя указательными пальцами виски.

Тапаю по экрану, отвечая на входящий звонок и заодно избавляя друга от необходимости прослушивать ненавистную мелодию.

– А мне нравится, – злю его, улыбаясь, и подношу девайс к уху. – Ну, и по какой такой причине мне звонит декан одного из самых востребованных факультетов популярного вуза страны? – Почти подхалимаж, но доля правды есть во всем.

Кидаю взгляд на настольный календарь в органайзере, прокручивая в голове возможные варианты для звонка в столь неподходящий час. За окном утреннее солнце уже смело подплывает к пиковой точке своего дневного шествия по небосклону. Время обеденного перерыва неумолимо приближается, и, зная рвение в работе одного занятой профессора архитектуры, сейчас он должен вкладывать знания в головы нерадивых студентов или обивать пороги начальства, радея за судьбу родного факультета. Но он звонит мне.

– Да вот, хочу напомнить, что через три часа вручение дипломов, – также без приветствия сообщает мне Даниил цель своего звонка.

– А без меня никак?

Перелистываю на экране рабочего планшета электронный планинг, надеясь, что не найду там данную запись и, сославшись на занятость и незнание, откажусь от данной важной миссии. Увы, запись есть, более того, она внесена в план на сегодня еще в феврале, напечатана заглавными буквами, выделена красным и обозначена несколькими восклицательными знаками.

Не отмазаться!

Откидываюсь на спинку удобного офисного кресла и, прикрыв глаза, сжимаю переносицу большим и указательным пальцами. В глаза как будто песка насыпали, и голова гудит от непрерывной работы почти без сна и точно без отдыха в режиме нон-стоп вот уже третьи сутки подряд.

– Думаю, хотя бы раз в год попечитель обязан появиться в стенах факультета, – ерничает Даниил, мать его, Давидович – самый молодой декан столичного вуза. – Выпускники должны знать в лицо своего благодетеля. Тем более, в этом году первый выпуск юристов в сфере архитектуры и градостроительства.

– Так, может, Стаса отправить? – кидаю вмиг повеселевший взгляд на сидящего напротив друга; у того, как по команде расширяются глаза, а затем он начинает активно качать головой, отказываясь от столь «щедрого предложения».

– НЕТ! – одними губами орет он.

– Ну, а что, посмотришь на студенток. Может, приглядишь кого, – подшучиваю я, прикрыв ладонью динамик телефона.

– У меня и так полно дел, – кивает друг на кипу документов по поглощению нескольких мелких строительных фирм, – тем более, штат юристов у меня забит и вакантных должностей нет. Так что сам иди, тебе не помешает развеяться. Может, найдешь симпатичную и на все согласную выпускницу и…

Стас не договаривает, лишь ехидно ухмыляется и возвращается к изучению очередного договора. Я прожигаю его гневным взглядом. А абоненту на том конце провода грубовато кидаю: