— Сегодня работаем как обычно. Разомнёмся и будем отрабатывать бег по пересечённой местности. Не зря же для вас вон сколько всего придумали. — Михалыч окинул нас весёлым взглядом. — Ну а под конец повеселимся. Устроим небольшой спарринг. По две минуты на раунд, по олимпийской системе.
— Ага, обхохочешься, — буркнул я, вспоминая, как меня в прошлый раз отделали.
— Чего говоришь, Чеботарёв? — услышал мой шёпот Выгорский. — Хочешь бегать в утяжелителях? Нет преграды энтузиастам! Бери пока двухкилограммовые, если будет мало, подкинем ещё. Ну чего встал, тебя одного ждём!
Ребята смотрели скорее сочувственно, чем сердито. Одна Сикорская жгла взглядом, но её раздражал скорее сам факт моего присутствия, чем вынужденная задержка. А ещё порадовало, что никто не спросил о пропавшем Галкине и его шестёрках. Видать, их не слишком уважали, впрочем, это я ещё в первый раз понял, по слегка брезгливому отношению. Что характерно, к тому же Шило этого не было. Он вполне нормально общался с остальными. Что тоже намекало на то, что попал он в секцию не случайно.
Надев утяжелители на руки и на ноги, я вместе со всеми принялся бегать по залу. На этот раз технически паркур давался мне гораздо легче, но вот физически, несмотря на то что я был Юниором, приходилось тяжелее. Проблема была даже не в весе, а в том, чтобы приспособиться к нему. Единственный плюс в том, что опыта бега с препятствиями у меня было не так много и адаптировался я гораздо легче. Это опытному спортсмену тяжело изменить заученное тысячей повторений движение. А я лишь примерно знал, как его исполнить, так что, был у меня дополнительный вес или нет, на результат это особо не влияло.
Зато неожиданно хорошо получился тот самый прыжок, похожий на лягушачий, который я увидел во сне. Пусть выглядел он немного странно, но, используя его, я взлетал, словно выпущенный из катапульты, и удостоился удивлённых взглядов всех без исключения ребят. А вот тренер выглядел скорее задумчивым, но очень быстро перестал обращать на меня внимание. Впрочем, остальные тоже, потому что тем, кто отвлекался, Михалыч мог накинуть пару-тройку кругов, и это действительно было страшно.
Несмотря на кажущуюся лёгкость утяжелителей, они выматывали. А наказания тренер раздавал щедро, от души. Так что в итоге все пробежали раза в полтора больше, чем было запланировано, а кто-то типа меня и в два, а то в два с половиной. Причём, когда разминка перешла в саму тренировку, я даже не понял. Но как только Выгорский объявил перерыв, рухнул прямо там, где стоял. Остальные от меня недалеко ушли, тоже дыша как загнанные собаки. За что тут же получили люлей, и нас дружною толпой погнали на дыхательную гимнастику.
И вот тут в отстающих остался я один. Остальные сразу же после окрика тренера уселись во что-то, напоминающее позу лотоса, и принялись дышать. А я остался стоять как дурак, не понимая, что делать. Но именно сейчас Михалыч и показал класс наставника, занявшись мною лично и буквально за каких-то десять минут подробно всё рассказав и показав так, чтобы даже я, полный профан в этом вопросе, понял абсолютно всё. И даже смог сам, без посторонней помощи, это повторить. Вдох всей диафрагмой, затем задержать дыхание и длинный выдох через нос. Это только со стороны кажется, что просто, а на деле есть масса нюансов.
— Похоже на то, как монахи буддийские мантры поют, — буркнул я, когда немного разобрался, за что заработал ещё один непонятный взгляд и поспешил объясниться: — Я в «Клубе кинопутешественников» видел, когда про Индию показывали.
— Ага, — было непонятно, прокатила моя отмазка или нет, но больше Михалыч никаких вопросов не задавал.
Я тоже заткнулся и постарался внимание к себе не привлекать. Тем более что время дыхательной гимнастики довольно быстро закончилось, и мы вернулись к бегу, а точнее, к паркуру. Теперь двигаться предстояло если не по самой крайней дорожке, то по второй с гарантией. Да и то по ней бегал только я, остальные, видимо, чтобы показать, какие они крутые, выбрали самую сложную. Далеко не у всех это хорошо получалось, та же София несколько раз здорово навернулась, после чего бросала на меня злобные взгляды, будто я был в этом виноват. У меня же своих проблем хватало, чтобы ещё спорить с вредной девчонкой, так что её стрелы прошли мимо цели.
Возможно, у неё был план отыграться во время спарринга, но и тут Сикорскую ждала неудача. По идее, в прошлый раз я показал себя с самой худшей стороны. Меня били все, даже Софья. Так что казалось логичным поставить нас с ней в пару, или со второй девчонкой, раз уж парни настолько сильнее меня. Это, конечно, коробило, но я понимал, что кидаться голой грудью на амбразуру глупо. Нетренированное тело было бесполезно против опытного бойца. Но почему-то в этот раз моим первым противником оказался Шило.
Юркий пацанчик покрутился передо мной, наметил пару ложных замахов и, внезапно атаковав, нарвался сначала на мой встречный джеб, а затем уже по падающему телу я чисто на автомате пробил ногой, отправляя противника в нокаут. И замер, сам опешив от случившегося. Я действовал чисто на рефлексах, не думая. И будь я в старом теле, это бы меня даже не удивило. Но в новом, никогда не занимавшемся спортом, этого просто не могло быть! Однако факт оставался фактом, я двигался и ощущал себя так, словно лет десять не выходил из зала.
И опять, пока все стояли с открытыми ртами, Выгорский словно и не удивился совсем. Кивнул каким-то своим мыслям и отправил отдыхать до следующего боя. И это напрягло даже больше, чем если бы он пристал с расспросами. Потому что создавалось впечатление, будто он обо мне что-то знает. Да, возможно, Тихомиров рассказал ему про сны и всё такое, но эта легенда не могла объяснить внезапно возникшее на пустом месте мастерство, причём не в самом распространённом у нас боевом искусстве.
Сават — это всё же достаточно экзотический для наших краёв стиль. А тут вдруг я не просто показываю какие-то движения, а вполне технично работаю. И ведь даже отмазаться не получится. Вот кто просил меня бить ногами? В савате они очень характерные, что не даёт спутать его с другими стилями. И пусть мой тренер тяготел не к спортивному направлению, а к старой школе, гораздо более жёсткой и разнообразной, но удар стопой был слишком приметным.
Хорошо ещё, долго рефлексировать мне не дали. Во втором раунде мне достался отдыхавший по жребию Эмин. Горец сразу попытался пройти в ноги, но нарвался на жёсткий приём, отхватил пару ударов, однако сумел закрыться, устоять и перевести бой в жёсткую рубку. Причём, несмотря на то что Керимов являлся ярко выраженным борцом, удар у него был поставлен неплохо. Правда, теперь я давил его опытом, не давал перевести бой в партер, и в итоге подловил, пробив шикарный хук прямо в челюсть. Эмин поплыл, и тренер тут же остановил бой.
Так, неожиданно сам для себя, я оказался в финале. Данила Карпов, второй финалист нашего мини-турнира был ошарашен не меньше, но быстро пришёл в себя. А вот я ничуть не удивился его появлению. Здоровяк был крупнее и сильнее всех в нашей группе и, казалось, не имел слабостей. Обладая мощной фигурой, он не выглядел перекачанным и неуклюжим. Двигался мягко, словно зверь, и в любую секунду мог взорваться градом тяжелейших ударов. Это как медведь. Посмотришь со стороны — эдакий увалень, ленивый и косолапый. Но на самом деле это машина для убийства, способная развить скорость до шестидесяти километров в час, ударом лапы сломать хребет оленю и разорвать любого, кто попадётся.
Так и Данила оказался очень опасен. Пусть он немного проигрывал мне в технике, но за счёт длины рук, быстрой реакции и жутких по силе ударов гонял меня по импровизированной арене в хвост и в гриву. Удивило то, что выбывшие ребята болели не только за него, но и за меня, причём моих было даже больше. И не сказать, что это была поддержка заведомо слабейшего. Пусть рубились мы не совсем на равных, по физическим кондициям я проигрывал, мне приходилось отступать, маневрировать, закрываться, но иногда я весьма жёстко отвечал, не давая Карпову расслабиться. Однако победа всё равно осталась за ним. Неудачно пропустив боковой в корпус, я не успел закрыться и в следующую секунду полетел на маты, откуда уже не встал.
