Ответ на поставленный выше вопрос будет столь же очевиден, сколь и прост: советско-униатская. Это отнюдь не оксюморон, а сущность современной украинской государственности, что подтверждает и книга второго президента Украины Леонида Кучмы «Украина – не Россия». И опять парадокс: советская власть на Украине беспощадно преследовала Украинскую греко-католическую церковь, но в образовании, культуре, литературе и искусстве внедряла именно униатские стандарты, разработанные в Галиции в ее бытность еще в составе Австро-Венгерской империи. Плохо ли, хорошо ли это – не нам судить, мы только проявляем определенные тенденции, присущие нынешней украинской проблематике. А для их преодоления, сегодня болезненно и зачастую бессознательно переживаемого народом Украины, необходим объективный и отстраненный взгляд на вещи, не подверженный главному хуторскому стереотипу: «свой – чужой», «украiнець – чужинець».

Даниил Романович Галицкий

Князь Даниил Романович Галицкий. Скульптура работы художника Эммануила Мысько, Львов, 1997 год

Профессор МГПУ имени В. И. Ленина Герман Артамонов справедливо считает нынешнюю Украину в некотором смысле наследницей Галицко-Волынского княжества времен Даниила Галицкого (1201–1264), поскольку при Данииле Романовиче впервые предпринималась попытка по смене русской идентичности, когда князь под напором неблагоприятных внешнеполитических обстоятельств и в условиях Татаро-монгольского ига, довлеющего над Русью, принял корону от папы Иннокентия IV и короновался в 1253 году в русские короли в Дорогичине, что означало и формальную унию русской церкви с латинской. Хотя сам Даниил Романович, как принято говорить сегодня, проводил многовекторную политику, да и в такое короткое время его симфонии с Римской курией еще не было никаких последствий церковной унии: в 1255 году новый римский папа Александр IV разрешил литовскому князю Миндовгу воевать Русскую землю, после чего Даниил прекратил отношения с папой, сохранив королевский титул для себя и право на этот титул для своих преемников, которые именовали себя «Rex Russiae» и «duces totius terrae Russiae, Galicie et Ladimirie», то есть «король Руси» или «князь всей земли русской, галицкой и владимирской». Но несмотря на выдающуюся личность и заслуги князя Даниила Романовича, чье скульптурное изображение украшает памятник «Тысячелетие России» в Великом Новгороде, первый шаг на пути к унии, как считается, состоялся уже при нем, послужив прообразом для проблем культурно-религиозного и этнополитического характера, которые не могут найти разрешения и в наши дни. В конце XIV-го столетия Галицко-Волынское княжество прекращает свое славное и драматическое почти 200-летнее существование, воскреснув лишь на короткий период в 1431 году при Любарте Федоровиче, кому удалось возродить княжество во Владимире Волынском, и с 1434 года при Свидригайло Ольгердовиче, после смерти которого в 1452 году Волынь оказалась под властью Великого Княжества Литовского, тогда как еще ранее упраздненное Галицкое княжество стало частью Польской короны, образовав в ней так называемое Русское воеводство. С этого времени и начинается долгий, но неуклонный процесс полонизации и окатоличивания русского боярства, знати и городских верхов, завершившийся по сути только в конце XVIII-го столетия, хотя в народных низах самоназвание «руський», «русин» сохраняется еще до конца XIX-го века. Но между окончательным падением Галицко-Волынского княжества после Свидригайло Ольгердовича в середине XV-го столетия и разделом Речи Посполитой, в результате которого Галиция оказалась в составе с 1772 года сначала Священной Римской, а затем Австро-венгерской империи, когда титул «королей Галиции и Лодомерии» укрепился за правившей в них династией Габсбургов, появился на свет человек, кого по праву должно считать отцом будущей украинской политической нации, пускай об этом он и не подозревал. К нему мы и обратимся вскоре.

Герб Общества Иисуса с тремя гвоздями

Ясным августовским днем 2009 года я со своим родственником Никитой Замчинским (фамилия и имя несколько изменены по понятным причинам), тогда действующим полковником одной из российских силовых структур и ветераном-интернационалистом, оказавшимся в Москве проездом из Ессентуков во Владивосток, неспешно прогуливались по Измайловскому парку. Накануне мы, как заведено у славян, неплохо посидели в застолье, приняв на грудь не один литр красного сухого вина Саперави, привезенного Никитой с Кавказа. Минут сорок мы брели по парку в полусонном расслабленном состоянии, пока вдруг посередине одной из длинных аллей к нам не стала возвращаться бодрость, ощущаемая в ароматном дуновении, подступившем к организму, чтобы бесповоротно добить в нем остатки прежнего захмеления. Наверное, подобные мгновения стоит ловить, ведь они близки… озарению. Последнее – шутка. Хотя тот, кто испытывал подобное состояние, знает: когда тебя покидает хмельная лихость, заканчивающаяся обычно сонливостью, и к тебе возвращается острота восприятия, тогда мысленно ты оказываешься ненадолго в некоем пространстве, способствующем возникновению новых оригинальных суждений и наблюдений так, что в тебе резко начинается процесс мысле-отделения. В общем, становится понятным, почему античные философы обожали симпосионы и размеренные пиршества. Очевидно, оказавшись в том же пространстве, что и я, Никиту потянуло на откровения. К слову, прапрадед Никиты был офицером и польским шляхтичем, принявшим участие в Польском восстании 1863 года и сосланным в результате этого в Тобольскую губернию. Итак, Замчинский, используя свой богатый опыт по проведению активных мероприятий, начал наш диалог следующими словами:

– Брат, а что для тебя означает политика? – и, не дожидаясь моего ответа, продолжил. – Я полагаю, суть политики заключается в том, что одно государство ждет, когда сделает ошибку другое государство, враждующее с первым или пребывающее в соперничестве с ним. То есть здесь налицо пример китайского мудреца, спокойно ожидающего на берегу, пока по течению реки не проплывет труп его врага.

– Согласен. Но к чему ты об этом? – отпарировал я, пока не представляя, куда нас может завести диалог.

– Да я к тому, что если бы Речь Посполитая не допустила роковых ошибок в отношении России, начиная с конца XVI – начала XVII столетий, то, возможно, по-польски говорили сегодня и на острове Сахалине!

– Ты имеешь в виду титулованного русского царя Владислава Жигимонтовича Вазу? – спросил я Никиту.

– Увы, ошибки были сделаны уже до него, как минимум, начиная с Люблинской унии 1569 года, церковным завершением которой стала Брестская уния 1596 года (обрати внимание: цифры одни и те же!), впоследствии породившая столько проблем и для православных и, как ни странно, для римских католиков. Пойми, знаменитая присказка «генералы готовятся к прошедшей войне» звучит абсурдно только для недалеких людей, поскольку опытом новой войны (и какой она будет) они не располагают. И второе присловье «история не имеет сослагательного наклонения», несомненно, справедливо, но… мы сами должны исследовать это сослагательное наклонение, чтобы не совершить ошибок в грядущем. И коль история есть политика, опрокинутая в прошлое, то нам, опираясь на нее, и необходимо изучать разнообразные возможности, а что, если бы было так, а не так и пр. пр. – Никита перевел дыхание и предложил продолжить диалог в кафе, рядом с которым мы оказались.

Погода действительно резко поменялась, и в воздухе чувствовалась приближающаяся гроза. Раскаты грома и ливень мы встретили уже за одним из столиков просторного зала, где, сделав заказ, продолжили свое общение, рассуждая о судьбах государств, народов и самом потрясающем явлении в истории – его величестве случае, способном в одночасье все перевернуть верх дном, спутав все карты на игровом геополитическом столе. Наш диалог затянулся до позднего вечера, выявляя определенные контрапункты – то есть потенциальные вероятности, благодаря которым политические события могут пойти в ту или иную сторону, сложившись в комбинации, влекущие за собой уже необратимые последствия.