- Жива, - сказал он, помолчав. - Филя жива!

  Это была фотография Фелиции. Он засунул её обратно за пазуху и прибавил:

  - Она в лапах тварей, а мы тут ходим, мороженое едим...

  В игровой зал они на этот раз не пошли. Отправились бродить по улицам. Петруха отмалчивался, каждые полчаса садился на скамейку, доставал фотографию и прикладывал к ней ладонь.

  - Жива? - спрашивал Влад.

  - Жива, - отвечал Петруха.

  - А ты у Артура спрашивал? Он вроде как ясновидец, должен знать, где она.

  - Он не знает. А может, знает, только не говорит. Если он не хочет сказать, то ни за что не скажет.

  Петруха шёл, сам не зная куда, весь погружённый в свои мысли. Влад шёл за ним.

  - Вчера звонил Федосеевне, - сказал Петруха, - просил посмотреть в Книге, нет ли такого заклинания, чтобы вызвать призрак живого человека.

  - Ты Филю хочешь вызвать?

  - Да.

  - И что, есть заклинание?

  - Есть. Ночью пробовал вызвать её, но ничего не выходит. Не появляется она. Не знаю, что и делать.

  Влад уговорил его пойти с ним в шахматный кружок. Может быть, за игрой, в шумном обществе шахматистов, он отвлечётся от своих невесёлых мыслей.

  Народу в кружке было уже довольно много, хотя занятия ещё не начались. Так всегда было ближе к первому сентября: шахматисты возвращались в Москву из пионерских лагерей и дач, и, конечно, приходили во Дворец - узнать, как тут дела. А тут уже работали все преподаватели, вовсю проводились сеансы одновременной игры и разборы партий. Блицтурниры, которые организовывал Евгений Ануфриевич, стали многолюдными и длились по три-четыре часа.

  Появлению Петрухи Евгений Ануфриевич обрадовался. Оказывается, сегодня во Дворец должен прийти гроссмейстер Новохатский, который жил неподалёку и частенько наведывался сюда. Гроссмейстер даст сеанс одновременной игры на десяти досках с часами для шахматистов первого разряда. Петруха прозанимался в кружке так мало, что успел получить только третий разряд, но Евгений Ануфриевич сказал, что и с третьим разрядом он обязательно должен сыграть с гроссмейстером.

  - Ты, помнится мне, в блицтурнирах у кандидатов в мастера выигрывал, так что, проверишь себя.

  Петруха замялся:

  - Да я всё это время не играл...

  - И ничего, что не играл, талант никуда не денется.

  Влад согласно кивал. Он тоже был уверен, что шахматный талант у его друга никуда не делся.

  Столы с часами расставили в отдельной комнате. Появился гроссмейстер. Влад видел его уже много раз. Низенький, худощавый, лет сорока на вид, гроссмейстер держался скромно, улыбался, здоровался с юными шахматистами за руку. Сеанс начался. Гроссмейстер переходил от стола к столу и быстро делал ход. Его противники сначала тоже отвечали быстро, но потом игра замедлилась. Только один Петруха по-прежнему играл быстро, как в блице. Гроссмейстеру то и дело приходилось подходить к его столу.

  За спинами участников толпились зрители, и больше всех - за спиной Петрухи. Влад и остальные видели, что Петруха стоит на выигрыш. Гроссмейстер подолгу задумывался над его партией; иногда, так и не сделав хода, отходил к другим столам, но потом снова возвращался к Петрухе и снова думал. Четыре партии уже закончились победой гроссмейстера, ещё пять партий он должен был скоро выиграть, а вот с Петрухой всё обстояло иначе. Зрители взволнованно зашептались, когда мальчик пожертвовал фигуру. Жертва многим казалась сомнительной; Влад сначала тоже думал, что гроссмейстер легко отобьёт атаку. Но, к его удивлению, всего через три хода атака Петрухи стала неотразимой. Гроссмейстер снова задумался...

  Петруха вдруг встал и, сказав: "Извините, мне надо", - бросился к выходу из комнаты. Гроссмейстер кивнул, не отрывая глаз от фигур.

  Петруха на ходу схватил Влада за рукав и потянул за собой.

  - Куда ты? - удивился Влад, увидев, что приятель направляется к лестнице.

  - Надо, мне надо, - сказал Петруха.

  Его разноцветные глаза блестели, как бывало всегда, когда он что-то задумал.

  - Ты что, уходишь? - забеспокоился Влад, когда они спустились на первый этаж. - А как же партия? Ты там вроде бы выиграл!

  - Мне надо на Объект! Срочно!

  - А что случилось?

  - Я понял, что надо делать! Я ухожу в тоннель, спасать Филю!

  Влад, растерявшись, промолчал. Идея Петрухи показалась ему безумной. В тоннеле твари, а это - верная смерть.

  - Пойду не один, а с духами, - говорил Петруха. - Твари их боятся, значит, у меня есть шанс.

  - А вдруг там, куда ты пойдёшь, они кишмя кишат? Если их много, то духи могут не помочь!

  Мальчики вышли на Университетский проспект и зашагали к МГУ.

  - Ничего, помогут, - возражал Петруха. - Тем более, я знаю заклинание, как превратиться в большой огонь! Мне никакие твари не страшны! Это они пусть меня боятся!

  Петруха повторял, что времени терять нельзя, потому что Филя в опасности. Он уйдёт прямо сегодня. Или, в крайнем случае, завтра.

  - А если Артур с генералом тебя не отпустят? Духи ведь должны быть здесь, защищать от тварей Москву!

  - А экстрасенсы на что? Да и не навсегда я ухожу. Разыщу Филю и вернусь, - Петруха в нетерпении ускорил шаг. - И как такая идея сразу не пришла мне в голову... Я бы уже давно был там и сражался с тварями...