Помимо учебы, Люба еще и на общественное мнение хотела плевать, поэтому сейчас мне явилась сестрица, сидящая на моей кровати в ботинках на платформе, рваных по всей длине джинсах, украшенных надписями, с цепочками на карманах и ремне, и в таком же рваном топе. Светлые волосы она стянула в два хвоста на манер Харли Квин. Покрасить их в разные цвета ей не дала сначала Вера, а потом я, равно как и сделать пирсинг на всех местах. Справедливо полагая, что сначала должно исполниться восемнадцать, после чего уже можно решать, что лучше делать со своей внешностью, а что лучше не делать.

Впрочем, в случае Любы я склонялась к тому, что будет «делать». И не что-то, а все из вышеперечисленного и многое из того, что я даже представить себе не могу.

– Так. Ну и что дальше? – поинтересовалась сестра.

Я же увидела красную прядь, растекшуюся по покрывалу, и подскочила:

– Ой!

– Вот тебе и «ой». Что делать-то дальше будем?

Веру, бабушку и Любу во сне, который оказался не сном, должны были доставить вчера, но там вышли какие-то накладки с порталом, и мне доложили, что мою семью привезут утром. У них там все равно меньше времени пройдет, но за это время Виорган, братец императора, им все объяснит и так далее. Заодно и незаметно умыкнет Веру из медицинского центра. Получается, что умыкнули их, пока я спала, и, зная мою младшую, это была еще вполне адекватная реакция на внешние раздражители.

– Что ты знаешь? – спросила я, не без сожаления оглядывая уже знакомую обстановку комнаты.

Никак не могла понять, рада я тому, что это не сон, или нет. С одной стороны, я спасу Веру, с другой на горизонте маячит этот… Феникс. Стоило вспомнить императора, как я вся покрылась гусиной кожей, будто с размаху сиганула в прорубь. А после уже привычно мурашки закололо огненными иголочками.

– Что я знаю? Первое – мы в другом мире, – Люба принялась загибать пальцы, – второе – я не сошла с ума, потому что ты и бабушка тоже это видите. А еще в древнем мультике говорили, что с ума сходят поодиночке. Третье – что ты зачем-то нужна местному правителю, и четвертое – после этого «зачем-то» он спасет Веру. Ах, да. Еще мы все алые сирин! Круто!

Пожалуй, это был наиболее точный конспект всего, что нужно знать Любе и бабушке. Объяснять им про «зачем-то» я точно не стану, надеюсь, никому больше не придет в голову пояснить им подробности «ритуала», предшествующего помощи Феникса Вере. Не считая того, что сестра считала, что быть алой сирин – это круто, у нас с ней были схожие мысли. Хотя по поводу магии алых сирин я пока еще не определилась.

Все книги и запрошенную информацию мне тоже обещали доставить с утра, но пока не доставили. Видимо, принести людей из другого мира здесь проще, чем книги из библиотеки.

– Хорошо, – я потерла глаза, окончательно просыпаясь. – Стой! А Вера? И бабушка?

– Они там, – Люба неопределенно мотнула головой в сторону двери.

– Все хорошо? Бабушка…

– Да она проще меня восприняла, по-моему. Даже уже подсуетилась и сказала, чтобы накрыли нам завтрак на троих, – Люба потерла ладони, – как глава рода. Так что завтракать будем вместе, там все и расскажешь. А пока я пойду. Мне тут еще обещали замок показать.

Она слетела с кровати раньше, чем я успела ее остановить, и выбежала за дверь, напоследок подмигнув и показав мне большой палец. Стоило сестре исчезнуть, я плюхнулась на спину и, раскинув руки, подумала о том, что изо всей нашей семьи (не считая Веры) я оказалась самой неустойчивой к межмировым перемещениям.

Бабушка завтраки выпрашивает на правах главы рода, сестра изучает императорский замок (или дворец?), а я тут… в кровати лежу. К слову, полежать мне долго не дали, буквально спустя пару минут уже снова открылась дверь и впорхнули две темноволосые смуглянки-служанки. Те же самые, что собирали меня вчера, и с новым нарядом. На сей раз платье было красное.

– В цвет утренней зари, – пояснила одна из девушек. – Утром лучше ходить в красном, тогда весь день задается.

Я не стала спорить. Правда, вспомнив Любу, поинтересовалась:

– А где моя одежда?

– Ваша?

– Да. Та самая, в которой меня сюда привезли. И мои вещи в принципе.

Карточки! И смартфон. И сменное платье! И туфли!

Как из головы все вылетело вчера: я будто влетела в этот мир, а оно – вылетело. Вот и думай после этого… про всяких Фениксов, и доверяй местным врачам. И братьям императоров.

– Мы все узнаем, – тут же проворковала вторая, – и после завтрака все вам принесем.

– Хорошо. Буду очень вам благодарна.

Не то что я переживала за сохранность своих карточек, туфель и платья – вряд ли карты из нашего мира подходят к местному банкомату, даже если они тут есть, да и вообще ввиду открывающихся перспектив думать о таком было как-то странно, но я всегда отличалась практичностью и думала о таких вещах, о которых все остальные не думали.

Зато мои сестры думали о том, о чем не думала я. Я, например, не подумала, что можно на встречу к Фениксу прийти в джинсах. То-то он удивился бы. Да что ж я все время о нем думаю-то, а!

«Счастливое» платье цвета «утренней зари» идеально сочеталось с моими волосами и снова село как влитое. Я даже захотела поинтересоваться, где они их берут, настолько мне подходящие, но передумала. После завтрака мне девушки все равно принесут мои вещи, а там и с остальными деталями разберемся.

Сейчас же я спешила, очень хотелось увидеть бабушку, обнять ее, узнать, что она обо всем этом думает… и почему так спокойно отреагировала. Неужели знала что-то, что не знали мы? Вопросов у меня было столько, что завтрак грозил превратиться в брифинг, а вот чего я не ожидала, так это того, что, когда мне уложат волосы, закрепив часть на затылке шпильками, в моей комнате снова появится Феникс-джуниор. То есть брат императора.

Он, кажется, тоже меня увидеть не ожидал. В смысле, такой. Потому что на мгновение замер, а после, жестом отпустив служанок, приблизился и, подхватив мою руку, коснулся ее губами.

– Вы прекрасны, ларэй, – произнес он. Хотя мог бы и не говорить: его глаза разогрелись от силы феникса или от какой-то другой магии, и смотрел брат императора на меня так, как мужчина смотрит на очень понравившуюся ему женщину. Словно почувствовав мой вопросительный взгляд, Виорган отпустил мои пальцы, чуть отступил. – Решил проводить вас на завтрак, к вашей семье.

«Мы подумали, и я решил», – это, видимо, у них семейное. А еще семейное смотреть на меня так, что в комнате становится жарко. Еще немного, и я решу, что местные фениксы до меня вообще не знали женщин. Или все дело в том, что я – алая сирин? Нужно как можно скорее разобраться с этим вопросом. Как же не хватает знаний по миру, в котором я оказалась! Мне срочно нужен местный антифениксовый ликбез, а пока…

– Ведите, – согласилась я.

Пока же Виорган предложил мне руку, и я положила ладонь на сгиб его локтя. Шелк рубашки под пальцами показался обжигающе-горячим. Или это он обжигающе-горячий?

– Как прошла ваша первая ночь в новом мире? – поинтересовался мужчина, открывая передо мной дверь.

– Волшебно. Я спала, как убитая.

– Как убитая?

– Это такое выражение из нашего мира, – поспешила заверить его. – Никто меня убивать не собирался.

Он снова рассмеялся, и я снова отметила, какой приятный у него смех. Почему-то представить себе смеющимся императора мне не удавалось вообще, а вот его брат улыбаться не просто умел, но, кажется, еще и любил.

– У вас чудесная сестра. И бабушка, – отсмеявшись, произнес он. – Сразу видно, что вы семья.

Интересно, это комплимент сейчас был или характеристика?

– Ваша вторая сестра наверняка тоже чудесная, ларэй, я буду счастлив с ней познакомиться. Как только она придет в себя.

На этом моменте я скисла, как деревенское молоко оставленное нерадивой хозяйкой на солнышке. Нет, разумеется, то что Вера придет в себя – это чудесно, но вот цена этих чудес…

– Расскажите мне об алых сирин. Или о фениксах, – попыталась зайти с другой стороны. – Как так случилось, что алые сирин прервали свой род? И почему самому императору нужна моя помощь?