Очевидно, та же мысль пришла в голову и Саксу, так как он ухмыльнулся и отрицательно покачал головой.

– Вы же знаете, что мы не можем этого сделать, мисс Уинстон, – сказал он. – Ради вас мы, конечно, готовы были бы попробовать, но…

– Тогда я просто не знаю, как вам быть, – ледяным тоном подвела итог Хани. – Похоже, мы оказались в тупике.

Лицо Хасана помрачнело.

– Именно этого мы и боялись, не так ли, Джон?

Его товарищ кивнул с самым несчастным видом.

– Увы, – вздохнул он. – Мы с Хасаном это предвидели. Не скрою, мы довольно долго обсуждали эту проблему и сумели найти только одно решение.

Хани мельком подумала, что их беседа все больше и больше напоминает собой фарс. Казалось невероятным, что она так спокойно стоит на берегу задумчивого лесного озера и ведет такую мирную беседу с этими опасными молодыми людьми.

– Какое же? – опасливо спросила она.

Хани была уверена, что она готова к любым неожиданностям, но когда Джон и Хасан одновременно бросились к ней с разных сторон, этот маневр застал ее врасплох. Оба двигались с чрезвычайным проворством, а их действия были превосходно скоординированы и рассчитаны. Заходивший слева Хасан взмахнул рукой, отвлекая ее внимание, а Джон Сакс в этот момент ринулся к ней справа. Хани успела только нанести короткий рубящий удар по шее Хасана и почувствовать, как ее ладонь с хрустом врубилась в мягкое горло нападавшего. В следующее мгновение что-то несильно кольнуло ее в руку… и время остановилось.

Словно в замедленной съемке, Хани видела, как не правдоподобно долго валится на землю Хасан. Потом дневной свет начал меркнуть перед ее глазами, и на миг Хани ощутила внутри нарастающую панику.

В следующую секунду она уже ничего не видела и не чувствовала.

Пробуждение далось Хани нелегко. Словно утопающий, в последнем броске стремящийся пробиться на поверхность из темных океанских глубин, она долго барахталась и боролась, и вдруг открыла глаза и увидела свет. В первые секунды Хани чувствовала блаженную дремотную эйфорию, но это быстро прошло, и на нее навалились тошнота и головокружение, которые она приписала остаточному действию неизвестного наркотика.

Обежав взглядом комнату, в которой находилась, Хани, однако, решила, что все еще спит. Ничего подобного она в жизни не видела – так могла быть обставлена разве что спальня в гареме турецкого султана или арабского шейха.

Хани возлежала на горе мягких шелковых подушек, каждая из которых была украшена затейливой вышивкой золотыми и серебряными нитками. Отполированный паркетный пол был почти целиком покрыт бежевым персидским ковром с узорами бледно-голубого и светло-зеленого цветов. В углу – Хани глазам своим не поверила – стояла настоящая жаровня из почерневшей меди с горячими углями. Окон в комнате не было. В воздухе носились сладкие запахи благовоний, и Хани невольно принюхалась. "Очень похоже на ладан с розовым маслом", – решила она. Этот запах как нельзя лучше подходил к сказочной обстановке, в которой она очутилась.

Пошевелившись на разъезжающихся подушках, Хани только теперь обратила внимание на то, как она одета, и даже не очень удивилась, когда обнаружила на себе полупрозрачные шальвары из светло-аметистового шифона, оставляющие открытым ее гладкий живот, и некое подобие лифчика из расшитой жемчугом серебристой парчи.

"Ну, раз я очутилась в обстановке, достойной "Тысячи и одной ночи", то и одежда должна ей соответствовать", – подумала Хани, слегка приподнимаясь на локте.

Она почти всерьез ожидала, что еще немного – и этот волшебный удивительный сон рассеется, однако ничего подобного не произошло. Вместо этого взгляд ее упал на позолоченный столик на гнутых резных ножках, поверхность которого была сделана из отполированного до зеркального блеска тика. На столике лежал сложенный листок бумаги. Хани лениво потянулась за ним и с праздной неторопливостью развернула записку.

"Прости, Хани. Я тебя предупреждал. Алекс".

Буквы запрыгали у нее перед глазами. Окончательно проснувшись, Хани резко села, в ярости сверкая глазами. Больше всего ей хотелось сейчас схватить что-нибудь стеклянное и разбить вдребезги, но ничего подходящего под рукой не оказалось, и она отвела душу, швырнув в дальний угол пару подушек. "Что за дикие шутки?!" – в бешенстве подумала Хани. Мало того, что Алекс организовал ее похищение, когда она так рассчитывала на его поддержку, он еще и устроил этот дурацкий гарем, который противоречил всему, что она знала о внуке шейха Бен Рашида.

– А-а, наконец-то ты проснулась!..

Хани подняла глаза, собираясь высказать все, что она о нем думает, но внезапно сердце у нее в груди подпрыгнуло от радости, а лицо посветлело, хотя она тут же попыталась вернуть ему мрачное выражение.

В дверях стоял Ланс собственной персоной! Он выглядел совершенно потрясающе в защитного цвета брюках для верховой езды, заправленных в мягкие жокейские сапоги, и в белой рубашке с плоеной грудью, расстегнутой чуть ли не до пояса. На голове у него красовался белый башлык.

Чувствуя, как в ней снова закипает гнев, Хани вскочила на ноги.

– Что, черт возьми, здесь происходит?! – крикнула она, с вызовом глядя на него.

Ланс подбоченился и ухмыльнулся самой демонической улыбкой.

– Насколько мне известно, ты в достаточной степени женщина, чтобы понять это без всяких объяснений, – произнес он натужным хриплым голосом.

Все это выглядело и звучало настолько неестественно, что в другое время Хани бы только рассмеялась, но сейчас ей было не до смеха.

– Ты что, окончательно спятил? Ради всего святого, Ланс!.. – простонала она, рассеянно проводя рукой по волосам. – Да за такие шутки тебя могут упрятать за решетку! Или ты уже совсем потерял ощущение реальности?

– Черт побери, нет, конечно! – воскликнул Ланс, оставляя свою картинную позу и опуская руки; лицо его сразу стало усталым и словно бы постаревшим. – Просто мне показалось, что тебе захочется в последний раз насладиться чудесами нашего волшебного острова. Разве не так ты думаешь теперь строить наши отношения? Романтический уик-энд с Неистовым Лансом, пьянящий глоток страсти без обязательств, без привязанностей, без последствий… Так вот, должен сказать тебе, что меня это не устраивает. Он сорвал с головы белую тряпку и в ярости отшвырнул ее в сторону. – Сказке конец, Хани! Мы теперь живем в реальном мире, и ты должна взглянуть правде в глаза. Я больше никуда тебя не отпущу.

Хани слушала его, чуть-чуть приоткрыв губы.

– Ты ничего не понял, Ланс! – воскликнула она и быстро шагнула к нему. – Поверь, у меня были достаточно веские причины для того, чтобы… Разве Беттина не объяснила тебе?..

– Черт! – со вкусом выругался Ланс, тоже делая шаг ей навстречу. – Я не верю, что даже ты, при всей твоей наивности, могла принять за чистую монету все, что насочиняла Беттина. Да, действительно, когда-то в детстве все без исключения мои поступки не нравились моим родителям. И они тогда… почти что отказались от меня. Но, как и большинство детей, я очень быстро приспособился к своему новому положению. Во всяком случае, что бы там ни утверждала Беттина, я вовсе не так уж стремлюсь к воссоединению со своей семьей. Нет, Хани, ты не поэтому сбежала от меня! Это был просто предлог. Ты боялась, до смерти боялась, что я попрошу тебя о чем-то таком, чего ты не сможешь или не захочешь мне дать.

"Неужели он прав?" – в ужасе подумала Хани. Неужели она так быстро поверила Беттине только потому, что боялась душевной травмы, которую могли нанести ей сколько-нибудь длительные отношения с Лансом?

– Я вижу, тебе нечего возразить, – констатировал Ланс с мрачным удовлетворением. Теперь они стояли футах в полутора друг от друга, и Хани отчетливо видела, что его загорелое лицо бледно нездоровой бледностью, а под глазами залегли темные тени. – Ну что ж, раз уж мы снова встретились, я не буду больше откладывать и спрошу… Кстати, заодно и узнаю, что для тебя дороже – я или твоя профессиональная карьера. Ты… выйдешь за меня замуж?