Лена пригласила Максима к себе на новый год и попросила только захватить бутылку текилы.

В десять часов вечера тридцать первого декабря он позвонил в дверь, весь при параде, в костюме, с цветами, надушенный хорошим парфюмом, гладковыбритый и аккуратно подстрижен.

Она встретила его так же во всеоружии: длинное синее платье с пышной юбкой, красиво уложенные блестящие черные, как смола волосы, каблучки, чулочки, блестки… не говоря уже о том, что в зале уже был накрыт праздничный стол для двоих.

По телевизору Галкин, а на столе горели свечи. Они поцеловались, и он сразу почувствовал, что она его очень ждала – Лена положила ему ладонь на стриженый затылок и немножко подвисла у него на плечах.

Подняв первый бокал шампанского за старый год, они выпили его на брудершафт и страстно впились друг в друга истосковавшимися губами. Он запустил свой язычок ей между губок, и она стала его тихонько посасывать, тогда он резко отстранился – дразня его. Лена не совсем поняла его маневра, ей хотелось продолжить обсасывание язычка ее любимого мальчика, но она подумала: "Может это слишком развратно для него?"

Затем они танцевали и фотографировались, Лена закидывала ножку на бедро партнера в танце и у него появлялась прекрасная возможность насладиться гладкостью ее длинных ног.

Она хмелела, и ей все больше хотелось прижаться к Максиму, обнимать его, гладить и не всегда в невинных местах.

Снова опустившись за стол, они приступили к текиле, Пока Максим разливал серебряный напиток, Лена закинула обе свои ножки в туфельках ему на колени и немножко погладила его ими. Он моментально отреагировал и положил правую руку на сетчатую ткань чулков (в танце его рука поднималась довольно высоко, и он уже успел выяснить, что это именно чулочки, а не колготки).

Лена предложила пить текилу по-настоящему, резво расстегнула Максиму рубашку и лизнула. Его приятный аромат и рука настойчиво скользившая по ножкам одурманивали ее. На мокрую кожу парня она насыпала соли. Максим ответил тем же, только чуть более медленно лизнув мокрым шершавым языком ее грудь почти у соска, прикрытого платьем, и посыпал солью мокрое пятнышко на теле Лены.

Затем они выпили и снова прильнули друг к другу.

Максим уже не на шутку завелся и его рука скользнула выше, ему нравилось гладить неприкрытую чулками кожу у самых трусиков, нравилось дразнить девушку, она же в свою очередь надолго прильнула губами к его груди, ласкала ее целиком и томно дышала его запахом. Девушке не хотелось останавливаться, и она стала спускаться ниже.

– Еще один тост? – произнес он сдавленным от возбуждения голосом.

– Наливай!

Максим, налил по полной рюмке серебряной текилы, расстегнул ширинку на брюках и освободил свободолюбивого пленника тесной темницы. Леночка сразу же сориентировалась и лизнула головку стоящего хуя, посыпала ее солью и, махнув стопочку мексиканской водки, слизнула соль с хуя своего парня.

Затем она уже не могла остановиться, от его руки у нее между ножек она совсем потеряла голову и принялась сосать возбужденный пенис. Обхватывая его губами и втягивая в себя, как совсем недавно посасывала его язычок.

Максим дурел, его рука мягко гладила Лену между ножек по ткани трусиков, под платьем у нее становилось неимоверно жарко, а его хуй напрягался во рту опьяненной девушки, второй рукой он стал погружаться в ее волосы и помогать ей насаживаться ртом на свой хуй.

По телевизору зазвучала какая-то медленная романтичная песня и Лена стала тихонько постанывать и причмокивать, хуй у нее во рту был уже весь мокрый от ее обильной слюны, так же мокро становилось и между ее белых ножек, где орудовала крепкая рука парня. Он уже всей ладонью сжимал ее промежность от ануса до клитора.

Максим с жаром дышал, наслаждаясь минетом и Лениными стонами. Она сосала с удовольствием и жадностью давно не трахавшейся молодой девушки.

Поняв, что дальше так продолжаться не может, он снял ее с члена и, взяв, на руки, понес в гостиную, где уже ждал большой кожаный диван с теплыми пледами.

Он быстро расшнуровал корсет и обнажил ее высокую упругую грудь. Лена выпрыгнула из платья и оказалась перед своим любимым только в чулках и трусиках, которые уже изрядно намокли.

Он навалился на нее, уложив на спинку, девушка тут же забросила ему ножку на спинку и стала гладить по рубашке ступней, ее жутко заводило ощущение гладить его спину по шелку рубашки через капрон чулочков…

Возбужденный Максим принялся ласкать ее грудь, сжимать обеими руками, облизывать соленую кожу вокруг сосков, которые уже стояли, затем он стал погружать их себе в рот, поочередно, облизывая язычком.

Лена глубоко вздыхала и стонала под ним, вращая тазом и прижимаясь киской к его пенису, иногда у нее даже получалось "поймать" хуй, но трусики мешали ему войти (так думал Максим, он еще не знал, что не только трусики могли бы помешать ему).

Продолжая сжимать груди и теребить ее соски, Максим спустился к животику и лобку Леночки. В душной комнате он прошептал что-то вроде: "Лена, я хочу тебя. Можно я вылижу тебя?"

В ответ прозвучало только: "Да, да, да!!!"

Он отодвинул ткань трусиков в сторону и прильнул к жаркой сочащейся вагине губами. Пьяная, Лена текла очень обильно, и Максим с огромным удовольствием погрузился в ее соки, он облизывал шершавым языком самый вход во влагалище, ласкал кончиком языка клитор, дразнил его, обволакивая вокруг.

Он выпивал ее, ласкал пальчиком ее анус. Лена поднимала бедра выше, мечтая, чтобы он вошел в нее язычком.

Максим вошел в ее анус пальчиком и стал тихонечко трахать ее в попку, проникая языком во влагалище девушки. Она снова застонала, но уже сильнее, сжимая свои груди руками.

Максим уже весь дрожал от страсти, он поднялся над девушкой, стянул тесные мокрые трусики с ее бедер и попытался сходу войти в пылающее зовущее лоно любимой. Не получилось.

– Я…э… я должна тебе сказать, что… э… я ни с кем… не…

Ей было явно трудно говорить об этом.

– Ты ни с кем не занималась сексом?

– Да.

Он не мог в это поверить, страсть, с которой девушка танцевала и облизывала его грудь, то, как она виляла бедрами пока он вылизывал ее киску,– все это ему казалось должно было свидетельствовать, что его подруга далеко не святая. Но факт, тот, что не пускал его в нее, говорил об обратном.

Он посмотрел в ее глаза, ее тело жарко дышало под ним томимое страстью, а глаза говорили "я хочу тебя". Подложив подушечку Лене под попку, он попытался снова войти.

Девушка помогала ему, двигаясь навстречу, обнимая его за плечи и широко раздвигая ноги. Твердый хуй стал медленно разрывать девственную пленку и погружаться в зовущее лоно. Лена почувствовала самую сладкую боль в жизни, в нее проникал хуй ее любимого парня, такой большой твердый и горячий.

Она вскрикнула сначала негромко, а потом во весь голос – когда он медленным, но мощным толчком вошел в нее. Пленка порвалась, и горячая струйка крови потекла по ее половым губам и клитору. Максим зарычал и стал двигаться, ее узкая киска сжимала его упругий пенис и обжигала мокрой смазкой.

На большой плоскости кожаного дивана слились два тела, за окном в воздух взлетали взрывающиеся шары салюта, наступила полночь. Он входил в нее сверху, наращивая темп и приподнимая рукой ее согнутую в колене ножку, так чтобы хуй мог глубже проникать в ее лоно.