Вручив мне спецодежду, дворецкий, не стесняясь, начал перечислять весь фронт работы.

– Насколько я поняла, помимо меня есть ещё одна горничная, – подозрительно посмотрела на разошедшегося Алексея Олеговича.

– Лидия, по распоряжению Марка Игоревича, пока выполняет обязанности няни.

– Марк явно не щадит нашу дочь, – покачала я головой.

– Вам ясны ваши обязанности? – проигнорировал мою реплику дворецкий.

– Как всегда. Сейчас приведу себя в надлежащий вид и приступлю. Благодарю за инструктаж.

И с удовольствием захлопнула дверь, едва не заехав по его всезнайскому носу. То-то же, осуждение своё он мне тут высказывает.

Униформа горничной заметно преобразилась, сменив цвет с темно-синего на нежно-голубой. Белоснежный, накрахмаленный передник заметно приукрашал сей дресс-код, который я дополнила шишкой прямо на макушке, а из причёски выпустила несколько прядей, завив. Остатки тонального крема собрала с осколков разбитого бутылька и тщательно замазала шрам. Губы подкрасила розоватым блеском, который к счастью смог уцелеть после вещевого катаклизма.

Оценивающе посмотрела на себя в зеркало.

"Ты просто обязана выглядеть на все сто, чтобы у нашего женофоба под хвостом ещё сильнее закипело" – всплыли в памяти слова Савелия. Что ж, я старалась!

Взявшись за дело, постаралась отключиться от внешнего мира. В хозяйские комнаты, благо, идти не нужно, так как уборка в них прошла ещё с утра, поэтому прытко драила все поверхности в коридорах и в гостиной. Ближе к ужину, присоединилась к Вере Александровне. Когда стол засиял натёртыми до блеска приборами, в обеденную начали стекаться хозяева поместья.

Первыми были Марк и Игорь Матвеевич. Последний мне дружелюбно кивнул, тогда как первый мазнул безразличным взглядом и уселся во главе стола.

– Замени, – рявкнул мужчина, взяв в руку бокал для вина.

Осторожно приблизилась к нему, пытаясь понять причину.

– Здесь скол, – сунул бокал прямо мне под нос.

Я терпеливо перевела дыхание, осматривая поверхность стекла.

– Прошу прощения, Марк Игоревич, но я ничего не вижу, – с деланной вежливостью отчеканила я.

– Значит, ты слепая, – рыкнул он и, взяв в руку вилку, стукнул по краю злосчастного бокала. Приличный кусок стекла тут же откололся и упал на поверхность скатерти. – Теперь увидела?

– Вполне, – фыркнула я и прихватила бокал с собой.

– А осколки убирать я должен? – снова возмутился мой придурковатый мужчина и сам поднял осколок со стола, но тут же вздрогнул и выронил. На скатерть закропила кровь. – Чёрт!

Так тебе и надо! Умник!

– Вы порезались, – констатировала факт и ткнула в него пальчиком. – Это я тоже увидела, – и вынув из кармана передника платок, бросила мужчине в тарелку. – Поосторожней в следующий раз, уважаемый Марк Игоревич.

Одарив Марка ехидной улыбочкой, удалилась на пару с разбитым бокалом.

Лишь на кухне взял праведный гнев.

– Вот скотина! Петух лохматый! Да что он о себе возомнил? Думает, если я прислуживаю ему, то можно надо мной издеваться? Клянусь, тёть Вер, я ему устрою, если он не прекратит.

Повариха подала мне новый бокал и покачала головой.

– Чую всем нам достанется от вашей войнушки.

– Почему это? – не поняла я и изумлённо уставилась на неё.

– Да, потому что для вас влюблённых это потеха, а прибирать за вами нам придётся.

– Не говорите чепухи, Вера Александровна, – насупилась я, спешно натирая бокал. – От любви до ненависти один шаг, и мы оба его уже сделали.

– Ну-ну, – буркнула женщина. – Ты это дочери своей втолковывай, а не мне старой.

Посмотрела на уставшую кухарку и поняла, что с ней мне точно не спорить. Смысл? Плюнула в бокал молодого хозяина и со злорадством натёрла до блеска.

За столом уже восседали невеста Марка, тот тип с азиатской внешностью, а также женщина бальзаковского возраста, которая впоследствии оказалась матерью Евгении Викторовны.

– Есения? – невеста Марка удивлённо посмотрела на меня. – Почему вы здесь? Кажется, вас взяли сюда няней.

Я метнула растерянный взгляд на отца своего ребёнка.

– Прости, милая, – Марк как-то противно поплыл перед ней и расцеловал холёные ручки. – Но, увы, девушка нам не подходит в роли няни, а так как папа обещал помочь бедолаге с устройством, твой горячо любимый жених проявил высокий уровень альтруизма. Ты же не против, душа моя?

Девушка удивлённо уставилась на Марка, оценивая уже его уровень адекватности. Да, Евгения Викторовна, он и правда никогда не проявлял столько телячьих нежностей, даже если был влюблён по уши.

– Конечно, не против, – произнесла Евгения, выдернув ладонь из его цепких пальцев. – Лидии давно нужна была помощь.

– Лидия пока будет заниматься Арсенией, – мужчина продолжал мурчать довольным котом. – А у Есении хватка на ведение хозяйства. Она прямо родилась для этого.

Терпеливо снося очередную нелестную реплику в свой адрес, натянуто кивнула, обнажив свои зубки. Ты сегодня явно в ударе, Марк. Ну ничего, на моей улице тоже будет праздник.

За время ужина, мужчина видимо слегка подустал от собственной злости – или же захмелел от пары бокалов вина? – поэтому сбавил обороты, лишь исподволь поглядывая за моей работой.

Наконец, хозяева отужинали и покинули обеденную, предоставив мне возможность спокойно убрать со стола. Собрав тарелки на поднос, понесла в направлении кухни, но вздрогнула всем телом, когда путь перегородил Марк. Уставилась на него исподлобья, ожидая очередного глумления над собой, но мужчина окинул меня странным взглядом, на что-то решаясь.

– Я… Я его потом верну. Спасибо, – молвил отец моего ребёнка и, словно чего-то испугавшись, стремительно ушёл.

Кажется, я сплю. Он поблагодарил меня? Чудной! Пойди пойми этого сумасброда. Ладно, человеческий облик в нём всё же дремлет. Правда, снова доставать его на поверхность нет ни сил, ни желания.

Дошла до комнаты уже в двенадцатом часу вечера. Ноги и руки отваливались. Прикрыла дверь спальни, но благоразумно оставила открытыми двери в сад. Всё моё сменное белье сохло в прачечной, поэтому, видимо, придётся лечь спать в футболке и трусах.

Переодевшись ко сну, невольно струхнула, ощутив в груди болезненное и давно укоренившееся чувство тревоги. Посмотрела на дверь, ведущую в сад. Легкий летний ветерок плавно проникал в мои покои, наполняя комнату приятным цветочным ароматом. Горло сдавила, невидимая жестокая ладонь прошлого. Тоже ощущение испытывала, когда ложилась спать в том жутком доме. Страх ожидания и мольба, чтобы сегодня он не вспомнил обо мне, а его брат смог удержать мужчину вдали. Страх, в котором пребываю по сей день не собирался отступать.

В саду послышался шорох. Птица? Или человек? Метнулась к чемодану и вырыла из его недр электрошокер. Нажала, проверив на боеспособность.

Прекрати, глупая! Поместье под охраной. Он не сможет сюда попасть при всём желании. Да и вообще, он, скорей всего, мертв. Успокойся, дурочка!

Но для спокойствия, все же сунула средство самообороны под подушку. Да, так мне определённо спокойней. Ночник выключать не стала. Завернувшись в одеяло, сладко растянулась по ложу.

Дурные сны давно стали моими союзниками, но сегодня всё было как-то слишком ярко и жутко. Я слышала голос, от которого каждый раз стыла кровь в жилах. Чувствовала, что за мной наблюдают и присматривают с какой стороны лучше всего взять меня, чтобы насиловать и издеваться. Всеми фибрами ощутила присутствие. Проснись, Еся! Иначе будет поздно. Вскрикнула и, сжав в ладони электрошокер, выкинула руку вперёд.

Голубоватые изломы линий сверкнули в воздухе. Спальню оглушило хрипение, а следом глухое падение чего-то тяжелого. Не вскрикнула лишь потому что голосовые связки атрофировались от ужаса. Он пришёл? Он жив?! Выжил, чтобы наконец расквитаться со мной?

Боязливо вздрогнула, услышав тихий стон. Идиотка, беги пока не поздно! Осторожно посмотрела вниз на своего противника, и сама была готова застонать. Что же ты наделала, дурында? Соскочила с кровати и опустилась рядом с поверженным, пытаясь осмотреть нанесённый ему ущерб.