— Панна Торба, пожалуйста, ознакомьтесь и проставьте подписи в нужных местах. Они там обозначены магической галочкой. Если будет что-то неясно, то спрашивайте, расскажу и подскажу.

— Спасибо, — пробормотала я, беря пачку бумаг. Потом покосилась на пана Раудиса, который задумчиво изучал шкафы с документацией.

— Подскажите, пожалуйста, а где можно написать заявление в управление? Есть ли тут их филиалы?

Светловолосая панна с интересом посмотрела на меня и деловито уточнила:

— Какого рода заявление? Что стряслось?

— Поджёг гончарной мастерской, — ответил пан Раудис, и я невольно вздрогнула.

В его голосе было столько льда и горечи, что стало сразу ясно. Дело совсем не в мастерской, а во внуке, которому сейчас очень плохо.

Панна изменилась в лице и кивнула:

— Да, конечно, следуйте за мной.

Пока они отсутствовали, я внимательно изучила все документы. Там говорилось, что пан Дудоля не имеет никаких прав на лавку Орбаса, предъявляет мне неправомерные требования и не в состоянии предоставить доказательства, согласно которым может претендовать хотя бы на забор.

Уф. Эти мудреные юридические вензеля. Терпеть не могу! Временами кажется, что те, кто составляет законы, никогда не принадлежали к человеческой расе. Потому что люди так изъясняться не могут, однозначно!

В бумагах было сказано, что через три нужно прибыть в ельнясский суд, будет проходить слушание нашего дела. Что ж, три дня — это хорошо. Молодец, пани Каталюте, хорошо сработала. Конечно, не знаем, что там дальше, но мне однозначно нравится её работа.

Подписав документы, я сложила их аккуратной стопочкой. Так, теперь дождемся пана Раудиса и заглянем к Линасу. Внутри, конечно, было боязно. Я понятия не имела, как он сейчас выглядит и захочет ли, чтобы… видела его таким. Мужчины — существа специфические. Не любят, когда знают про их слабости. Особенно женщины.

Я вздохнула. Хотя, по большому счету, мы одинаково смертны, уязвимы и беспомощны перед волей богов. Поэтому быть храбрым и делать все, что можешь, — это одно, а вот изображать из себя железного человека — совершенно другое.

Пан Раудис вернулся уже в более приподнятом настроении.

— Идем, Ядвига, мы все сделали.

По выходу он меня поблагодарил, что взяла с собой в магистрат. Сам бы и додумался, но, скорее всего только после того, как вернулся бы Хендрик — его сын.

К нашему огорчению в лекарню нас не пустили, но зелья приняли с благодарностью. Решив, что попробую ещё раз через денек, мы распрощались с паном Раудисом и разошлись каждый в свою сторону. Я по дороге прикупила сушеных листьев с фейской пыльцой и сушеной коры — никогда не лишнее.

День был отличным, только вот мысли все же бродили тяжелые. Это насколько же надо быть злобной тварью, чтобы столько времени мстить? Да и причина… Нет, конечно, неприятно, но это не причина уничтожать людей.

В какой-то момент я поняла, что с радостью сварила бы этой Гедре отменного яду. Чтобы бедняга на маялась и людей не губила.

Размышляя об этом, я едва не врезалась в что-то преградившее дорогу.

— Ой! — отпрыгнула назад, сообразив, что передо мной стоит рослый мужчина.

— Панна Торба! Как же я рад встрече! Очень рад! — вдруг выпалил он и затряс мою руку в бешеном рукопожатии. — Уж все собираюсь к вам, чудесные вы мне препараты— то дали. Просто шикарные!

Пару секунд я просто хлопала ресницами, пытаясь понять, кто передо мной, но потом дошло. Встрепанные серо-седые волосы, шрам на подбородке. И размеры такие, что вызывают уважение, но лучше держаться подальше.

Как его там…дядюшка Гюст, вот. Именно так он себя назвал, когда рассказывал про племянников.

— Очень рад, безумно. Вы такая замечательная, панна Торба! В лавку идете да? Так давайте провожу! — Он подхватил меня под руку и потащил за собой, продолжая болтать обо всем на свете.

Я смогла только пискнуть, а потом не успевая переставлять ноги, практически бежала за ним. Нет, определенно надо держаться от таких клиентов подальше. Может, он и не со зла, но куда же это годится!

— Панна Торба, а вы же приворотные умеете варить? — поинтересовался дядюшка Гюст. — Сестра мужа моей тетки, что из Лиритвы, хочет к себе одного пана привлечь. Она-то девушка ничего, на меня похожа, но вот пан все не туда смотрит.

«Если на тебя похожа, то неудивительно, что пан не рискует подходить к девушке», — мрачно подумала я.

— Нет, не варю, — солгала я, понимая, что с этим лучше не связываться. — О, смотрите, мы пришли!

Надо поскорее продать все, что захочет, и закрыться. Решительно невозможно работать, когда кто-то забивает голову и постоянно отвлекает от процесса. Хорошо, что Илмар на работе. Он, конечно, в этом смысле лапочка, но всё равно. Одной мне работается лучше.

Я попыталась аккуратно вернуть себе руку, но внезапно моё запястье что-то кольнуло, и перед глазами потемнело.

* * *

/Илмар Орбас/

«Я люблю свою работу — я приду сюда в субботу», — мрачно подумал, глядя на сгоревшую гончарную мастерскую пана Раудиса.

Управление сработало быстро. Нас отправили на место, не теряя время. Вопрос серьёзный — снова пострадали мирные граждане Ельняса.

Хозяин мастерской, ещё не старый мужчина, высокий и широкоплечий, рыжий, как пламя. Он представился Хендриком Раудисом и сообщил, что был в отъезде. Приехав, обнаружил записку от отца и узнал, что сын попал в лекарню.

Держался Хендрик хорошо, не показывал истинных чувств. Однако я прекрасно понимал, что волю им даст только после нашего ухода. У меня нет сына, но я бы однозначно из-под земли вырыл бы того, кто посмел причинить ему вред.

— Подтверждаю, что это работа ведьминского огня, — мрачно сказал Аспе, останавливаясь возле меня и стаскивая с рук перчатки. — Плохо дело. Юная ведьма такое не сделает, имеем дело со злобной опытной дрянью.

Я покрутил в руках почерневший от отпечатков магического эха огня. Да уж, мерзость. Почему до сих пор на законодательном уровне не запретили ворожбу? Точнее, черная запрещена, только вот всё равно лихие люди обходят и находят лазейки.

Аспе, прищурившись, рассматривал артефакт.

— Хорошая штука. Позволяет определить силу злоумышленника?

— Да, но нужно немного времени, мне надо убедиться, — сказал я, пряча артефакт в карман.

Аспе кивнул, ничего не говоря. Удивительное дело, кстати. Когда мы заняты работой и нет мыслей о Ядвиге, Аспе вполне адекватный и толковый человек. Работает четко, соображает быстро, не пытается переложить свои задачи на кого-то другого. То есть специалист и правда хороший, ничего не скажешь. А вот кобель… так, ладно, я думаю совсем не о том.

Завершив свою работу в лавке, мы отправились в управление. Предстояло понять характер силы ведьмы. Ребята тем временем запросят в архиве данные о ведьмах Ельняса. Хендрик рассказал нам о семейном проклятии, но я очень сомневался, что мы найдем женщину по имени Гедре Буткуте. Вряд ли она решилась делать гадости, оставляя возможность так легко её обнаружить.

Мои мысли подтвердились, когда к нам заглянул пан Равка и сообщил, что у архивариуса и следовиков уже дым из ушей валит, но ничего толкового пока не попалось.

— Она может тут жить давным-давно, — заметил Кристап, сливая с артефактных кристаллов собирательную энергию. — Сменить имя и в ус не дуть. Не факт, что ведьма прискакала сюда только для того, чтобы поджечь имущество Раудисов, а потом умчалась в неизвестном направлении.

— Согласен, — кивнул я и покачал головой: — Это насколько же надо затаить злобу, чтобы столько времени хранить её и продолжать делать гадости.

— Ну, не зря же говорят, что у ведьм время течет как иначе, — сказал Кристап, перемещая кристаллы в контейнер для очищения. — Я, когда с Радкой вась-вась, то много чего насмотрелся. Да, там было все в рамках закона, но вот наблюдение за бабулей Василиной дало понять: никогда не расслабляйся.

— Хорошо, что Ядвига только зельевар, — пробормотал я.