Генетическая информация и связи также не могу быть использованы в качестве основания для градации видов по «сложности» на эволюционной шкале. В своей работе «Основные эволюционные переходы» Meynard Smith и Szathmáry подтверждают неоднозначность биогенетического подхода: «если мы посмотрим на общую ДНК, то будем вынуждены признать унизительный факт – двоякодышашие рыбы или морской лилии примерно в 40 раз сложнее человека» (Meynard Smith&Szathmáry, 1995; перевод цитаты – С.Ф.)

Лишь по сложившейся традиции, мы используем термины «высшие» и «низшие» виды, не обращая внимания на то, что не существует критериев, которые бы позволяли бы точно указать на то, что дельфины «выше» кошек или наоборот (MacLean, Matthews, Hare, et al, 2012). Такое деление, по сути – естественное желание людей упорядочить сложные системы каким-либо образом, чтобы упростить свое восприятие при отсутствии определения и критериев эволюционной «развитости» в целом.

Теория высшей нервной деятельности до сих пор рассматривает сознание, психику, поведение как продукт и одновременно, как результат работы исключительно мозга и нервной системой в целом. При этом зачастую, не делая различия между понятиями «мозг» и «сознание» (или «психика»), используя их практически как синонимы. Применительно к человеку это отчасти верно, так же как и к другим организмам обладающих нервной системой Но к организмам, не обладающих нервной системой –оснований считать эквивалентными «мозг» и «сознание» или «мозг» и «психика» – просто нет. Одноклеточные, растения, грибы и даже вирусы, также способны принимать вариативные решения и контролировать свое поведение в зависимости от обстоятельств и условий. Не обладая мозгом и нервной системой, они тем не менее, обладают способностью распознавать, принимать решения, совершать рациональный выбор. Они, безусловно, не обладают сознанием уровня человека или даже животного, но не имея мозга и нервной системы, демонстрируют наличие когнитивной деятельности в полной мере, то есть – сознания.

Еще одно «родовое проклятие» ИИ заключено в самом его названии – до сих пор не существует единого, общепринятого определения понятия «интеллект». Сам термин происходит от латинского intellectus – «понимать», «воспринимать», «познавать», «мыслить». Как правило, интеллект рассматривают как способность к выполнению определенной умственной деятельности: обучение, способность к рассуждению, понимание, извлечение смысла, распознание значений и связей, отделение и верификация фактов (Mueller&Massaron, 2016). Также часто к этому списку добавляют способность к эмпатии, чувство ситуации, альтруизм, коммуникативные навыки, лидерские качества и т.п. Большая советская энциклопедия дает такое определение: «интеллект выступает как синоним мышления, умственного развития личности». Оксфордский словарь английского языка определяет интеллект как «способность приобретать и применять знания и навыки». Словарь Merriam-Wesbter – как «способность учиться и понимать или справляться с новыми или трудными ситуациями».

Так, Daeyeol Lee приводит обзор определений термина «интеллект», которые предлагают различные специалисты в сфере человеческого и искусственного интеллекта (Lee, 2020). Например, согласно Говарду Гарднеру, «интеллект – это способность решать проблемы или создавать продукты, которые ценятся в одной или нескольких культурных средах» (Gardner & Hatch, 1989). Напротив, исследователи искусственного интеллекта Марвин Мински (1985) и Рэймонд Курцвейл (1999) определили интеллект как «способность решать сложные проблемы» и «способность оптимально использовать ограниченные ресурсы, включая время, для достижения целей» соответственно. Проанализировав около 70 различных определений интеллекта, Shane Legg и Marcus Hutter (Legg&Hutter, 2007), , предложили свое определение как способности субъекта «достигать целей в самых разных условиях» (см. также Lee, 2020).

Даже при поверхностном взгляде на представленные выше определения «интеллекта», обнаруживается несколько фундаментальных проблем и принципиальных несоответствий. Во-первых, определения включают в себя оценочные категории, которые сами требуют дополнительной шкалы, критериев и системы измерения, уже не могут считаться валидными. «Решать сложные проблемы», «создавать ценные объекты», «справляться с трудными ситуациями» и т.п. – такие формулировки не могут быть использованы в качестве определений и обесценивают те определения, в которых они применяются, потому что невозможно оценить – что и для кого представляется сложным, ценным, трудным.

Второй момент, который обращает на себя внимание – это то, что все представленные определения могут относиться как к человеку, так и к любому живому существу без исключения. В том числе – грибам, растениям, бактериям и т.д. Они тоже способны «решать сложные проблемы», «создавать ценные объекты» и «справляться с трудными ситуациями» и т.п. Не имея «способности приобретать и применять знания и навыки», не обладая «способностью учиться и понимать», никакие живые организмы, начиная с LUCA, не смогли бы выжить в естественной среде, а вид не смог бы удержаться в эволюции жизни на Земле в течение сотен миллионов и тем более – нескольких миллиардов лет.

Многие современные авторы справедливо критикуют чрезмерно широкое и вольное использование понятие «интеллект», поскольку оно размывает содержание и исходный смысл когнитивной деятельности. «Интеллект – термин, который напоминает переполненный чемодан, молния которого вот-вот разойдется» (Mitchell, 2019). Некоторые авторы вообще полагают, что «необходимы новые способы осмысления и понимания термина «интеллект» для его концептуализации» (N. Palanca-Castan, B. Sánchez Tajadura and R. Cofré, 2021). Действительно, одних только видов интеллекта – не менее восьми, согласно классической теории Гарднера («Теория множественного интеллекта», 1983): вербально-лингвистический, логико-математический, визуально-пространственный, музыкальный, телесно-кинестетический, межличностный, внутриличностный, натуралистический. При этом разработанные тесты для измерения уровня интеллекта вызывают больше споров, чем доверия. Например, уровень IQ устанавливается в результате решения заранее составленных задач, то есть таких, которые создали другие специалисты для того, чтобы оценить, насколько успешно и с какой скоростью с ними может справиться испытуемый. В результате тест указывает на место человека на шкале относительно других испытуемых относительно решения данных задач.

Однако жизнь в обществе (как и в естественной среде) не исчерпывается заранее составленными задачами из теста, и как правило, требуется не только найти решение поставленной задачи, но и определить – в чем именно проблема, и какая именно задача из множества требует решения в первую очередь. Адаптационное поведение человека в самом широком смысле требует именно таких навыков в первую очередь, а решение самой задачи – уже во вторую. Возможно, для ранжирования и иерархизации людей друг относительно друга подобные тесты могут быть полезны в определенных сферах, но они совершенно бесполезны для ранжирования «интеллектуальных» способностей живых организмов в естественной среде. При том, что по уровню «интеллекта» некоторые представители homo sapiens едва ли обгонят врановых, шимпанзе, попугаев или дельфинов.

Если мы готовы признать, что все живые организмы обладают интеллектом, то мы должны разработать универсальную шкалу и систему измерения «интеллекта» для всех живых организмов без исключения. При этом измерения и ранжирование должно исключать шовинистическое сравнение остальных организмов относительно человека и его «интеллектуальных» возможностей. Если нас интересуют объективные показатели, а не относительные значения, то необходима универсальная шкала, которая позволила бы оценить и измерить сложность видовых задач, и способности вида решать свои задачи выживания и репродукции в эволюционной и адаптационной перспективе. Насколько такая задача реалистична, учитывая разнообразие видов и различные среды обитания?