Когда они подошли к туалету, Рикардо быстро сказал Ларе:

– Все будет нормально. Не обращайте на них никакого внимания. Им приказано не прикасаться к вам.

– Что…

Лара не успела закончить предложение, так как высокий солдат открыл дверь и втолкнул ее в туалет. Рикардо остался снаружи, но солдат вошел за ней. Тогда Ларе стало понятно, что пытался объяснить ей Рикардо.

Лара закончила пользоваться туалетом, и ухмыляющийся надсмотрщик открыл дверь и жестом приказал выходить перед ним. Когда она проходила мимо, он обхватил ее большими волосатыми лапами и прижал к себе, громко сопя. Как ей хотелось изо всей силы врезать кулаком по этой мерзкой морде с бессмысленными сальными глазками! Как ей хотелось, чтобы он почувствовал себя таким же беспомощным и беззащитным. Наконец он отпустил ее и втолкнул в душевую.

Каморка с душем была рассчитана только на одного человека, и один человек уже занимал ее. Абсолютно голый, Рикардо стоял под душем. Ларе стало не по себе. Его кожа под струей воды отливала золотом, и на его стройном, истощенном тюрьмой теле выделялись тугие узлы мышц. Треугольник черных волос на груди сужался к талии и превращался в тонкую полоску, а затем снова расширялся к низу живота. Она постаралась сосредоточить свой взгляд на его лице.

– Я не ожидала… этого. Он горько усмехнулся.

– Почему же? Хурадо сказал, что мы должны все делать вместе.

Солдат выкрикнул что-то по-испански, толкая Лару внутрь.

– Он приказывает вам раздеться и встать под душ. Не сопротивляйтесь ему. – Рикардо отвернулся от нее и подставил лицо под струю воды. – Все это очень быстро кончится.

Лара думала, что хуже того, что случилось в туалете, ничего уже не будет, но оказалось, что она ошибалась. Лара сделала глубокий вдох, быстро стащила через голову платье, бросила его на пол и шагнула под воду, пытаясь избежать липких горячих рук солдат. Но невозможно было избежать их взглядов и сальных замечаний. Она нырнула под холодную струю и повернулась спиной к солдатам, глядя вверх в лицо Рикардо.

– Это ужасно! Я ненавижу их! – Лара чувствовала, как горячие слезы текут по ее щекам, смешиваясь с холодными струями воды. Она не могла понять, отчего она плачет: от гнева или от страха. – Я бы хотела…

– Тише, я все понимаю. – Он старался смотреть на серую стену поверх ее головы, доставая мыло. – Нужно думать о чем-нибудь постороннем.

Она немного расслабилась и опустила глаза. С такого близкого расстояния она заметила, что вся грудь Рикардо покрыта мелкими шрамами.

– Что…

– Это следы одного из наименее изощренных методов Хурадо. – Он намыливал ей голову. – Вообще-то он предпочитает удары электрическим током.

Лара почувствовала одновременно жалость и гнев.

– Мне очень жаль.

– Не расстраивайтесь. Это уже позади. Конечно, пытки были уже позади, но Лара не могла поверить, что человек, перенесший такие пытки, как Рикардо, мог бы когда-нибудь морально оправиться от этого.

– Мне очень стыдно. Я плачу, как идиотка, просто потому, что они смотрят на вас и на меня…

– Тише. – Его голос был так же нежен, как руки, плавными массирующими движениями моющие ей голову. – Труднее всего переносить небольшие неудобства. Такова человеческая природа. Хотя боюсь, что мне не удалось донести эту мысль до Хурадо, когда он применял пытку электрическим током. – Он наклонил ее голову назад, чтобы вода смыла мыло с волос, а затем повернул Лару спиной к себе. – Вы сказали, что хотите завести собак. Какая порода вам нравится больше всего?

– Больше всего мне нравятся дворняжки. Большие пушистые дворняжки. У них очень сильный характер. – Она услышала, как засмеялись солдаты, но старалась смотреть на стену. – Я больше не могу это выдерживать. Когда мы сможем уйти отсюда?

– Им вскоре все это надоест. Или они настолько разгорячатся, что побегут искать женщин, которые живут тут, при тюрьме. – Он слегка подтолкнул ее вперед, чтобы в свою очередь смыть с себя мыло. – В детстве у меня был лабрадор. Он всюду ходил за мной.

– А у меня никогда никого не было. Я мечтала завести собаку после того, как мы должны были с братом уехать от приемных родителей, но мы оба поступили в колледж, и там это тоже было не слишком удобно.

– Что вы изучали в колледже?

– Юриспруденцию. Я хочу стать юристом. Я всегда… Они еще смотрят на меня?

– Да. – Его голос звучал непривычно низко. – И на меня. Хурадо будет доволен их отчетом.

Когда Лара поняла, что он имеет в виду, она испугалась. Он возбудился.

– Я думала, что холодный душ всегда считался хорошим средством от…

– Только не после пяти месяцев воздержания. Я чувствую себя так, будто меня поджаривают в аду на сковородке. Господи, у вас кожа как бархат. Вы не можете даже представить себе, как мне хочется прикоснуться к вам.

Она облизала пересохшие губы.

– Как звали вашу собаку?

– Я не помню. – Его голос был почти не слышен. – Я ничего не могу вспомнить сейчас.

Вода перестала казаться Ларе холодной, и она, к своему удивлению, больше не чувствовала на себе взглядов солдат. Рикардо не прикасался к ней, но она всем телом ощущала его присутствие на расстоянии нескольких сантиметров. Она видела его таким, каким он предстал перед ней, когда солдат втолкнул ее в душ. Высокий, стройный, сильный, с длинными черными кудрями.

О чем же они говорили? Она усиленно стремилась отвлечься. Собаки. Как можно обсуждать такую глупую тему в этих условиях?

– В городе не стоит держать больших собак, – мужественно продолжала Лара. – Им нужно двигаться.

– Мы жили не в городе. У нас было ранчо на мысу. У вас родинка на копчике.

– Да? Я не знала.

– Она совсем маленькая. – Голос Рикардо звучал так нежно, что она едва слышала, что он говорит. – Ваша влажная кожа светится, как золото.

Лара почувствовала, как напряглась ее грудь и отвердели соски. Ее дыхание участилось, а мышцы живота мучительно напряглись.

Неожиданно послышался взрыв грубого смеха, затем солдаты заговорили между собой по-испански.

– Что они говорят?

Рикардо помолчал некоторое время, затем хрипло сказал:

– Что вы готовы для меня, и мне следует покрыть вас, как жеребец покрывает кобылу, что я должен заставить вас расставить ноги и вонзиться как можно глубже и что я идиот, что так долго жду.

Господи, она действительно была готова для него. Как это могло случиться при таких обстоятельствах? Откуда это дикое примитивное желание, сжигающее ее? Она сказала сдавленным голосом:

– Я не хочу этого. Нам нужно немедленно выбраться отсюда. Она слышала за спиной его прерывистое дыхание.

– Вы чертовски правы. Я выйду первым и оденусь. Оставайтесь под душем, пока я не позову. Они будут слишком заняты, издеваясь надо мной, чтобы беспокоить вас.

Лара почувствовала движение воздуха и пустоту там, откуда шла мощная волна тепла. Она закрыла глаза и оперлась руками на серую стену душевой. Лара попыталась отключиться от происходящего, сосредоточившись на шуме воды, падающей на плиты пола.

– Лара.

Она подняла голову и обхватила себя руками.

– Давайте.

Она повернулась и вышла из-под душа. Рикардо стоял в нескольких дюймах, держа наготове ее платье. Лара не обращала внимания на солдат, она смотрела в лицо Рикардо.

Он улыбнулся ей с такой нежностью, что у нее перехватило дыхание, и быстро накинул на нее платье. Вряд ли оно что-то скрывает, подумала Лара грустно. Оно просвечивало всюду, где прикасалось к ее мокрому телу.

– Все в порядке. Вы молодец. Вы очень мужественны, querida.

Рикардо нежно убрал мокрые волосы с ее лица и постарался отжать из них воду. При его словах Лара неожиданно почувствовала гордость, как будто он наградил ее медалью.

– Все уже позади, – мягко сказал Рикардо.

Позади? Может быть, издевательства и кончились, но началось что-то более серьезное. Эти несколько минут в душе сблизили их с Рикардо если не физически, то эмоционально. Общие переживания – желание, издевательства, заключение. Она чувствовала, что зависит от него и полагается на него. Это ощущение было новым для Лары, рано оставшейся без родителей. Появилась связь с другим человеком. Она не могла отвести от него взгляд.